Люди Быка - Щепетов Сергей. Страница 34

Обследование окрестностей подтвердило, что за солью лесовики ходят именно сюда. Причем давно. Никаких следов приспособлений для варки или выпаривания Семен не обнаружил. По-видимому, соль просто соскребали с камней. «Интересное дело, – удивился Семен, – на первый взгляд кажется, что ее тут много, а попробуй-ка набрать килограммов 20—30! Она же не накапливается – дождями и паводками все смывает в реку. И как люди живут?!»

– Значит, так, – заявил он своим спутникам, – жить мы будем здесь. Нам нужна соль – много соли. Как мы ее используем, я еще не решил, но идей уже целый ворох. Так что располагайтесь!

К вечеру у основания склона образовались три шалаша: два для нормальных людей, а третий – больше похожий на звериное логово – для питекантропа. Зачем так много? А затем, что сожительствовать с Нилок Семен категорически отказался. По его представлениям, после приключений в Пендюрино весь ее карантин и стрижка потеряли философский смысл. Относительно собственной персоны надежда вроде бы еще оставалась. На следующий день Семен заставил Нилок и Пита соскребать с камней соль, а сам стал изобретать более эффективный способ ее добычи: «Проблему можно решить радикально, если добраться до коренных выходов пласта. Попробовать?»

Он, конечно, попробовал. Нашел крепкий сук и изготовил из него некое подобие кайлы или мотыги. Вспомнив далекую молодость, принялся за работу. Прошло добрых полдня, прежде чем Семен окончательно убедился в том, что занимается ерундой: «В верхней части склона копать мешают кусты, а в нижней, под дерном, старая осыпь или оползень – камни, перемешанные с песком и глиной. При всем при том, чтобы наверняка «подцепить» нужный слой, требуется вырыть канаву поперек склона длиной метров пятнадцать. Без железных инструментов заниматься этим можно очень долго. Значит, нужно думать о том, как выпаривать рассол».

Выяснилось, что в глиняном котле кипятить рассол очень долго, результат получается ничтожным, а посуда оказывается все время занятой, так что варить еду не в чем. «Как быть? Сделать запруду, организовать отстойник-испаритель? Но мы ведь не в прикаспийских степях – пойдет дождь, и все надо будет начинать сначала».

В конце концов выход Семен нашел. В процессе своих землеройных упражнений он несколько раз натыкался на обломки слоев песчаников в виде небольших плоских плит. Вот эти-то плиты он и решил использовать. Три наиболее крупных он кое-как переместил к воде и, используя рычаг, приподнял их над грунтом, подложив под углы валуны.

«Под плитой разводим костер, а когда она нагреется, поливаем сверху рассолом. Вода испаряется, продукт собирается – ай да я! Впрочем, кажется, кое-где таким способом соль добывали веками».

Эксперимент в целом оказался удачным. Правда, одну из плит Семен перекалил или, может быть, слишком много рассола плеснул – в общем, она раскололась. Подобрать новую было не трудно, но тащить ее к костру Семен не стал – пусть этим Пит занимается. Сам же он займется… охотой!

Семен обругал себя за непредусмотрительность: «Надо было с этого и начинать, а не дымить костром на весь лес. Но, может быть, еще не поздно? Вряд ли соленые ключи бьют тут на каждом шагу, да и доступ к ним через заросли довольно труден. Значит, должны быть водопои – выходы к воде. Без Пита в этом деле не обойтись…»

Охота, дооборудование лагеря и отработка технологии выпаривания соли заняли три дня. По их истечении в соленом ручье мокли туши небольшого оленя и двух вполне приличных кабанов. Наладилось и разделение труда: Пит таскал со склонов дрова, а Нилок их жгла, поливала плиты и счищала соль. Попутно ей пришлось повозиться со шкурами, чтобы изготовить хоть какую-то тару для ценного продукта. Семен же за всем этим наблюдал, давал советы и размышлял о смысле жизни. Его, естественно, мучили сомнения: «Вот так всегда бывает в полевой геологии: сидишь на какой-нибудь „точке", собираешь жалкие остатки древних ракушек и думаешь: „А вдруг рядом, в соседнем распадке, их гораздо больше, причем в хорошей сохранности? Надо бы обследовать все вокруг, но на это потребуются силы и время. Ты их потратишь и ничего не найдешь – будет еще обиднее!" Но, в данном случае, мое присутствие не требуется – ребята могут добывать соль и без меня. А я пойду… на рекогносцировку!»

Семен и пошел – со спальным мешком в рюкзаке, с пращой и пальмой. Продуктов он взял минимум – рассчитывал вернуться вечером или на следующий день. Соратникам, правда, он об этом не сказал, а велел заниматься добычей соли и ждать его здесь хоть до снега.

Глава 7

ВСТРЕЧА

Речку, в которую впадал соленый ручей, Семен перешел по пояс в воде, на том берегу оделся и двинулся к пологому холму вдали. Холм был не очень высоким, но ничего более приличного в округе не наблюдалось. Главное, что на его вершине ничего не росло. Это позволяло надеяться, что сверху удастся как следует осмотреть рельеф. Идти предстояло далеко, и Семен ругался: «Блин, достала эта первобытность! С залеганием слоев разобраться невозможно! Был бы аэрофотоснимок – десять минут, и никаких проблем! Может, с бугра хоть ориентировку склонов и пластовые треугольники будет видно?»

Семен шел и шел, опираясь на пальму, как на посох, а заветная возвышенность почти не приближалась. В конце концов он погрузился в размышления о судьбах мира и о своей в них роли. Окружающие пейзажи с пасущимися кое-где животными его мало интересовали, поскольку охота не планировалась, а хищникам в это время года добычи хватает и без людей. Дело кончилось тем, что путник оказался между двух лесных массивов. Неширокий просвет между ними тянулся почти перпендикулярно заданному направлению. «Ну вот, попал, – расстроился Семен. – Эдак я до вечера буду обходить и петлять – ну и ландшафт здесь! Наверное, это и есть влажная лесостепь. А если напрямик? Лес хороший, почти без подлеска, а направление можно держать по солнцу. Сколько он может тянуться? Ну, километр, от силы…»

Успокоив себя такими рассуждениями, Семен направился к опушке леса. Он почти дошел до нее, когда заметил движение между деревьев.

«Мясо! – обрадовался Семен. – Жалко, что таскать отсюда далеко!» После этого он сообразил, что, во-первых, мяса на стоянке и так полно, а во-вторых, арбалета у него с собой нет. При всем при том, из леса на него идет бык – и какой! А чуть дальше – справа и слева – еще два быка!

Животные, несомненно, двигались не куда-нибудь, а именно к Семену. Расстояние было невелико, из чего следовало, что раньше они просто стояли в тени деревьев и ждали приближения одинокого путника. Мысли в голове великого воина полетели со скоростью свиста: «Одного такого я, помнится, когда-то убил – из старого тяжелого арбалета. Мы тогда охотились „на пару" с саблезубым котом – умора! Наверное, это и есть туры, которые в Европе дожили до Средних веков. Вроде бы они славились силой и агрессивностью. Но не до такой же степени?! Я же ничего плохого им пока не сделал! Или в лесу пасется стадо, и эти трое решили отогнать меня от него – для профилактики?»

Семен воткнул древко пальмы в землю, размотал зачем-то пращу, вынул из сумки камень и вложил его в закладку. Только после этого он осознал, в чем заключается главная несообразность ситуации, которая путает его мысли.

Всадники!

На каждом животном сидит человек!

«Обнажены по пояс. Корпус прямой, плечи расправлены. Лица и тела разрисованы темными полосами на манер киношных коммандос. Правый и левый держат в руках луки с наложенными стрелами. У того, который впереди и в центре, лука вроде бы нет, но в опущенной руке тонкое длинное копье. Чувствуется, что эти мужики не вчера впервые взяли оружие в руки и влезли на быков. Они, наверное, крутые».

Находиться на открытом пространстве, когда на тебя таким образом «наезжают», было крайне неуютно, и Семен торопливо глянул по сторонам: «Влип, – констатировал он очевидное. – Слева степь и справа степь, а сзади лес, но до него далеко. И это скорее хорошо, чем плохо, потому что от этого леса сюда движутся еще четыре быка, а сзади их догоняет пятый! Наверное, они шли мне навстречу, но на животных вдали я внимания не обратил. Они же меня заметили, спрятались в лесу, дождались, когда окажусь совсем близко, и взяли в кольцо. Это только в боевиках главный герой все время начеку – днем и ночью. А я – обыкновенный вождь и учитель народов, мне думать надо – хотя бы время от времени. И что теперь делать? Замочить кого-нибудь из пращи? Будет как в анекдоте про внутренний голос: «У тебя еще есть шанс – стреляй в вождя! Попал? Вот теперь тебе действительно конец!» Сразу ведь не убили, а могли бы – из таких-то луков. Значит, чего-то им от меня нужно».