Прайд Саблезуба - Щепетов Сергей. Страница 22

С ним поравнялась, а потом и обогнала лодку разлапистая коряга – корень дерева с обломанным близ основания стволом. Семен некоторое время следил за ней взглядом: ему казалось, что этот небольшой выворотень как-то необычно двигается – поворачивается, покачивается с боку на бок. «Он что, за дно цепляется? Так ведь здесь вроде глубоко – все остальное плывет вполне спокойно. Странно…» Далеко впереди в русле, вероятно, была отмель – какой-нибудь затопленный остров, и, как обычно в таких случаях, там громоздился приличных размеров завал из подмытых кустов и деревьев. Странную корягу несло именно туда, и Семен решил, что если поблизости не будет топляков, подплыть поближе и посмотреть.

Завал казался в общем-то неопасным, если, конечно, не угодить с ходу в самый его центр. Семен рискнул пройти довольно близко с того края, куда прибило странную корягу. То, что он успел рассмотреть, его расстроило и нарушило с таким трудом обретенное душевное равновесие. К корневищу с торцевой стороны прицепился какой-то круглоголовый зверек, похожий на щенка. Он пытался вылезти повыше из воды, но как только он подтягивался на передних лапках, равновесие нарушалось, выворотень поворачивался на бок и вновь погружал животное в воду. «Прямо как белка в колесе, – вздохнул Семен, когда завал остался позади. – Лучше бы сразу утонул и не мучился». Он представил себе эту бесконечную борьбу зверька: выползает из воды и тут же оказывается в ней вновь, перехватывается лапами, тянется и вновь оказывается в воде – и так без конца, пока не кончатся силы… Семену стало невыносимо тоскливо. Он обернулся, посмотрел на водный простор вверх по течению и попытался представить себе, откуда могло принести эту корягу. Так и не представил – значит, издалека. Сколько же он мучается?!

Семен дрейфовал по течению и тоже мучился. Ему уже стало мерещиться, что зверек посмотрел на него, когда он проплывал мимо. Или нет, не посмотрел, а жалобно пискнул или заскулил… «Ч-черт! – ругнулся Семен. – Да ведь не было ничего этого! Не было, но чем больше буду я себя в этом убеждать, тем сильнее мне будет мерещиться и взгляд, и писк. Теперь на несколько дней настроение испорчено! Вот надо было мне… Обидно – все было так хорошо…»

Он вновь обернулся и стал смотреть, как злополучный залом уменьшается вдали. Смотрел, смотрел… А потом взял весла, гребанул левым, поворачивая лодку вправо под углом 90 градусов к прежнему курсу. Вблизи берега напор воды совсем ослаб. Семен еще раз повернул направо и двинулся вверх по течению. «Знаешь, Сема, – сказал он себе, – знаешь, почему тебе опасно странствовать в одиночку? Не потому, что некому будет помочь в трудную минуту. А потому, что некому помешать тебе делать смертельные глупости».

Оценив скорость течения и собственные силы, Семен решил, что, пожалуй, сможет подобраться к залому с тыла. Правда, что делать потом, он представлял смутно. На всякий случай рубаху он снял, оставшись голым, а обувь, наоборот, надел и зашнуровал.

За заломом, сформировавшимся посреди русла, обычно образуется этакая «тень» – зона относительно слабого течения. Чтобы попасть туда (а таких глупостей никто никогда не делает), нужно проскочить бурун ниже по течению, который образуют сходящиеся «усы» – отраженные препятствием волны. Семену этот трюк удался лишь потому, что с балластом и пассажиром лодка была довольно тяжелой и успела набрать достаточный запас хода. Проскакивая бурун, Семен готовился услышать треск, скрип, скрежет и увидеть острые сучья топляка, протыкающие борта и днище. Но все обошлось – подводных «мин» в этой своеобразной заводи не оказалось. Течение, правда, было довольно быстрым, и пришлось ухватиться за ветки полузатопленной кроны тополя.

Некоторое время Семен удерживал судно на месте, а потом, перехватывая ветки, стал пропихивать лодку поближе к комлю. Там, где ствол показался из воды, он решил остановиться и обмотал носовую веревку вокруг толстого обломанного сучка. Теперь можно было отпустить руки.

Семен посмотрел на воду, на трясущееся под напором воды сооружение из стволов, веток, корней и затосковал – ну зачем он сюда залез?! В памяти всплыл тот давний ужас – из предыдущей жизни.

Они тогда были молодые, честолюбивые и смелые. Тот многодневный рюкзачный маршрут был чистой авантюрой, но он почти получился. Неприятности начались на обратном пути. Среди прочего нужно было перейти реку, в которой поднялась вода. Основного русла у нее не было, зато одна из проток оказалась совершенно непреодолимой. Переходить решили по залому, который наискосок тянулся от берега до берега. Бурлящая бездонная струя, мощь которой прямо-таки парализует психику и мышцы. Качающиеся, скользкие, уходящие из-под ног бревна. На спине сорокакилограммовый рюкзак, лямки которого давят на плечи – их ни ослабить, ни сбросить, потому что руками приходится цепляться, как обезьяне на ветках. Если сорвешься, тут и без рюкзака не выбраться, а с ним просто сразу ляжешь на грунт. И вот там, почти на середине, над самой бездной Семен остановился: рядом ни одного бревна, на которое можно ступить, а руки уже не держат. И клубится водоворотами мощь горной реки – у самых подошв болотных сапог. Ни вперед, ни назад. Стоять на месте тоже нет сил, потому что…

Как он смог преодолеть вторую часть пути до берега, Семен не помнил. Точнее, начал забывать немедленно по завершении. Собственно говоря, в его жизни и до того случая, и особенно после него много раз бывало и страшней, и опасней, но этот парализующий ужас беспомощности, пережитый на середине протоки, врезался в память на всю жизнь. И вот теперь он сидел в лодке в «тени» залома и уговаривал себя, что здесь все гораздо проще и легче: течение, в общем-то, не такое уж и сильное, груза на нем нет, руки-ноги свободны – нужно еще очень постараться, чтобы гробануться в такой ситуации. Это просто пережитый когда-то шок искажает восприятие, это просто…

– Это просто мне страшно, – сказал Семен и начал вылезать из лодки на скользкий ствол с остатками размокшей коры.

Ни отвагу, ни ловкость демонстрировать Семен не собирался: по залому он пробирался используя все четыре конечности и стараясь, чтобы в каждый момент у него было не меньше трех точек опоры или зацепа. Наверное, вид голого бородатого мужчины с лохматой седой шевелюрой, ползущего через торчащие во все стороны стволы и палки залома посреди реки, был забавен, если не смешон. Вот только оценить этот юмор было некому, кроме ворон и чаек, летающих над водой.

Зверек все еще был жив, но лапами уже не перебирал, а просто висел на корневище, высунув из воды мордочку. То ли он выбился из сил, то ли напор воды прижал его так, что он не мог пошевелиться. Ни одного бревна или коряги, застрявшей достаточно прочно, вокруг него не было – все плавало и колыхалось.

Путь сюда был так труден, что Семен давно перестал бояться, сосредоточившись на решении проблемы каждого следующего движения. Он и в конце не стал колебаться: чтобы распределить нагрузку, лег грудью на бревно, коснувшись разгоряченной кожей холодной воды (брр!), дотянулся до следующего – более толстого, оперся и, не давая лесине перевернуться вокруг своей оси, переполз грудью на нее. Первое бревно стало отодвигаться назад, но Семен удержал его загнутыми ступнями и потянулся к следующему…

Зверька за корневищем он не видел, но решил, что уже сможет его достать. Протянул руку и стал ощупью искать его голову. Кажется, нащупал мокрую шерсть и…

Резкая боль в пальце заставила его содрогнуться. Ноги соскользнули с опоры, бревно под грудью двинулось в сторону…

«Вот ты и сделал последнюю в своей жизни глупость», – успел констатировать Семен, погружаясь в воду.

Бороться в этой ситуации было совершенно бесполезно, но обида на себя, досада на потраченные впустую усилия были так велики, что Семен куда-то рванулся, задрыгал конечностями… Он стукнулся обо что-то спиной, схватился за что-то руками, подтянулся и…

И голова его оказалась над поверхностью. Он косо висел в струе холодной воды. «Зря это», – подумал Семен, двинул ногами и вдруг… коснулся стопой дна! Решил, что это ему показалось, и повторил попытку – да, это было именно дно. Причем, довольно твердое. Ну-ка, ну-ка…