Звериный круг - Щупов Андрей Олегович. Страница 61

Валентин улыбнулся. Вот и ответ на все его нелепые вопросы, на всю поломанную жизнь.

Высокие ботинки, пятнистая удобная форма. Это, конечно, была не милиция.

Тем лучше. Он не завидовал им. Они чувствовали то же, что и он, и тоже по-своему наслаждались предстоящим сражением. Эти люди рвались навстречу пулям, и было бы просто предательством обмануть их надежды.

Валентин плавно нажал спуск. Автомат ожил в руках, хохочуще загрохотав.

Пули стегнули по кирпичным завалам, взметнув клубы глинистой пыли. Это им для начала. Своего рода скромное предупреждение — вроде рыцарской перчатки.

Пятнистые фигурки одновременно поплюхались на землю, прячась за неровностью рельефа. Вечером им придется стирать свою форму и поругивать его. Что поделать, ребятки, не поваляешься — не поешь. И потому валяйтесь на здоровье, вы для того сюда и заявились. Съесть собственного собрата не так-то просто!

Валентин перебежал к окнам у противоположной стены. Ага, и здесь то же самое! Сколько же вас всего?.. Он ударил длинной очередью. А теперь спрячемся и дадим вам возможность порычать…

Но они и без того уже «рычали». С двух сторон здание накрыли плотным огнем. Пули рикошетировали от стен, метались по помещению рассерженными осами.

Шифер над головой звонко потрескивал, сыпя на голову серую пыль. Еще немного — и здесь станет совсем светло, крыша превратится в дуршлаг.

Переползая от окна к окну, Валентин, не высовываясь, выдавал короткие очереди. Они били не целясь — давили на психику. Он отвечал тем же. Бой походил на потешное представление. Валентину пришло на ум, что, возможно, его даже пытаются взять живым. Чуть приподнявшись, он выглянул наружу. Ну уж нет! Ничего у вас, братцы, не выйдет! Договорились воевать — значит, будем воевать.

Они передвигались вперед классическими перебежками — небольшими группами по трое и по четверо. Его предупреждающий огонь не слишком пугал их. Что ж…

Тогда наиболее дерзких придется наказать. Он тщательно прицелился. Четверо лежали за цементной глыбой и прикрывали ползущих впереди. Еще немного — и они поменяются ролями. Заранее примеряясь к пространству, Валентин слегка поводил стволом. Чуточку терпения! Взвизгнуло над головой, и довольно близко. Неужели снайпер? Но Валентин даже не подумал пригнуться. За войну следовало приниматься всерьез, В конце концов он все-таки дождался броска. Трое выскочили из укрытия, прижимаясь к земле, бросились вперед. Они даже не пытались петлять, заранее пренебрегая своим неопытным противником. И совершенно напрасно! Автомат в его руках встрепенулся. Двое!.. Третий успел юркнуть в сторону, вжавшись в землю не хуже какой-нибудь камбалы. Его счастье! Валентин искренне пожелал ему успеха.

Живи и помни этот миг, потому что провидение подарило тебе жизнь. Провидение — и ничто другое. И где-то там на небе твоя звезда еще долго будет сиять и мерцать, — может быть, по той простой причине, что вхожа в особо свирепое созвездие…

Валентин не сразу сообразил, что огонь прекратился. Значит, все-таки его оценили по достоинству.

Он вновь высунул голову. У самой опушки чья-то рука размахивала белым флагом. Не платком, не тряпочкой — настоящим флагом! Значит, и эти вещи у них предусмотрены. Молодцы! Эх, если бы это была капитуляция! Не переговоры, не перерыв на эвакуацию раненых, а именно капитуляция. Ее бы он, пожалуй, принял.

Но ведь нет, будут тянуть резину, обещать непрошеное. Самолет до Австралии, вагон с золотом, красивую девочку-проводницу…

Валентин со вздохом привалился к стене. Ни первого, ни второго, ни третьего ему не требовалось. Ну почему они не могут без этого? Без хитрости, без коварства? Их больше и они сильнее, вот и пусть атакуют. Как в Великую Отечественную, когда позади заградотряды, а впереди минные поля и никаких надежд. Но ведь шли и побеждали. Обломками зубов и скользкими от крови руками вырывали у судьбы несуществующий шанс. Отчего же хитрят эти? Отчего ценят себя дороже предков?

Тем более что все их нескладные премудрости давным-давно известны. Опытный психолог с мегафоном, крадущиеся вперед снайперы и парламентер — добродушного вида парнишечка, мастер какого-нибудь черного пояса. Первый будет краснобайствовать и взывать, вторые поднимут стволы в ожидании команд, а парламентер — этакий рубаха парень — напропалую двинет к амбразурам. Само собой — с пустыми руками и улыбчивым лицом. Правда, за голенищем будет спрятан газовый баллончик да в рукаве притаится выкидное лезвие. Нет сомнений, что все будет испробовано. Дураков погибать за просто так нет. И невдомек им, что ничто их парламентеру-крепышу не светит, ничто не поможет. Ни черный пояс по джиу-джитсу, ни бронежилет, ни кастет в загашнике. Уже хотя бы потому, что Валентин не позволит ему приблизиться к зданию. Перебьет ноги или прострелит плечо. Забирай свой орденишко, парламентер, и живи! Этот бой должен быть продолжительным и веселым. И проходить он будет на равных — без уловок и прочей мишуры! Такая уж у вас профессия, ребятки, — натыкаясь на камни, сбрасывать их с пути. И потому не обижайтесь…

С улыбкой Валентин наблюдал, как к зданию приближается человек, избранный для переговоров. Длинноногий, сухощавый, с бледным решительным лицом. Иди, мастер, иди. В госпитале тебя подлатают…

Дождавшись, когда парламентер поравняется с воротами, Валентин поднял автомат. Вот и все! Приготовьтесь, ребята! Этот момент должен стать кульминацией дня. Потому как даже последнему раздолбаю известно, что парламентер — это святое. Покуситься на него — еще хуже, чем циркнуть слюной на знамя. И потому не жалейте патронов, парни, не жалейте гранат! Цельтесь, как целятся сейчас в вашего посла. Грош вам цена, если вы промахнетесь. Если успокоитесь, не отомстив.