Асгард — город богов - Щербаков Владимир Иванович. Страница 43

Фюрер не только не знал их, но, не ведая того, сам объявил войну Москве

— второму Асгарду. В тылу у Москвы был первый Асгард — Ниса, засыпанная песками, созданная руками великих скифов-арийцев.

Фюрер, исповедуя арийскую доктрину, развязал войну против самой могущественной группировки арийцев — против славян, наследников Асгарда. Первая, главная, роковая ошибка фюрера.

Но где же помощь истощённым ванам? Вот она. Вскипает кровь древних асов, некогда соединившихся с ванами после битв. В жилах тех, кто называет себя русами или русскими, течёт кровь подлинных асов вместе с кровью древних ванов. Это кровь богов. Москва — второй Асгард, созданный богами на земле. Её защищают асы и ваны.

На подступах к ней и асы и ваны уже бьются с чудовищами. Против них Ёрмунганд, Фенрир, Сурт. Сурт-Чёрный. Это чёрные мундиры эсэсовцев. Опять просчёт. Все наоборот. Пусть по крови даже асы, но наряжённые чудовищами! Случайностей, однако, в истории не бывает. Все идёт так, как надо по законам неба. И оно посылает знаки, чтобы знающие поняли: это Сурт!

Древние асы, словно вторично, соединились с ванами под Москвой.

Битва идёт, как и в мифах, на огромной равнине Вигрид, по сто переходов в каждую сторону.

Приходит помощь. Повар Андхримнир варит неиссякающее мясо вепря Сэхримнира в котле Эльдхримнир. Америка, друг ванов, шлёт продовольствие. Свинину в банках. Её называют вторым фронтом в окопах ванов и асов. Идёт борьба с чудовищами! Картина войны все время в движении, кровь заливает половину планеты. Апокалипсис. Ещё точнее: конец мира. Сумерки богов. Рагнарок. Но боги одолевают чудищ. Лодка Тора выходит на поединок с Ёрмунгандом. Один схватился с Фенриром. Боги преградили дорогу Сурту, сжигающему и ветви, и дома.

Кровавый рассвет. Земля ванов и асов опустошена. На Идавелль-поле у Нисы вскоре должны собраться асы младшего поколения — Видар и Вали, Мод и Магни с молотом Тора. Там буду с ними и я.

Будущее станет похоже на прошлое, а время — на волшебное вращающееся колесо, калачакру.

Как ни странно, Вера не возражала. Похоже было, что она принимала это так же доверчиво, как и своё мифологическое имя — золотоволосая Сив.

А вот Одина звали «ужасным», «грозным», «переодетым», «скрывающимся под маской». Он бог мудрости вместе с тем. Во время войны он ведёт беседу с черепом Мимира — погибшего аса, заложника. «Эдда» обвиняет устами своих героев мудрейшего из мудрых в том, что он изредка сам убивает своих любимцев. Он не принимает чаще всего участия в битвах; он только руководит; учит своих любимцев добиваться победы скорее хитростью, чем силой; пирует с ними.

Но кто сохранил череп Мимира и беседовал с ним и в каком мавзолее находился этот череп? Кто был и мудрейшим и ужасным — на нашей памяти? Кто нередко убивал своих бывших соратников? Кто на земле русов и ванов был равен богу Одину? У кого было, подобно Одину, несколько имён? И какой закон лингвистики позволяет объяснить почти буквальное совпадение его имени с именем бога, если принять во внимание неизбежный переход звуков один в другой за минувшие тысячелетия?

Быть может, я заменил ей Брусникина. Мне предстояло отвечать на вопросы о земле и небе.

— А где же, по-вашему, располагается этот город? Я говорю о небесном городе.

— Ну… это непросто представить себе. Думаю, двенадцать асов олицетворяют изначально двенадцать пространств Вселенной, тридцать шесть её измерений. В «Эдде» это утрачено, там остались образы. Но… — И я рассказал ей о моей теории двенадцати пространств, которые попарно сопряжены друг с другом.

— Неужели вы верите во все эти измерения?

— Верю ли я? Да мне как раз трудно поверить в плоский мир, который размещается на листе бумаги, и в трехмерный мир, в котором ничего нет, он пуст для меня, каким бы хламом его ни набила цивилизация. Если серьёзно, то со мной был случай… Я тогда ещё не открывал небесных городов. А был в совхозе. Трудовая повинность, вы знаете. Это все раньше знали, да и сейчас многие… Чтобы яснее было последующее, а именно, чтобы вы легче представили мою тоску по другим пространствам, скажу: это как раз относительная трудовая повинность, ведь нам выводили зарплату в городе, по месту работы, и даже что-то платили в совхозе. Настоящая трудовая повинность существовала и существует как раз для тех, кто живёт на селе. Раньше они ничего не получали вообще, сейчас местный шофёр совхоза зарабатывает в месяц сущий мизер, а приезжий такой же шофёр получает от совхоза чуть больше. Вообще же всегда раньше и сейчас выводят многим местным случайную сумму. Потому что по тарифу платить нельзя: он анекдотичен.

Ну и вот, иду я по деревенской улице, останавливаюсь, расспрашиваю об этих самых тарифных ставках, потому что нет ничего фантастичнее рассказов тех, кто ещё остался жить в деревне. Мне нужен автобус — в райцентр. Недалеко от остановки меня догоняет легковая машина «Москвич». Открывается дверца, меня приглашают в машину. Я машинально махнул рукой, сказал «спасибо», остался на остановке. Идёт мой автобус. Сажусь. Выезжаем за околицу, там грязь, навоз с фермы расползается от обочины до обочины. Автобус прибавляет скорость, словно шофёру неприятно созерцать все это. Я на втором сиденье, у стекла. Вздрагиваю. Справа от дороги вижу перевернувшийся «Москвича. Тот самый. Рядом люди, возятся в грязи, помогают шофёру. Жертв, кажется, нет. Автобус проносится мимо. Вдруг моя правая рука ощущает липкое пятно. Смотрю — на моих брюках асфальтовое пятно грязи с чайное блюдце. Его не было. Вообще не было, понимаете? Оно появилось внезапно, словно из-под колёса перевернувшегося „Москвича“. Это очень серьёзно. У меня почти абсолютная память, я всегда дохожу до мелочей, до сути, меня не остановит никакая сила, и я не могу быть равнодушным даже к маленьким неувязкам. Все должно быть объяснено, продумано, взвешено. И тогда так же было. Из-за такого пустяка, как грязь, прилипшая ко мне, я не спал ночь. Она перешла на меня невидимо, от „Москвича“. Была причинная связь: ведь я почти поехал с ними, в этом злополучном „Москвиче“, почти был там, что ли, и отсюда — остался след, грязь эта. Как объяснить? Тогда я не смог. Но когда понял, сколько небес над нами, сколько небес в „Эдде“… В общем, невидимые перемещения происходят через сопряжённое с нами пространство. Я был свидетелем, как на Чёрном море сел на воду неопознанный объект, шар метров тридцати в поперечнике, он покачивался, как будто ничего не весил. Серебристый такой, почти белый. Было ощущение страха. Но я пошёл к берегу, ближе к нему. И он пропал. Как будто до этого был свет, который его освещал изнутри, и свет погас, и ничего не осталось. Ничего, только вода и небо. Опять я не спал ночь. Придумал объяснение: они маскируют шар, делают его как бы прозрачным, для этого включают маленькие элементы на его поверхности, вроде точек телеэкрана. И дают изображение, которое повторяет пейзаж за объектом. Он невидим, тут же, рядом с вами. Этот телевизионный метод маскировки я описал сначала в рассказе, потом пытался объяснить его в анкете фантастов, в „Литературке“, но остановили, сказали, что это серьёзно и это уже не фантастика. Позднее я опроверг себя. Это была не маскировка, не электронный камуфляж. Шар сделал бы это раньше. Шар перешёл в сопряжённое пространство! Потому что сами полёты таких объектов выгоднее производить с помощью переходов из одного пространства в другое, с возвращением в исходное пространство. Не знаю, интересно ли вам?.. О пространствах?