След кроманьонца. Страница 15

– Конечно! Присмотрел себе место для чаевки, подхожу, а оно уже занято: сидят голубчики и ногу оленью наворачивают. Но давайте вернемся к нашему камушку. Чего от нас хотят ваши работодатели? Добыть и притащить действующий амулет? Узнать, как «активировать» те, что имеются здесь? А может быть, он в нашей реальности в принципе не может работать?

– Может. По косвенным данным, эти артефакты в нашем мире были «активными» в интервалах времени тридцать-сорок тысяч лет назад, десять-двенадцать тысяч лет назад и, наконец, совсем недавно – примерно на протяжении последнего тысячелетия до новой эры. Но в прошлое собственного мира вернуться нельзя – это вы, конечно, понимаете.

Варов поднялся и начал ходить по комнате, заложив руки за спину:

– Хорошо, Александр Иванович. Сформулируйте, пожалуйста, нашу задачу. Добыть?

– Да, только не сам амулет, а информацию о нем: действие на носителя и окружающих, влияние на социум, а может быть, даже на исторический процесс, если таковое имеется. Вступать в непосредственный контакт с данным артефактом, когда он «активен»… м-м-м… не рекомендуется.

– А собственно, почему вы решили, что мы не разминемся с этими камушками в пространстве и времени иных миров? Это получается даже не иголка в стоге сена, а молекула…

– Владимир Николаевич, так решил не я. Но вы не разминетесь.

– Почему?

– Не знаю. Честное слово: не знаю! Вы же давно поняли, что имеете дело с посредником. Моя миссия в том и заключается, чтобы передать ровно столько информации, сколько хочет заказчик, а не клиент, даже если он умеет…

– …Считывать мысли? – Варов вздохнул и уселся на свое место. – Нет, к сожалению, не умею. Но ложь чувствую безошибочно. Опасная у вас работа, да?

– Всякое бывает: как-то раз пришлось объяснять «бигфутам», почему нужно бояться вертолетов и избегать теле– и фотоаппаратуры.

Николай чуть не поперхнулся дымом:

– Так снежные люди тоже оттуда?!

– Николай Васильевич, вы же бывший ученый, причем «естественник»! Сами подумайте: откуда в нашей реальности могут взяться реликтовые гоминиды, ящеры, морские змеи и прочие прототипы фольклора и мифов? Согласитесь, что продуктом людской фантазии они быть не могут, но и жизненного пространства на нашей планете для них давно уже нет!

– Пожалуй, соглашусь! Но скажите, с какого перепугу мы-то должны опять лезть в другие реальности?! Там опасно и страшно! Здесь лучше: пиво в ларьках круглосуточно, и за колбасой очередей не бывает! Нам что, за это дадут много денег? Желаю виллу на Кипре! Или нет, лучше во Флориде!

– Боюсь, что там уже все раскуплено нашими… э-э… депутатами. Но, если вы будете настаивать, я передам ваше пожелание. Как мне объяснили, с материальным обеспечением мероприятия и… гм… вознаграждением участников проблем не возникнет. Конечно, ваш риск очень велик, и его трудно полностью компенсировать, но… Специалисты, эксперты дали заключение, что вы, скорее всего, согласитесь.

– Ага! За нами следили, нас изучали и пришли к выводу!

– Вы же понимаете, Николай Васильевич, что каждый человек живет в социуме, производит какие-то действия, совершает поступки – это, знаете ли, как круги на воде… Множество специалистов зарабатывает на жизнь тем, что такую информацию о людях собирает и анализирует. Это давно стало целой наукой.

– И что же данная наука говорит о нас?

– О каждом?

– Давайте сначала в целом. Мы ведь, как вы сказали, некая группа, общность?

– Если в целом: деньги, материальные, скажем так, блага не являются для вас основным стимулом. Не они детерминируют социальную активность…

– Короче говоря, не за деньги нас надо покупать? Конечно: мы готовы действовать лишь ради спасения человечества – никак не меньше!

– Или избавления его от возможных неприятностей. Кроме того, обретение своего места под солнцем…

– Место есть у каждого!

– Я говорю о СВОЕМ месте. Вы же не считаете таковым то, которое занимаете?

Вместо ответа Николай молча уставился на гостя. Про сигарету в своих пальцах он забыл, фильтр начал гореть и противно вонять. Наконец он спохватился, затушил окурок и заявил:

– Александр Иванович, кажется, нам пора вернуться к вопросу о ваших работодателях. Не берут ли они на себя лишнего? И знают они о нас как-то ненормально много, вам не кажется? А как часто я хожу в туалет, в какой позе предпочитаю заниматься сексом, им известно?

– Этого мне не сообщили, но, по сложившимся правилам игры, я могу запросить и такие данные. Думаю, что получу их.

– А если я предложу другие правила: мы запираем дверь и не выпускаем вас отсюда, пока не расскажете решительно все, что знаете об этих людях? В крайнем случае, просто перескажете нам содержание всех ваших заочных контактов, всех поручений, которые они вам давали, а мы будем делать выводы. А уж в совсем крайнем случае… – Николай многозначительно показал глазами на Женьку.

На угрозу гость отреагировал странно: он как-то кисло улыбнулся и посмотрел на Варова. Тот понимающе кивнул:

– Не получится, Коля. Похоже, наш гость неплохо защищен от «крайних случаев».

– Это как же?!

– А вот так – сердце. Чуть что, мне придется заниматься его реанимацией, а с сердечниками работать трудно – я уже пробовал.

– Да-а… И это предусмотрели! Ну, ладно, вы же понимаете, что я пошутил. В конце концов, эта встреча произошла не по нашей инициативе. Чтобы она не оказалась бесплодной, нам нужно хоть что-то понять о потенциальных «заказчиках». Так что, Александр Иванович, мы готовы слушать.

– И очень внимательно, – поддакнул Варов и уселся поудобнее.

Женька распрямился, разминая затекшую поясницу. Он стоял на небольшой наклонной площадке, окруженной со всех сторон камнями и туманом. До сих пор все шло нормально: он благополучно простился с морскими зверобоями, добрался до сопки и даже нашел конец последней веревки. Обвязка, спусковик и жумар тихо лежали себе под камнем. Склон, собственно говоря, был не очень крутой, но Николай настоял на использовании некоторых скалолазных приспособлений. Он утверждал, что если идти вверх по тем же веревкам, по которым спускался, то очень вероятно, что в конце концов окажешься там, откуда начал спускаться. Должна же быть хоть какая-то логика в этом винегрете параллельных миров?! Должна, конечно, но не обязана: вот и проверим!

Сейчас «туман» был хороший – ровный, плотный и без разрывов. Кое-какой опыт у Женьки уже был: «Пока это марево не начнет клубиться и просвечивать, ситуацию вполне можно контролировать. Как выразился Коля: „видимая часть окружающего пространства на действия посетителя реагирует адекватно“. Это гораздо лучше, чем „неадекватно“: лезешь в гору и вдруг оказываешься на берегу моря-океана. Только чует, чует сердце (или что-то там внутри), что не к добру это благолепие, ох, не к добру!»

К следующей веревке Женька пристегиваться не стал, а просто полез вверх, держась за нее рукой. Однако пологий участок склона быстро закончился, пришлось зацепиться жумаром и толкать его перед собой, держа веревку внатяг: «Странно: ведь не было, кажется, здесь крутизны? Или была? Неужели?.. А вот именно!»

Маячивший впереди уступчик, на котором он рассчитывал передохнуть, оказался совсем и не уступчиком. То есть отдохнуть-то здесь можно, но…

Ветра как не было, так и нет, белесое это марево – туман пресловутый – и не собирается клубиться или кончаться, наоборот: видимый мир сузился до нескольких метров. Но то, что просматривается на этих метрах, однозначно свидетельствует о том, что в милый уютный вагончик на вершине Женька в ближайшее время не попадет. И значит, не будет ему сегодня ни тушенки, ни сгущенки, ни других радостей цивилизации.

Под ногами была тропа, а по ее обочинам росла трава. Густая и сочная, с цветочками – вот так! А веревка тянулась дальше в туман. Правда, склон там совсем пологий, и не нужна на нем никакая веревка, если только для ориентира. Собственно, можно просто пойти по ней дальше, но ведь был уговор, что он в первую очередь «топчет лыжню», «торит тропу» и разведывает путь сквозь миры…