Уничтожить Израиль - Щелоков Александр Александрович. Страница 40

По подтвержденным данным, уже в 1999 году под влиянием исламистской боевой чеченской организации, которую поддерживает ИБО «Пламя Джихада», Панкисское ущелье Грузии объявлено местными чеченцами-кистинцами «самоуправляющейся исламской территорией».

Хорошо известна попытка создания подобной зоны на территории России в Дагестане (Кадарская зона) и менее известна — в Мордовии. Спецслужбы зафиксировали попытки создания подпольных очагов исламистов для постепенного превращения их в плацдармы в Киргизии (Баткенская зона), в Казахстане, Узбекистане и Таджикистане.

Вообще Центральная Азия рассматривается исламистами как одна из составляющих частей халифата. Наибольшее влияние в Средней Азии идеологи радикального ислама оказывают через вооруженную оппозиционную группировку Исламского движения Узбекистана (ИДУ). Базовые структуры этого движения сформировались в начале 90-х годов в городе Намангане Ферганской области по опыту иранского «Корпуса стражей исламской революции». В состав движения после тщательной проверки вошли активисты разрозненных исламистских кружков и обществ, запрещенных властями. Долгие годы подполья приучили исламистов к жесткой дисциплине: члены организации разбиты на пятерки, и люди из разных групп, даже родственники, нередко не знают об этом.

Финансовую помощь ИДУ оказывают зарубежные спонсоры, в частности, такие турецкие организации пантюркистской ориентации, как «Милли герюш вакфы» и «Средневосточный тюркский союз». Мощные вливания в подпольную деятельность ИДУ осуществляют пакистанская организация «Джамат-е ислами», общество «Котор», фонды «Их ван-аль муслимин», «Хизби-ут Тахрираль ислами» и другие. Особо стоит отметить финансовые потоки, направляемые ИДУ известным исламистским террористом Усамой бен-Ладеном.

После совершения террористических актов в Ташкенте и других местах спецслужбы Узбекистана провели аресты активистов ИДУ. Над исполнителями терактов состоялся суд. Однако руководители ИДУ — Тахир Юлдашев, Джумабой Хожиев (Намангани) и Салай Мадаминов (Мухаммад Салих) сумели скрыться. Двое первых в настоящее время находятся в Афганистане, последний по приглашению норвежского парламента проживает в Осло.

Постоянным руководителем организации «Пламя Джихада» в настоящее время является Шейх сейид Джамал ибн Масрак, 1960 года рождения. Выходец из семьи саудовских миллионеров. Окончил московский Университет дружбы народов. Прошел годичное военное обучение в Пешаваре (Пакистан). Яростный сторонник агрессивного распространения исламизма. Не раз высказывал мысль о необходимости использования ядерного оружия против Израиля…"

Президент отложил справку. Спросил Петрова:

— Ты читал?

— Да, конечно.

— Что скажешь?

— Ситуация экстремальная. Если исламисты доберутся до ядерного устройства, хорошего будет мало.

— Хорошо, еще один вопрос. Как считаешь, откуда могла пойти утечка?

— Минатом исключен, — сказал Петров. — Публично первую посылку о «ядерных чемоданчиках» в прессу забросил наш генерал — герой Хасавюрта. Он использует любую возможность, чтобы показать свою осведомленность. Пресса пошумела, но недолго. Казалось, сплетня исчерпана. Тем не менее мы видим, интерес к проблеме ушел вглубь.

— Как им удалось выйти на конкретное место?

Котов сдвинул брови:

— Владимир Васильевич, не в оправдание будет сказано. Для шейха ибн Масрака, личное состояние которого превышает наш государственный бюджет в три или четыре раза, купить любой секрет не составляет трудности. Особенно если учесть, что район испытаний располагается в зоне умеренного, но все же мусульманского влияния.

Из «леса» президент уехал в мрачном настроении и всю дорогу молчал. Вернувшись в Кремль, первым делом вызвал Краснова.

Тот возник в дверях бесшумной тенью с выражением подчеркнутой сосредоточенности на лице.

— Слушаю, Владимир Васильевич.

— Пригласите ко мне на утро министра иностранных дел. Чтобы он не откладывал назначенных дел, буду ждать его в семь часов.

— Есть.

— К этому же времени пригласите начальника Генерального штаба.

— Есть.

На следующий день в назначенное время в Кремль прибыли Орлов и генерал Кашлев.

Поздоровавшись с прибывшими за руку, президент сразу взял быка за рога.

— Пригласить вас меня вынудили обстоятельства чрезвычайные и крайне деликатные. Посылка на первый взгляд простая. После распада Советского Союза на территории одной из ныне самостоятельных республик в специальном хранилище, о наличии которого местные власти не информированы, осталась очень важная и крайне дорогая, ко всему прочему чрезвычайно опасная собственность, которая по праву принадлежит России.

Участники совещания сосредоточенно молчали. Было заметно, что они стараются не встречаться друг с другом и с президентом взглядами. Каждый из них дорожил своим положением, всегда тщательно просчитывал поведение, чтобы необдуманным словом, движением или уж тем более действием не вызвать недовольства шефа.

Президент говорил спокойно. Он тщательно подбирал слова и выражения, не проявляя видимых эмоций.

— Долгое время в силу разного рода причин, а в основном из-за безответственности и беспечности, мы не предпринимали никаких шагов для возвращения принадлежащей нашему государству собственности. Хотя на первом этапе государственного развода это можно было сделать в рамках договорно-правовых процессов. Теперь из-за сроков давности и после появления в суверенных республиках собственных юридических норм и законов официальные претензии на возвращение нашего имущества весьма призрачны. Короче, собственность перестала быть российской…

Никто из участников совещания не знал, о чем идет речь, но коль скоро президент собрал их на чрезвычайное совещание, речь шла не о пустяке. Поэтому последние слова о потере права на собственность были встречены тяжелым вздохом.

— Вопросы есть? — спросил президент.

— На чьей территории находится хранилище? — министр иностранных дел Орлов подал голос первым. — Украина? Грузия?

— В данный момент, Алексей Яковлевич, это не имеет значения. Мы должны рассмотреть ситуацию в безличном варианте. Уверяю вас, что когда те, с кем, возможно, придется вести переговоры, узнают, о чем идет речь, они заставят нас заплатить цену, во много раз превышающую стоимость имущества. Уплатить за право забрать его вопреки местным законам. Но еще хуже, если нам откажут в таком праве… Поэтому мы должны рассмотреть два возможных варианта. Один — чисто военный, силовой. Второй — тоже силовой, но с проведением специальной секретной операции. Есть ли у нас для подобных действий основания с точки зрения международного права? Что скажете, Алексей Яковлевич?

Орлов поудобнее сел, кашлянул, прочищая горло:

— Открытое вторжение вооруженного подразделения и захват территории сопредельного, подчеркиваю, дружеского государства, хотя бы и временный, будет рассматриваться мировой общественностью как военная провокация и повод для начала войны. Никакие доводы нашей стороны в расчет приниматься не будут. В Европе, Америке, в странах Азии поднимется волна стихийных протестов. Все усилия нашей дипломатии по расширению торговых отношений со странами третьего мира сойдут на нет. Руководство Соединенных Штатов получит мощный козырь для укрепления союза НАТО. Наконец, СНГ перестанет быть организацией доверия и взаимопомощи…

Орлов аккуратно подвинул к себе свою красную папку, которую за все время так и не открыл, и положил на нее ладони.

— Во всяком случае, Владимир Васильевич, я не вижу таких ценностей, ради возвращения которых стоило бы рушить здание мирового содружества в двадцать первом веке.

— Спасибо, — президент посмотрел на Орлова и благожелательно кивнул ему. — И все же, Алексей Яковлевич, уверяю вас, такая ценность существует. В данном случае речь идет о мощном ядерном заряде, который остался после срыва испытаний и может попасть в чужие руки. Я бы не стал собирать вас и советоваться с вами, если бы не боялся, что даже без нашего вмешательства в это дело здание мирового сотрудничества может быть разрушено безжалостно и злонамеренно. О существовании и месте нахождения устройства знают исламистские террористы.