Предают только свои - Щелоков Александр Александрович. Страница 3

— Два миллиарда сэра Генри, я думаю, дают ему право на такой титул. Есть короли, царства которых и сравниться не могут с империей Диллера.

— Так это был Генри Диллер?! — Удивление у Андрея снова получилось вполне натуральным, и он тут же смущенно улыбнулся. — А я его назвал парнем.

Мейхью засмеялся.

— Трудно бывает угадать, где потеряешь, где найдешь. Именно это и понравилось сэру Генри больше всего. Его уже сто лет никто так не называл.

— Значит, я что-то нашел? — спросил Андрей.

— И немало.

Мейхью вынул из большого кожаного портфеля продолговатый листок банковского чека. Взглянув на Андрея, помахал бумажкой в воздухе.

— Это вам, сэр. Десять тысяч до единого цента.

Верзила стоял рядом, не спуская глаз с Андрея, и с безразличным видом переминал челюстями резинку. Уши его мерно двигались.

Андрей сел на песок.

— Простите, джентльмены, я не люблю шуток.

— Мистер Стоун, — обиженно сказал Мейхью, — я не шучу.

— Тем труднее мое положение, — отозвался Андрей. — Вряд ли мистер Диллер делает такой щедрый подарок только за одну понравившуюся ему фразу. А если нет? Тогда за что?

Мейхью пристально посмотрел на Андрея и почтительно склонил голову.

— Ваша проницательность, сэр, делает вам честь. Прежде чем вручить вам чек, я обязан оговорить два условия. Первое — история с яхтой не должна попасть в прессу. Ни сейчас, ни год, ни два спустя. Ее просто никогда не случалось.

— Меня это вполне устраивает, джентльмены. Можете передать его величеству: никто никогда ничего не узнает. Я не намерен основывать компанию спасения утопающих и совсем не нуждаюсь в рекламе.

— Спасибо! — воскликнул Мейхью иронически. Он понимал шутки. — Второе условие не труднее. Вы поможете мне провести небольшое расследование.

— Извините, мистер Мейхью, я не частный детектив и участвовать в ваших расследованиях не намерен. Мне проще сделать вам ручкой и уплыть отсюда.

— Вы не так меня поняли, сэр. Я просто попрошу вас ответить на мои вопросы. Расскажите, что здесь произошло вчера?

— Я вам уже ответил: у меня нет желания участвовать в вашем деле. Доложите об этом своему величеству, и дело с концом.

Мейхью усмехнулся,

— Дорогой мистер Стоун, ваше желание в данном случае мало что значит. Совершено покушение на влиятельного человека этой страны. Вопросами безопасности сэра Генри занимаюсь я…

— Очень приятно, но при чем тут я?

Ушастый костолом, прислушиваясь к перепалке, перестал двигать челюстями и заулыбался. Видимо, ему было в диковинку, что нашелся кто-то, способный спорить с его шефом.

— Участвовать вам придется, — сказал Мейхью тоном, не допускавшим возражений. — Иначе я вынужден буду привлечь к делу полицию. Думаю, вам это не доставит большого удовольствия, зато прибавит хлопот.

Андрей понял: его прижимали к стене. Вежливо, но жестко. Нормальный и уважающий себя человек с полицией связываться не станет. Но соглашаться — значило принять условия Мейхью. Этого Андрею не хотелось.

— Хорошо, мистер Большой Сыщик. Я согласен. Буду ждать официального вызова в полицию. Пока он придет, я свяжусь с прессой. Мне кажется, сюжет с крушением яхты и вашими угрозами внимание журналистов привлечет. Между тем вначале мне показалось, что дело требует деликатности. Но коль скоро оно войдет в протоколы…

— Сэр! — воскликнул Мейхью, и в голосе его прозвучала плохо скрытая растерянность. — Вы нашли хорошее слово: «деликатность». Я его и стараюсь придерживаться. Поймите, речь идет о двух-трех вопросах, которые мне просто необходимо выяснить. Для дела, сэр, для дела. И я прошу вас: помогите мне.

— Одно условие: подписывать я ничего не стану.

— Ради бога! — Мейхью засуетился. — Разве я говорил о подписях? Мне надо только уточнить некоторые детали.

— Пожалуйста, — сказал Андрей. — И давайте раздевайтесь.

Мейхью удивленно вскинул брови, не поняв, в чем дело. Зато верзила весело захохотал.

— Босс, а парень не промах! Он боится магнитофона.

Теперь и Мейхью догадался, в чем дело. Не произнося ни слова, он дернул молнию и сбросил на песок брюки. Потом стал расстегивать пуговицы рубашки.

Раздевшись, поднял руки вверх.

— Так вас устроит?

Андрей удовлетворенно кивнул, и они отошли в сторону. Верзила, поглядев им вслед, вернулся к машине.

— Мистер Стоун, — задал вопрос Мейхью, — прошу вас, расскажите, что здесь произошло вчера? Подробно, с деталями.

— Вряд ли деталей будет много. Цельной картины у меня не сложилось. Поэтому лучше задавайте вопросы.

— Вы заметили катер?

— Да. Он прошел в кабельтове от меня. Лодку качнуло.

— Что представлял собой этот катер?

— Боюсь ошибиться, я его видел мельком. Похоже, корыто типа «Атлантик». Впрочем, могу промахнуться. Цвет — белый. Голубая лента по борту и надпись «Полиция».

— Вел его полицейский?

— Человек был раздет. Я видел его со спины. На плечах полотенце или шарфик. Скорее полотенце. Белое с красной каймой.

— Мы нашли катер, — сказал Мейхью, выслушав. — Вы определили точно: полицейский «Атлантик». Его угнали от административного причала за три часа до происшествия.

— И полиция не хватилась? — Андрей не скрыл презрения к местным блюстителям порядка.

— Катер стоял на профилактике и был исключен из расчета дежурств. Нашли его у Черного мыса. Там же оказалось и полотенце с красной каймой. Вы многое заметили, мистер Стоун. Особенно цвета.

— Я художник, мистер Мейхъю.

— О, сдаюсь! — воскликнул Мейхью, но тут же задал новый вопрос: — Как давно вы облюбовали этот пляж?

— Разве это имеет отношение к делу? Катер, яхта мистера Диллера и я… Какая связь?

Мейхью усмехнулся и потер ладонями плечи; о поросшие густыми космами седых волос.

— Припекает, — сказал он. — Разрешите накинуть рубаху?

— Да, пожалуйста, — милостиво распорядился Андрей.

Мейхью сходил к месту, где оставил одежду, и вернулся в рубахе, накинутой на плечи.

— Вы спрашивали о связи, мистер Стоун. Она есть. Почему три разные линии — путь моего хозяина, катера и вашей лодки сошлись в одной точке в одно время?

— Случайность, — сказал Андрей убежденно. — Тот, кто таранил яхту, мог иметь зуб на мистера Диллера. Или его просто наняли. Я подошел к яхте, когда она исчезла под водой…

— Если все так, — начал Мейхью, но Андрей перебил его. Он зло пнул ногой кучку песка, которую незадолго до того сам же и нагреб.

— Черт меня дернул влезть в эту лужу со своим гуманизмом! Пусть бы ваш Диллер сам выбирался на берег, как мог!

— Вы поступили правильно, — оправдываясь начал Мейхью. — Мистер Диллер вам очень благодарен. За себя, за свою сестру. Он верит, что ваше появление — счастливый случай. Я другое дело. Я старый циник и ни во что не верю без доказательств. Вы уж меня простите.

Разговор шел легкий, почти шутливый, но вместе с тем Андрей ощущал и железную хватку собеседника. Это был опытный и неугомонный контрразведчик. Он вел беседу серьезно и целенаправленно. Андрей знал, что каждое его слово будет перепроверено самым тщательным образом. Об этом свидетельствовало все поведение Мейхью, патологически недоверчивое.

— Простите, Стоун, нескромность. Вы давно живете на Побережье?

— Уже два года.

— Откуда сами?

— Не хотелось бы говорить на эту тему.

— Почему?

— Так старался приглянуться вам, а это обстоятельство вам не очень понравится.

Мейхью усмехнулся.

— Я привык, мистер Стоун, знать о людях и вещах многое, что мне не нравится. Итак, надеюсь, не из России?

Андрей засмеялся.

— Вы потрясающе проницательны, русская мафия. Верно? Но, увы, я с юга Африки.

— Йоханнесбург?

— Нет, мистер Мейхью. Мы из глубинки. Люкхофф. Слыхали?

— О да, конечно. Только что от вас.

— Вы мало потеряли. Дыра изрядная.

— Я туда не собираюсь.

— А стоило бы. Взглянули бы на мой отчий дом.

— Вы африканер?

— Англичанин.

— Уехали потому, что не любите черных?