Водяра - Таболов Артур. Страница 55

– Мне передали, что он хочет со мной встретиться.

– Зачем? – насторожился фээсбэшник.

– Понятия не имею. Может, что-то по бизнесу.

– Держался бы ты от него подальше.

– Почему?

– Опасный человек. Его бизнес – политика. С ним нельзя иметь дела, если твердо не знаешь, чего он хочет.

– Почему? – повторил Тимур.

– Упертый он, вон почему.

«Упертый». Это и было то слово, которого Тимур не нашел, рассматривая тюремные снимки Шамиля. Упертый. Что ж, будем иметь в виду.

IV

Октябрь выдался в Осетии сухим, пыльным. Рано темнело, по ночам контуры гор высвечивались дальними зарницами, погромыхивало – глухо, ворчливо, как ленивая артиллерийская канонада. Но дождей все не было, над дорогами висела мельчайшая пороховая взвесь, автомобильные фары торили в ней световые тоннели, как в дыму. Машины были похожи на рыб – юркие легковушки, медлительные, словно сомы, автобусы, неповоротливые темные фуры. Перед блок-постами они сбивались в кучу, как рыбы перед запрудой, обилие огней создавало ощущение праздника.

Встречу назначили на Черменском кругу. Тимур оставил «мерседес» перед осетинским постом, перешел на ингушскую сторону, высматривая белую «Волгу» Исы. Из машины, стоявшей без огней на обочине, мигнули дальним светом. Это была не «Волга». Какая-то иномарка с обрубленными плоскостями, вроде «Вольво-740». Мигнули еще раз. Потом водительская дверь открылась, осветив на мгновение пустой салон, из машины выбрался Иса, которого Тимур сразу узнал по низенькой грузной фигуре, осмотрелся по сторонам и только после этого подошел.

– Ты один?

– Я должен быть не один? – удивился Тимур. – Где твой Шамиль?

– Сейчас подойдет. Пошли, постоим у тачки. Пусть увидит, что ты один.

На лобовом стекле «вольво» красовался пропуск с логотипом Верховного комиссариата ООН по делам беженцев.

– Тебе дали от фирмы машину? – полюбопытствовал Тимур.

– Дали! От них дождешься! Купил по случаю у одного человека.

– Хорошо живешь.

– Все бы тебе смеяться! Сказать бы тебе, как я живу!

– Как?

– Как заяц, – буркнул Иса. – Только успевай оглядываться.

– А лезешь в сомнительные дела, – укорил Тимур.

– Да как не лезть? Как? Серьезным людям не отказывают.

– Шамиль серьезный человек?

– Ты даже не представляешь себе, какой серьезный! У меня к тебе просьба. Не говори ему, что знаешь, о чем будет разговор. Ничего не хочу об этом знать. Не скажешь?

Тимур неопределенно пожал плечами:

– Как получится.

Иса вдруг насторожился.

– Тихо! Идет!

– Да ты и правда, как заяц, – засмеялся Тимур. – Только что ушами не шевелишь.

Со стороны степи, из темноты приблизился высокий худой человек в черном кожаном пальто и надвинутой на глаза шляпе, приказал Исе:

– Погуляй.

Открыл перед Тимуром заднюю дверь «вольво»:

– Садитесь.

При свете плафона Тимур успел рассмотреть ухоженную черную бородку на бледном лице, аккуратные усы, сросшиеся на переносице брови. Дверь закрылась, свет погас, но и в темноте, изредка разбавляемой светом проходящих по дороге машин, Тимур чувствовал на себе пристальный настороженный взгляд. Майор-фээсбэшник был прав: опасный человек. Упертый. Он распространял вокруг себя опасность, как запах терпкого мужского одеколона.

– Вы знаете, о чем пойдет речь? – заговорил Шамиль резким, словно бы презрительным тоном.

– Да.

– Откуда?

– Сказал Иса.

– О чем?

– О покушении на президента Галазова.

– Много болтает.

– Успокойтесь, Шамиль. Если бы он не сказал, я бы не приехал. У меня своих дел хватает. Мне непонятно одно: почему вы решили говорить со мной?

– Если бы мы назначили встречу на блок-посту под Бесланом, вы бы поняли?

– Нет. И не говорите загадками.

– Вы и ваш компаньон Алихан Хаджаев – владельцы самого крупного ликероводочного завода в Беслане…

– Не самого крупного, – поправил Тимур. – В Беслане еще три завода. И все крупные.

– Считайте, что через вас я говорю со всеми водкобаронами. Годовой оборот ваших заводов – сотни миллионов долларов. Я прав?

– А вы умеете хранить коммерческую тайну?

– Разумеется.

– Я тоже, – с невинным видом сообщил Тимур.

– Остроумно, я это запомню, – холодно произнес Шамиль и продолжал, очевидно следуя намеченному перед встречей плану. – От Беслана до ингушской границы всего восемь километров. Вы представляете, что произойдет, если ваши заводы окажутся в зоне военных действий, как это было в девяносто втором году?

– Представляю. Бизнес остановится.

– Не остановится. Он будет полностью уничтожен. Ваши заводы превратятся в развалины.

– Может быть, – согласился Тимур. – А что, ингуши собираются повторить опыт девяносто второго года? Быстро же забываются уроки истории. Я не разбираюсь в ваших делах, но вроде бы движение «Ахки-Юрт» всегда было противником насильственной перекройки границ. Вы изменили свою позицию?

– Наша позиция неизменна. Мы добьемся восстановления исторической справедливости мирным путем. Закон на нашей стороне. Москве придется выполнить наши требования, если она хочет сохранить Северный Кавказ в зоне своего влияния. Толчок новому вооруженному конфликту может дать агрессия с осетинской стороны. Мы готовы к ней. Наш ответ будет предельно жестким. И никакая российская армия вам не поможет.

– Вот как? – удивился Тимур. – С какой стати нам нападать на ингушей?

– Могут возникнуть обстоятельства, которые заставят вас это сделать.

– Давайте закончим этот разговор, – предложил Тимур. – Мы говорим на разных языках. Я бизнесмен, вы политик. Спорьте с политиками, а мне это не интересно.

– Я не сказал главного, – предупредил Шамиль.

– Так говорите! Что мы тут воду толчем!

По-видимому, Шамиль не привык, чтобы с ним так разговаривали. Но Тимуру было до лампочки, к чему он привык, а к чему не привык. Он успел накопить большой опыт деловых переговоров и знал, что иногда полезно отбросить всю дипломатию и прямо сказать собеседнику все, что о нем думаешь. Это возвращало переговоры в деловые рамки.

– Несколько дней назад произошло событие, которое и заставило меня искать встречи с вами, – помолчав, заговорил Шамиль. – Событие вот какое. На наших людей вышел один человек и предложил организовать покушение на президента Галазова. Цена – миллион долларов. Триста тысяч аванс…

– Что значит «на наших людей»? – перебил Тимур.

– То, что я сказал. Наши люди – это наши люди. Поэтому я немедленно узнал о заказе.

– Они согласились?

– Нет, отказались. Не сразу. Это дало нам возможность расспросить человека, который вышел на наших людей.

– Расспросить?

– Допросить.

– Кто же он?

– Посредник. Русский. Людей, их было двое, которые ему поручили сделать заказ, он не знал. И когда я говорю «не знал», это и значит не знал. Знал только одно: оба – осетины. Это вам кажется невероятным?

– Совершенно невероятным. Даже не представляю, кому в Осетии может быть выгодно устранение Деда, – соврал Тимур.

– Деда? – удивился Шамиль.

– Так у нас называют Галазова. Таких людей нет.

– Такие люди есть. Вы же не думаете, что я выдумал эту историю? Она нас насторожила. Эта попытка не удалась. Но нет никаких гарантий, что не удастся другая. Миллион долларов для Ингушетии – огромные деньги. И мы, к сожалению, не контролируем весь криминал. Заказчики могут найти исполнителей, о которых мы не узнаем.

– Их легче найти в Чечне, – предположил Тимур.

– Нет, в этом вся тонкость. Следы должны вести в Ингушетию. В Осетии этому сразу поверят. Ваша пропаганда хорошо поработала. Кто всегда во всем виноват? Ингуши. Кто организовал взрыв на рынке во Владивкавказе? Обычная бандитская разборка? Нет, ингуши. Кто заинтересовал в устранении Галазова? Конечно же, ингуши!

– Мотив?

– Нет ничего проще. Президент Галазов всячески препятствовал конституционному решению территориального спора и возвращению ингушских беженцев в Пригородный район. Вот ингуши его и убрали.