Чеченский разлом - Щелоков Александр Александрович. Страница 11

— Мы не поддадимся русским и скорее поляжем, чем оставим родину.

— Мовлади! Отбрось риторику. Пусть в кровавой борьбе путь к аллаху пробивают себе другие. Ты уже вкусил политики и бизнеса и не тебе становиться моджахедом. Кстати, я не говорил, что бежать вам придется от русских. Побежите от своих, которые сейчас живут хуже некуда.

— Хорошо, я понял. Скажи, как там обстоит с Исрапиловым?

— Все нормально. Команда прошла, его выпустили.

— Отлично. Когда мне ждать Кудидзе?

— Он вылетит сегодня, э-э, тебя устроит?

Ярощук сошел с троллейбуса на остановке «Улица Демьяна Бедного». До дома отсюда ему оставалось пройти метров триста по удивительно красивой для большого города березовой аллее. Он любил это место, тихое и уютное.

На углу рядом с палатками, забитыми стандартными для столичной торговли товарами — пивом, сигаретами, жвачкой. И тут же, отойдя от одного из ларьков, к нему навстречу шагнула высокая стройная дама. Она сделала это так уверенно, что Ярощук сперва даже попытался угадать не знакомы ли они, но тут же пришел к выводу, что не знакомы.

— Вы в этом районе живете? — спросила дама. И, не ожидая ответа, поинтересовалась. — Это улица Демьяна Бедного?

— Она самая, — ответил Ярощук. — Вы что-то ищите?

— Тухачевского девятнадцать. Это далеко отсюда?

— Нет, рядом. Если хотите, я вам покажу.

— Спасибо, вы очень любезны…

Они двинулась за Ярощуком, высказывая свое мнение о том, что видела.

— Какой прекрасный район. И улица — буквально березовая аллея. — Она бросила взгляд налево и весело воскликнула. — Бар «Трюм»! Какая прелесть! И оформлено под корабль. Чудесно! Вы бывали внутри?

Ее восхищение было столь естественным, что появись у Ярощука желание «закадрить» незнакомку, ему стоило только предложить: «Если вы не против, мы можем зайти в этот трюм».

Тем более, по всем признакам женщина стоила того, чтобы холостому мужчине свести с ней знакомство: симпатичное полное лицо с розовыми щеками. Тонкие черты лица, умеренных размеров подтянутая грудь, точеные ноги, стройность которых подчеркивали черные колготки. На ней был черный блестящий кардиган, надетый на шелковую белую блузку с золотыми пуговичками, темная юбка на палец не доходившая до колен и туфли на каблуке с золотой прямоугольной пряжкой у мыска. А судя по легкости манер, по разговору, женщина была веселой, имела легкий характер и умела держаться раскованно с незнакомыми.

Однако её восторженное восклицание о «Трюме» Ярощук пропустил мимо ушей. Он уже давно не завязывал знакомств на улицах, хотя оставался любителем и поклонником женского обаяния и уж тем более красоты.

Что такое интуиция точно объяснить не сможет никто. Должно быть наших далеких предков суровая жизнь научила угадывать и обходить западни и ловушки, которые не видит глаз, не чувствует обоняние. Неосознанная тревога заставляет человека проявлять необъяснимую осторожность там, где она казалась бы совсем не нужна. Слабее всего интуиция такого рода сохранилась у потомственных горожан, привыкших верить, что милиция бережет их покой и безопасность и потому чаще других попадающих в чрезвычайные ситуации. Сильнее всего это чувство присуще путешественникам, охотникам, пограничникам, сыщикам. У Ярощука оно развилось за годы службы в разведке и не оставляло его до сих пор.

Убедительно объяснить даже себе, чем его насторожила женщина, которая спросила дорогу и которую он сам вызвался проводить к нужному месту, Ярощук не смог бы. Она выглядела обычной горожанкой, попавшей в чужой и совсем незнакомый ей район, в меру растерянной, но в то же время в её поведении прочитывалось желание обратить на себя внимание.

Произойди такая встреча на Тверской, где проститутки разной цены — от дорогих валютных до самых дешевых, готовых последовать за мужчиной за пол-литра водки сомнительного происхождения — прогуливались и без лишних слов одним своим видом предлагали себя, и когда видели, что клиент созрел позволяли ощупать и огладить себя на предмет проверки телесного качества, Ярощук вряд ли насторожился. Но в спальном районе поведение женщины, подчеркнуто выставлявшей свою привлекательность, показалось ему подозрительным.

Они дошли о нужного места довольно быстро.

— Вам дом девятнадцать? — спросил Ярощук деловым тоном, чтобы показать отсутствие у него интереса к разговорам а отвлеченные темы.

— Да, — ответила его спутница и, как показалось Ярощуку, с некоторым разочарованием. Женщину, особенно красивую, броско одевающуюся, стремящуюся быть замеченной, больно задевает, когда мужчина, к которому она обращается, не расплывается, не начинает таять как масло на солнце и не выражает вслух своего восхищения.

— Вон он, — сказал Ярощук. — Простите, а мне в семнадцатый.

Он качнул головой, показывая, что они расстаются и шагнул к двери подъезда. Потянул дверь, вошел, прошел к лифту, нажал кнопку вызова, но тут же, движимый необъяснимым чувством, вернулся к выходу. Осторожно приоткрыл дверь и вышел из дома.

Женщина быстрым шагом шла по асфальтированной дорожке. Она уже приблизилась к соседнему дому, но почему-то ни в один из подъездов входить не стала. Когда она поравнялась со стоявшим у обочины джипом «Патруль», дверца машины широко распахнулась и женщина скользнула внутрь. Тут же, полыхнув ярким светом фар, джип тронулся с места и покатил в сторону улицы Народного Ополчения.

Вторая встреча произошла через два дня. Он увидел женщину в подземном вестибюле метростанции «Пушкинская». Увидел её и узнал, но тут же отвел глаза, чтобы не встретиться с ней взглядом. Женщина пробиралась через толпу с целеустремленным видом, какой бывает у людей, торопящихся по своим делам и не желающих пропускать подошедший поезд, хотя следующий обязательно подойдет минуту спустя.

В таком огромном мегаполисе как Москва случайные встречи, которые часто меняют судьбы людей — одних неожиданно сближают, других разводят — происходит почти ежедневно и редко кто относится к подобным фактам с настороженностью, а уж тем более с подозрением. Ярощук относился именно к этой редкой категории людей. Нелегальная деятельность за рубежом, потом служба в криминальной милиции выработали в нем твердую привычку «проверяться», с тем чтобы своевременно заметить проявление чужого интереса к себе.

За границей такой интерес к сотрудникам иностранных посольств — без различия представляют ли те дружественные, нейтральные или откровенно враждебные страны — постоянно проявляют службы безопасности. В Москве личный состав криминальной милиции, особенно её руководители, находятся в зоне пристального внимания организованных преступных структур и теневого бизнеса.

Уезжая на работу или возвращаясь с неё общественным транспортом, Ярощук часто встречал знакомые лица и без ошибки узнавал тех, кто были его попутчиками в силу одного времени выезда на работу.

Поведение незнакомки, которой он показывал девятнадцатый дом на улице Тухачевского, но которая подошла к зданию, однако в подъезд не вошла, а тут же села в поджидавшую её машину и уехала, показалось Ярощуку странным, но особых подозрений не вызвала. Разве не могли люди договориться о том, что сразу уедут куда-то, встретившись в определенном месте? Могли.

Но Ярощук строго исповедовал правило, привитое ему в разведке: первая встреча с одним и тем же человеком может быть случайной, при повторении её можно объяснить обычным совпадением, а вот третья случайная встреча таит в себе закономерность, смысл которой необходимо выяснить.

Конечно, встреча с женщиной — со знакомой старой или недавней в городской спешке Ярощука ничему не обязывала. Милая улыбка, слова: «Ах, а мы ведь не так давно встречались» и все. В случае, если к тебе не проявят интереса можно спокойно сделать ручкой и уйти без какого-либо конфуза. Но во втором появлении на его пути случайной знакомой Ярощук ощутил нечто настораживающее. Он видел, что женщина его заметила и даже сделала непроизвольное движение ему навстречу, но вдруг отвернулась и остановилась в раздумье. Почему?