Звериный круг - Щупов Андрей Олегович. Страница 50

Валентин взглянул в глаза другу:

— Поэтому я и прошу тебя.

Тонкое красивое лицо Юрия страдальчески сморщилось. Казалось, он вот-вот заплачет.

— Это невозможно, Валь, пойми наконец!

— Да почему, елки зеленые? Почему? Ты объясни, мы разберемся, придумаем что-нибудь.

— Честное слово, иногда мне кажется, что беседую не с мужиком, а с пятилетним ребенком. — Юрий устало растер лоб. — Братец ты мой отважный, ты же подставил не слесаря Федота! Пора наконец уразуметь… Именно с твоей помощью потекла информация в органы, замочили Ароныча, а два кита, столкнувшись лбами, изготовились к схватке. Шпионские игры с Люмиком тоже забыл? А машины из гаражей? Да стоит им лишь чуть усомниться, и за тобой немедленно отправят армию горилл. И тогда ничто уже не поможет: ни оружие, ни твои железные кулаки. Нас раздавят, как букашек, и будут топтать до посинения.

— Такой шанс мы им вряд ли предоставим. — Валентин кисло улыбнулся. — По-моему, ты стал пугаться собственной тени. Встряхнись, Юрок. Какого черта?..

И где ты разглядел слабое звено? Наиль?.. Тут все чисто. Он первый будет держать язык за зубами. К подслушивающим устройствам никто не совался, не сунутся и впредь. Акция с гаражами прошла в то время, когда я был с Яшей. Чем не алиби? И стукач остался неузнанным. Забрал деньги, стервец такой, и смылся через дымоход. Сколько там народа было! Пропасть! А после смерти Ароныча они и вовсе забудут об этих жалких пятидесяти кусках.

— Как же, забудут!

— Конечно! Они ведь другим сейчас озабочены — как бы ревизию от налоговиков не проморгать да людишек своих отмазать. Взяли, как ни крути, с поличным, так что сроки хорошие светят. И обламывать будут по-настоящему. Я эти дела знаю.

— Знаешь, а людей недооцениваешь. — Юрий покачал головой. — Хочешь, чтобы я назвал тебе слабое звено? Пожалуйста! Наш старый добрый друг — Алоис!

— Придумаем для него сказку поубедительнее.

— Какую по счету? Сказку-то?.. Я ведь и толкую тебе, что все резервы исчерпаны. Начнем с того, что он выправил тебе документы. Значит, знает, кто ты есть на сегодняшний день, значит, при хорошем желании вычислит и найдет. Я бы, во всяком случае, нашел. Далее… Разве не ты натолкнул его на мысль об операции? Он обязательно вспомнит, где был его доблестный телохранитель в момент, когда пакет с деньгами прятали за батарею. И про машины вспомнит. И те прежние, исчезнувшие при странных обстоятельствах, и нынешние. Не надо путать, Валь, это не адвокатская контора. Доказательств не понадобится. Вполне хватит и сомнений.

— Чушь! Им не за что ухватиться.

— Милые детские заблуждения! Человеку всегда достает пищи для размышления.

Был бы ум и было бы желание.

— Все равно. Как бы там ни было, я выеду из страны только с ней.

— Все! У меня нет сил спорить! — Юрий обреченно махнул рукой. — Голосу разума ты внять не желаешь. Надо признать, девчонка заморочила тебя крепко. Как ей это удалось, интересно?

— Да нет же, просто она… В общем, тебе надо ее увидеть.

— Иллюзии, дорогой мой! Иллюзии, которые со временем рассеиваются. Тебе стоило бы прислушаться к словам старого донжуана. Разумеется, она такая же, как все…

Валентин сгреб приятеля за грудки, рывком притянул к себе:

— Не болтай о том, чего не знаешь!

— Ласковый мой, — Юрий похлопал Валентина по руке, — в том-то и дело, что знаю. Такова жизнь. И она не терпит единственно возможных вариантов. Это было бы слишком жестоко. В любом городе ты способен найти суженую, а возможно, и не один десяток. И с каждой из них ты мог бы стать счастливым.

— Возможно, — глухо прорычал Валентин. — Только есть одно «но». Мне не надо искать, потому что я УЖЕ нашел! Понимаешь ты это?

— Отпусти, богатырь. — Голос Юрия звучал тускло. — Нашел — значит, нашел.

Пусть будет по-твоему. Разжав пальцы, Валентин неловко отвернулся.

— Сбегаю за деньгами. Должно быть, уже доставили. Сколько надо, столько и бери. Все, что есть в моей доле.

— Дурак ты, Валя!.. Как ее хоть зовут?

Валентин ответил не сразу. Где-то под сердцем все еще мелко и по-заячьи дрожало.

— Виктория…

— Да, веселое имечко. Немудрено, что не убедил тебя.

Глава 19

Тесным кружком они сидели за столом, на котором горделиво высилась бутылка шампанского. Знакомыми движениями фокусника Юрий доставал из карманов плитки шоколада.

— Как видите, пьяной моей головушке может позавидовать любой трезвый инженю. Валька — свидетель! О присутствии представительницы слабого пола я даже не догадывался. Тем не менее проявил редкую проницательность, захватил не водку, а шампанское, а вместо сала на закуску — шоколад. — Он оглядел их по-отечески строго. — Мы ведь любим шампанское?

— Ага! И шоколад тоже! — Виктория энергично потерла ладони и вновь спрятала руки под стол. Как примерное дитя, она, должно быть, держала их на коленях. Благоухающая свежестью, разрумянившаяся, в белой кружевной блузке, она казалась человеком из другого мира — мира светлого и чрезвычайно далекого.

Валентину вдруг представилось, что перед ними сидит сама Молодость, наивная, не утерявшая способности радоваться пустякам. Так оно, вероятно, и было. И абсолютно не верилось, что когда-нибудь годы изменят ее лексикон, внешность, манеры поведения. Возможно, перед гостем Виктория нарочно изображала пай-девочку. Так тихушничают невестки перед родителями будущего мужа, но молодость изобразить и сыграть невозможно. Для этого надо и впрямь быть молодым. И он вдруг остро почувствовал ту грань, за которую, в отличие от девушки, они с Юрием успели шагнуть. За чертой этой простиралась унылая пустыня овеществленной логики и механического бытия. Все по привычке и по инерции.

Расписание, съедающее жизнь, цели, в весомость которых сложно поверить. Увы, они существенно отличались от этой девочки, и отличие заключалось даже не в годах. Просто они дышали разными энергиями, смотрели на окружающее через разного цвета стекла. Молодость жила надеждами, зрелость — опытом и воспоминаниями. И ладно, если есть еще что вспомнить, а если и этого нет?..

Вероятно, и Юрий ощутил нечто подобное, потому что, разлив шампанское по бокалам, взглянул на Валентина как-то по-особенному. Озадаченно крякнув, предложил:

— М-да… Стало быть, за нашу встречу? Как-никак, событие историческое.

Старый обрюзгший тип двадцати семи лет по прозвищу Валька-Валентин откопал клад, которым наконец-то решил похвастаться перед менее удачливым другом. Самое удивительное, что я рад за вас. Рад, несмотря ни на что.

— Значит, цумволь! — Валентин приподнял бокал.

— Прозит!

Виктория окинула их плутоватым взором и тоненьким голоском добавила:

— Чин-чин!

— Я вижу, здесь собрались полиглоты. Так что следующий тост — за них. — Юрий зашуршал фольгой, разворачивая шоколад.

— Ух, вкуснотища! — Виктория с шумом поставила бокал на место. Не удержавшись, облизнула губы.

— А теперь шоколадкой, и ощущение вкуснотищи усилится, — предложил Юрий.

Валентин насмешливо покосился на Викторию:

— Да уж! В этих вещах она толк понимает. Кушай, дочка, не стесняйся.

Виктория прыснула, спохватившись, зажала себе рот.

— Валя говорил, что вы работаете в институте? — спросила она.

— В общем, да. Программистом-экстремистом. — Юрий рассеянно забарабанил пальцами по скатерти.

— И у вас есть настоящие компьютеры?

— Удивительно! — Юрий повернулся к Валентину. — Всю жизнь живу на панибратском тыканье, и вот впервые ко мне обращаются на «вы»! Надо бы радоваться, а я чувствую печаль. Нет, нет, Виктория! Разумеется, мерси. Просто необычно это. Крайне необычно.

— Виктория поинтересовалась твоей работой, — напомнил Юрию Валентин.

— Брось, она сделала это из вежливости. Верно, Вика?

Виктория замотала головой. Отвечать она не могла: рот у нее был набит шоколадом.

— Ладно, расскажу, мне это нетрудно. Так вот, грустная у меня профессия, Виктория. Кнопки, клавиши, тумблеры… Очень уж все скоротечно. — Юрий вздохнул. — А грусть моя от того, что даже примитивный кирпич способен стоять столетия. Моей работе цена — лет пять, не больше.