Зона зла - Щелоков Александр Александрович. Страница 59

– Человек только тогда может отлично владеть оружием, когда оно постоянно при нем. Это как в бильярде: мастер должен брать в руки кий каждый день.

– Где же есть такая возможность, чтобы брать пистолет и ежедневно стрелять?

– Вот именно, где. У нас в стране самое большее, что со времен Сталина власти разрешают офицеру носить повседневно, – это погоны. А вот пистолетики господам командирам приказано хранить на службе в большом железном сундуке под замком. Ключ от сундука, как водится, в другом ящике, под другим замком и пломбой…

– И стоит ящик на макушке дуба, – поддержал Лукин. – Если офицер сумел на дуб забраться – это уже ЧП.

– Не надо иронизировать. – Мишин хмурился, словно все, что бьыо сказано, относилось лично к нему.

– А почему не надо? – Крюков не согласился. – Лишая офицеров права на оружие, власть выражает им недоверие. Вы, конечно, не помните времена Брежнева. Но при нем был характерный случай. Военная контрразведка узнала, что офицер, служивший в Петрозаводске, взял пистолет и скрылся из части. Это случилось в канун встречи космонавтов в Москве. И что наши чекисты предприняли? Они первым делом выдернули из торжественной процессии машину партайгеноссе Брежнева. Боялись, что будет покушение на него. Теперь скажите, кому пришло бы в голову отобрать револьверы у офицеров царской армии, когда в полк приезжал император Николай. Без разницы – номер один или два?

– Ну накидали проблем, – Демин усмехнулся. – От неумения офицеров хорошо стрелять до покушения на Брежнева. А если разобраться, то все идет от разумных мер безопасности.

– Мышление жандарма, – угрюмо сказал Лукин.

Крюков оставил реплику без внимания.

– Разве не разумнее доверять тем, кто дал присягу? Недоверие всегда рождает протест.

Демин стоял на своем:

– Будто в других странах не так.

– Так, – перебил Лукин, – только далеко не везде и не всегда. Ты слыхал историю карьеры немецкого фельдмаршала Роммеля? Так вот, он командовал полком вермахта. Однажды в полк еще никому не известного полковника приехал с инспекцией фюрер – Адольф Гитлер. Как ты понимаешь, на полк загодя навалились эсэсовцы. Все окружили, оцепили, опутали. Ждут фюрера, время идет, а Роммель полк на плацу строить отказывается. К нему и так и сяк: Гитлер вот-вот появится, и будет большой скандал. А Роммель стоит на своем: уберите из части всех эсэсовцев. Всех до одного. Солдаты и офицеры полка присягали фюреру, и оскорблять их честь недоверием не имеет права никто – ни СС, ни гестапо.

– И что?

– Эсэсовцев из полка пришлось убрать.

Фюреру доложили, что меры безопасности сорваны полковником Роммелем. Эффект оказался обратный. Гитлер выделил Роммеля из других, и фактически с того момента полковник попер вверх по ступеням карьеры…

– Согласен, у немцев есть чему поучиться.

– Кое-чему можно учиться и у папуасов. У немцев учиться стоит многому. Особенно в воинской дисциплине, в офицерских взаимоотношениях. Возьмите того же Гиммлера. Что он сволочь – неоспоримо. Но были у него черты, которые нашему грузинскому палачу Берии даже не снились.

– Что имеете в виду? – Теперь уже предложенной темой заинтересовался Мишин.

– Отношение к подчиненным. Был случай, когда Гиммлер приехал с инспекцией в боевую часть СС. Ночью. Внезапно. Его встретил дежурный по полку. Доложил: «Командир полка спит. Приказал разбудить через два часа». «Будите сейчас», – приказал Гиммлер. «Нет, рейхсфюрер, – офицер воспротивился, – командир не спал двое суток. Я разбужу его, когда он приказал. Если вам что-то необходимо, я готов исполнить». – «Отлично, – сказал Гиммлер. – Полк, где приказы командира исполняются с такой точностью, в инспекции не нуждается». Что уж он там думал, трудно сказать, но головы ни у кого не полетели. Теперь поставим в такие обстоятельства любого из наших начальников. Вне зависимости от времени – Сталина, Жукова, Брежнева, Горбачева, Ельцина… Кого еще можем вспомнить?

– Это точно, – вздохнул Мишин, – советское начальство самое начальственное в мире.

– Хорошо, – прервал их беседу Крюков, – вернемся к нашим баранам. Мне не очень приятен ваш экскурс в гитлеровские времена, но вывод один: наши офицеры стреляют плохо…

Странно устроены люди. Любой профессионал считает себя вправе критиковать свое дело и своих коллег. Но выскажи такую критику посторонний – ее встречают в штыки.

– Не так уж плохо. – Мишин сразу вступился за честь мундира. – Наш батальон на всех проверках меньше отличной оценки не получал.

– Разве в оценке дело? – Крюков стоял на своем. – Оно в принципах. Все вы служили в армии и не по одному году. Тогда скажите, кто из вас имел возможность в неурочное время взять свой пистолет, получить патроны, в конце концов, купить их за свои деньги и вволю пострелять в тире? Готов спорить – никто.

– Да, но… – Мишин не хотел уступать.

Однако Лукин поднял руку, обращенную открытой ладонью к нему.

– Давай не спорь. Полковник прав. Самое полезное для нас пострелять. Поболтать успеем потом.

Крюков улыбнулся.

– Я к этому и вел разговор. Два дня мы проведем в Мытищах на стрельбище. Патронов хватит. Программы – никакой. Важно, чтобы к вам вернулось чувство оружия. Всем следует подумать об одежде. Прошу обратить внимание: я не говорю о форме. Никаких намеков на однообразие. Вы – мелкие коммерсанты из новых русских. Без особого опыта и особо больших денег. Ни единого предмета военного образца. Ничего нового. Разве что галстуки и шляпы. Все остальное – секонд хэнд. Если по-русски – бэу. Полетим все одним самолетом, но каждый сам по себе. Знакомства между собой не обнаруживать. Я объясняю понятно? Вопросы?

– Куда летим?

– Авиабилеты у всех до Белграда. Там нас встретят. И еще, это касается вас, Вера Васильевна. До Белграда вы у нас – женщина. Подумайте, как лучше обставить свое преображение. Да, пока не забыл. Никаких темных очков. Не следует привлекать к себе внимание. Оружие и форму приобретем уже в Боснии. Теперь снова вернемся к карте. Желательно, чтобы все вы ясно представляли район наших действий. Главным стержнем, вокруг которого будем ходить, – река Кривудав. В переводе на русский – река Кривуля. Течет по узкой долине с юга на северо-запад. С востока долину реки подпирают три хребта. Северный – Голетан. То есть Голый, не поросший лесом. Высшая точка – Дебела Глава – Дурья Башка. Высота 1128 метров. Далее на юг через узкую долину лежит хребет Литице. По названию близок к Голетану и звучит как «Голые скалы». Господствующая точка – Троглав. Высота – 1200 метров. Между кряжами Голетана и Литице пробила русло река Бистар…

– Быстрая? – Демин вдруг ощутил желание угадывать смысл слов чужого языка, но так похожего на родной.

Крюков с самым серьезным видом подтвердил:

– Почти что так. Но понимать надо иначе. Бистар – значит прозрачный, чистый. Бистрина – прозрачность, чистота. А то, что имеет в виду Юрий Петрович, звучит как «брз».

– Ясно.

Демин отвел глаза, стараясь скрыть смущение. Он не учел, что в близких языках одинаково звучащие слова часто имеют противоположный смысл. Баня по-сербски – курорт. Гусар – пират. Губица – рыло, морда. Короче, угадывать никому не возбранено, но лучше все же предварительно спрашивать об истинном смысле слов.

– Продолжаю. – Крюков сделал вид, что смущения Демина не заметил. – Самый южный кряж – Шушняв. То есть покрытый листьями. Тянется с юго-запада на северо-восток. В ущелье между хребтами Литице и Шушняв протекает река Тузлав – Грязная. В ливни вода ее буреет от глины. Впадает в Кривудав. Долина этой реки для нас закрыта. Вдоль дороги по левому берегу несколько населенных пунктовУ подножия Голетана – село Лозница. Возле устья Бистара село Табакана. Интересующий нас объект находится в верховьях долины Тузлава. Объект включает в себя Турский градец – старую турецкую крепость и хутор Огнярницу на северо-восточном склоне Шушнява. Вход в долину Тузлава прикрывает хутор Стражница. Здесь все приспособлено к обороне – огневые бетонированные точки, пристрелянные рубежи. Вполне возможно, что есть минные заграждения…