Дераи - Табб Эдвин Чарльз. Страница 2

— А без них?

— Я прогорел, — заверил его Айкен. — Я буду банкротом. Все кончено.

— Очень жаль, — произнес Дюмарест. — Заплати мне.

— Но…

Дюмарест схватил стоящего перед ним человека за плечо. Мягко сжал пальцы.

— Я заработал эти деньги, — спокойно произнес он. — Я рисковал жизнью, чтобы получить их. Ты добровольно их отдашь, или придется их выколачивать из тебя?

Выйдя из палатки, он пересчитал деньги. Их едва хватало на один космический перелет, не слишком далекий. Он задумчиво шел по середине карнавально украшенных павильонов. Павильоны располагались по обеим сторонам, некоторые были открыты, другие открывались только вечером, и дневная работа откладывалась до возобновления фестивальных развлечений. Чей-то голос прокричал ему через усилитель:

— Эй, вы там! Не хотите ли узнать, что значит быть сожженным дотла? Эти незабываемо-волнующие ощущения запомнятся вам на всю жизнь! Достоверная видеозапись посадки на кол, похорон заживо, четвертования и многого другого. Шестнадцать различных типов пыток! Вы почувствуете это на себе, будете осязать, узнаете, что это такое на самом деле. Торопитесь! Торопитесь! Торопитесь!

Мужской голос замолчал. Женский голос прошептал из следующего павильона:

— Привет, красавчик! Не хочешь ли провести со мной ночь? Ты узнаешь, как может чувствовать женщина. Примени всю свою изобретательность. Снискай репутацию человека, знающего, чего он стоит. Попробуй понравиться леди. После первого опыта иди на новый эксперимент!

Третий голос, гораздо спокойнее и без всякого усилителя:

— Неужели, брат Алмс?

У ворот стоял Монах из Всеобщего Братства. У него было бледное узкое лицо, обрамленное капюшоном монашеской рясы. Он протянул кубок из резной пластмассы в тот момент, когда Дюмарест остановился.

— Будьте милосердны, брат, — сказал он, — не забывайте о бедных.

— Как я могу забыть о них? — Дюмарест бросил монеты в кубок. — Как о них можно забыть? У вас много работы на планете Кайл, брат.

— Вы говорите правду, — сказал монах. Он посмотрел на монеты в кубке. Дюмарест не поскупился. — Как вас звать, брат?

— Так вы меня помянете в своих молитвах? — Дюмарест улыбнулся, но назвал себя. Монах подошел к нему поближе.

— Вас разыскивает один человек, — тихо сказал он. — Довольно влиятельный человек. Не в ущерб будет вам посетить его.

— Благодарю вас, брат. — Дюмарест знал, что монахи имели высокопоставленных друзей и обладали информационной сетью, пронизывавшей галактику. Всеобщее братство при всем его смирении обладало реальной властью. — Как его зовут?

— Мото Шамаски. Комиссионер. Вы навестите его?

— Да, — отвечал Дюмарест, — здоровья вам, брат.

— Здоровья и вам.

У комиссионера были седые волосы, серые глаза и седая борода, выбритая на манер его Гильдии. Кожа лица имела цвет выцветшего шафрана, покрыта веснушками с мешками ниже косящих глаз. Он поднялся, когда Дюмарест вошел в его офис и поклонился ему в знак приветствия.

— Вы не заставили меня ждать, — сказал он. Его голос был тонок и ясен. — Очень похвально. Что будете пить?

— Спасибо, ничего. — Перед тем, как сесть в предложенное ему кресло, Дюмарест огляделся. Это была пышно и со вкусом обставленная комната с пушистым ковром под ногами, со звукопоглощающей плиткой на потолке. Простой орнамент на панельных стенах, изящные вышивки с запутанной композицией — редкие и ценные образцы искусства Ша Тун.

Мото Шамаски был человеком богатым и образованным.

— Я тронут вашим любезным визитом, — произнес он. — Я полагаю, что вы не страдали от неудобств?

— Нет, — Дюмарест не обманывался в своей собственной важности: комиссионеры всегда были вежливы. — Мне сообщили, что вы хотели видеть меня, — сказал он. — Это действительно так. Могу я спросить, почему?

Комиссионер улыбнулся одними губами, внимательно разглядывая посетителя. Дюмарест понял ритуал: пусть пауза затянется, и она, может быть, выявит что-нибудь интересное — нетерпение, высокомерие, робость или просто всепоглощающую жажду к разговору.

Он безучастно откинулся в кресле, и взгляд его поплыл от комиссионера к тому месту, где часть одной стены занимал кусочек неполоманного хрусталя. Он позволял созерцать небо и знаменитые облака планеты Кайл.

— Красиво, не правда ли? — Комиссионер наклонился вперед, глядя на цветные тени, бегущие по лицу его посетителя. Это было сильное, решительное и грубое лицо. Лицо человека, научившегося жить без протекции Гильдии, Торгового дома или Организации. — Я уже тридцать лет на Кайле, — тихо произнес он, — и никогда не уставал от созерцания неба.

Дюмарест ничего ему на это не ответил.

— Такие крошечные организмы, а создают такое великолепие, — тихо произнес комиссионер. — Живут, растут и умирают, образуя огромные рои высоко над землей. Являются пищей для других, кто проживает в их среде. Вещь уникальная на Кайле, которой все мы должны быть благодарны.

— И фестивалю, — сказал Дюмарест. Он отвернулся от окна и посмотрел прямо в лицо человеку, сидящему напротив. — И то время, когда летающие животные покидают свое пастбище и начинают драки в бешенстве спаривания. Это и еще многое другое, — сухо произнес он.

Теперь пришел черед комиссионеру воздержаться от замечаний. Шамаски был пожилой человек и эстет и он предпочитал не замыкаться на отрицательных аспектах фестиваля — играх и дикой похоти, извращениях и сводничестве, граничащих со скотством, — всем тем, что долгими ночами позволяло развлечься нетерпеливым туристам, тратившим свои капиталы на Кайле. Комиссионер указал на поднос, стоявший на маленьком столике у стены. — Вы уверены, что вам уж так ничего не надо? Чаю, может быть?

Дюмарест отрицательно покачал головой. Он был задумчив; этот человек хотел его видеть, что же он медлит?

— Вы нетерпеливы, — заметил комиссионер, — и, несомненно, очень любопытны. Это вполне уместно для каждого, но вы хорошо скрываете свои чувства. — Он нажал кнопку на краю стола. На поверхности вспыхнул экран, на нем появились строчки текста. — Эрл Дюмарест, — читал Шамаски. — Путешественник. Вы прибыли с планеты Глис. До Глиса вы побывали на планете Прен, а до этого на Ексоне, Эме, Стулгаре. А до Стулгара гостили на матриархальной планете Кунд. Вы прилетели туда вместе со свитой с планеты Гат, где, я думаю, оказали им какую-то услугу. — Он оторвался от стола. — Информация верна?

— Да, — кивнул Дюмарест. Он удивился способностям комиссионера узнавать очень много в такой короткий срок. Может быть, монахи? Или же он явился сюжетом для бродячих слухов? Мысли его метались.

— По прибытии сюда, — продолжал комиссионер, — вы заключили союз с одним концессионером, занимающимся проведением рукопашных боев. Вы имели средний успех. Однако фестиваль почти закончился, и возможности заработать денег почти никакой. Вы согласны со мной? — Он потушил экран на столе. — Вы изобретательный, способный и опытный человек, — подвел итог комиссионер. — Молоды, сильны и достаточно умны, чтобы хранить секреты. Великолепное сочетание.

— Я вам нужен для какого-то дела? — спросил его Дюмарест.

Комиссионер согласился.

— Не могли бы вы исполнить одно поручение от моего имени?

— Это зависит от его содержания, — заявил Дюмарест.

Комиссионер поднялся, подошел к подносу и вернулся, неся в руках чашку ароматного чая.

— Все очень просто, — сказал он, — я бы попросил вас сопровождать одну молодую особу на планету Хайв. Эта планета знакома вам?

Дюмарест был осторожен.

— Нет.

— Очень удаленная планета и относительно слаборазвитая. Ею правит синдикат торговых домов, и особа, которую вы будете сопровождать, — принадлежит к одному из них. — Комиссионер с явным удовольствием отхлебнул чаю. — Такие дома, — намекнул он, — могут хорошо отблагодарить.

— Могут и не отблагодарить, — сказал Дюмарест. — Но ведь всегда умнее рассчитывать на барскую благодарность?

— Не всегда, — заметил Шамаски, — и отпил еще немного чаю. — Я оплачу вам стоимость трех пересадок. Вы согласны?