То, что хуже чумы - Щупов Андрей Олегович. Страница 15

Дуг упрямо повел плечами. Что-то ему продолжало не нравиться, и он никак не мог понять что именно.

– Пей! Помянем Саквенту. Ту старую и наивную дурочку…

Дуг выпил и перестал видеть. Зрение изменило ему. Бубнил поблизости Габриэль, протяжно мычал Эрих, и все это звучало на фоне странных унылых мелодий. Ему казалось, что он по-прежнему сидит за столом и участвует в беседе. В редкие минуты прояснения из фосфоресцирующей тьмы привидениями выплывали люди: брызжущий слюной толстячок, треплющий кого-то за вихры Терентий, усталое лицо Виктора. Подвал заполнялся голосами и суетой. Тяжелая входная дверь, издеваясь над ним и его состоянием, оглушительно хлопала, тугая волна воздуха пыталась свалить на пол. А может быть, это дул в лицо какой-нибудь шутник. Да только слабо им было повалить его, потому что он уже лежал. Мысль эта насмешила его, но рассмеяться он не сумел – горло, язык, легкие окончательно вышли из подчинения. Кто-то, похожий на Эриха, протянув к нему волосатые руки, волоком потащил в темноту. Дуг упирался ногами, и этот кто-то то и дело спотыкался, падал рядом, снова поднимался и снова тащил. Уже на топчане Дуга вырвало, и сразу стало легче. Колышущаяся мгла успокоилась, пропали неясные очертания лиц, голоса и мелодии улетучились. Расслабленный и умиротворенный, он вошел по грудь в черный теплый океан неизвестности и поплыл, прислушиваясь к шуршанию ветра, думая о том, что очень скоро силы оставят его, и, вдохнув последний раз, он безвольно позволит бесчувственной глубине утянуть себя вниз, в жутковатое нечто.

Дуг искоса оглядел присутствующих и повторил вопрос:

– Я хочу знать, насколько вы доверяете Томасу?

Судя по всему, вопрос не понравился, но он и не собирался с ними деликатничать.

– Вот как?… Малыша обуяло любопытство, – саркастически улыбаясь, Клэнг возобновил свои раскачивания на скрипучем стуле. Он не скрывал своей неприязни к Дугу. Забившийся в угол Терентий протяжно вздохнул:

– И дался ему этот полицейский!..

Но Виктор, к которому, собственно, и обращался Дуг, иронизировать не собирался.

– Что ты имеешь в виду?

– Насколько я понимаю, – заговорил Дуг, – именно от Томаса зависит исход всей нашей операции. Вы достаточно подробно изложили свой план, и, честно говоря, многое в нем мне не по душе.

– Что, например? – голос Клэнга прозвучал язвительно.

– Ну, например, то, что узнали о нем мы только теперь. Это раз, – Дуг продолжал смотреть на одного Виктора. Наблюдать гримасы Клэнга ему отнюдь не доставляло удовольствия. – Далее: я не очень понимаю, как нас пропустят на ракетодром без проверки. Или это тоже входит в обязанности нашего полицейского? В таком случае не слишком ли много мы взгромоздили на одного-единственного человека? Полагаю, мой вопрос вполне оправдан. Судите сами, все тот же Томас снабжает нас оружием, организовывает задержку на транспортной линии, достает сопроводительные документы и так далее и так далее…

– Не вижу в этом ничего особенного. Томас – заинтересованный человек и будет только рад, если мы уберемся отсюда побыстрее, – терпеливо объяснил Виктор. – Словом, можешь не волноваться, он выполнит все, что ему скажут. И пожалуй, хватит об этом… Или есть еще вопросы?

– Есть, – Дуг чуть помедлил. – Вы знаете о разновременье больше, чем я. Хотелось бы узнать, какой временной слой мы застанем на Земле по прибытии?

– Господи! Какая разница? – Терентий осуждающе закачал головой.

– Действительно, разве это так важно? Или ты предпочитаешь оставаться здесь? – Виктор недоуменно шевельнул бровью. Получалось у него это довольно артистично, и он об этом, вероятно, знал.

– Я хочу увериться, что нас не поджидают в ближайшем будущем неприятные сюрпризы.

– Что ж… Если тебя интересует то конкретное десятилетие, из которого тебя вырвали каратели, то туда ты, конечно же, не вернешься. И разница во времени может достигнуть существенной величины. Скажем, лет этак в пятнадцать-двадцать, а то и больше. Реальных соотношений не знает никто.

– Так много? Но ведь на Саквенте прошло всего несколько недель!

– Мы не знаем всего, но достоверно известно, что процесс проходит с ускорением. Если говорить о прогрессиях, то здесь скорее всего мы имеем дело с геометрической прогрессией.

– Ясно, – Дуг кивнул. – Тогда еще один вопрос: что станет с Саквентой?

– Этот парень прямо-таки обожает задавать вопросы, – пробормотал Клэнг.

– Ничего, я отвечу, – Виктор усмехнулся. – Та Саквента, которую ты помнишь, Дуг, просуществует недолго. Она не погибнет, отнюдь нет, – просто возникнут новые формы взаимоотношений, зародится качественно иная психология. Безусловно это коснется и политики и экономики.

– Сейчас он назовет нас удирающими с корабля крысами, – глаза Клэнга излучали скуку.

– Разве не так? – Дуг украдкой взглянул на Конду, сидящую за голографическим проектором. Она рассматривала объемные изображения ракетодрома в масштабе один к тысяче. Разговор она, конечно, слышала. Дуг это понял по ее напряженной спине.

– Или я не прав? Кому-то, может быть, все равно, что произойдет с Саквентой, но о себе я такого сказать не могу.

– Слова, одни слова, – Клэнг с кислой миной попытался изобразить зевок.

– Это не слова!

– Хорошо. Ты можешь предложить что-то иное? – голос Виктора был все так же терпелив и спокоен. – Что конкретно? Поднять восстание в зонах, разоружить полицию, а дальше? Объявить себя новым демократическим правительством?… Очень интересно. Но дальше? Что ты будешь делать дальше?

– Освобожденным плушам раздать дубинки и оружие, а полицейских засадить в зоны, – подхватил с усмешкой Клэнг.

Взглянув на него, Дуг подумал, что беседа может запросто завершиться потасовкой. Видимо, тоже что-то почувствовав, встрепенулся в своем углу Терентий, но Виктор остановил его движением руки.

– Может, ты в самом деле раздумал лететь? – он внимательно посмотрел на Дуга.

– Нет, не раздумал, – Дуг слегка растерялся. – Но мы ведь должны как-то обсудить и эту тему?

– Тема скользкая, согласен, но сколько бы мы тут не обсуждали сложившееся положение, исправить что-либо уже невозможно. Это печальный, но факт. С нами ли, без нас, но с Саквентой произойдет то, что должно произойти.

– Но почему? – Дуг заметил, что Конда глядит на него и окончательно смешался. – То есть я хочу сказать, что кое-что мы все-таки, наверное, сумели бы сделать. Скажем, та же разница временных потоков рано или поздно приведет к тому, что Земля обгонит в развитии Саквенту и вырвется в космос. Несложно себе представить, с чего начнутся космические исследования. Экспансия, помноженная на мощь космической техники. А, значит, Саквента окажется в сложной предвоенной ситуации.

– Очень может быть, – кивнул Виктор.

– Значит, – продолжил Дуг, – если нас не хватает на то, чтобы остаться здесь, мы должны попытаться выполнить все возможное там на Земле. Как и что именно – я пока не представлю. Но, думаю, шанс повлиять на развитие Земли, ее идеологию – у нас имеется.

– Патриот… тебе в рот, – проворчал Терентий.

– В самом деле, откуда такие святые порывы? – раздраженно воскликнул Клэнг. – Почему некоторым людям, прежде чем двинуться вперед, обязательно надо надписать на знамени какой-нибудь сладкоречивый лозунг? Неужели нельзя без этого?

Виктор снисходительно улыбнулся.

– Конечно, звучит все это забавно, но почему бы и нет? – он провел ладонью по своему красивому худощавому лицу. – Во всяком случае – никто в этом подвале мешать тебе не будет… Ну-с, на этом все?

– Нет, – Дуг упрямо набычился. – Мне нужна кое-какая информация о крейсере – о том, чего нет в справочниках.

Молчавший до сих пор Габриэль громко крякнул.

– Это начинает уже надоедать, – объявил Терентий.

– А мне напротив, начинает нравиться, – Виктор непонятно взглянул на Конду. – Когда человек спрашивает и сомневается, – он прежде всего думает. А я предпочел бы иметь думающего штурмана. Итак? Что там еще?