Город моей мечты (СИ) - Грез Регина. Страница 8

И как только все эти люди узнавали о таланте Вологодской? Не иначе как работало «сарафанное радио». Притом, за свою «работу» тетя Маша брала приличные деньги, но те, у кого их было достаточно приходили еще и еще. Уже через месяц я поняла, что ко всему прочему Мария Васильевна еще и обладала отличным знанием людской психологии.

— Некоторых женщин, Танюша, нужно просто успокоить и поддержать. Иногда вижу, что у них заботы-то пустяковые и все хорошо дома, но вот изводят себя подозрениями, будто муж охладел — на другую переключился, что коллеги завидуют. С такими барышнями достаточно просто поговорить душевно, по-матерински. Дать дельный совет, ободрить как следует, они счастливые вернутся к себе и все наладиться дома.

Некоторых клиенток тетя Маша почти сразу передавала в руки Анны. И та продолжала «сеанс» по-своему, отпаивая некую Люду, Свету, Наташу, Римму, Настю чаем с травками, делала массаж головы и плеч — не зря же сертификат получила. Одним словом, Аня завершала прием у «колдуньи» полнейшей релаксацией. Женщины уходили от нас отдохнувшие, полные самых добрых побуждений и радужных надежд. Может, одно это стоило уже некоторых вложений…

Глава 4. Посетители нашего дома

Чаще всего это были женщины средних лет и с достатком. Их просьбы были в основном такие: вернуть любимого, погубить соперницу, отвадить супруга от пьянства, продлить молодость, навести чары красоты, с помощью заговоров сделать бизнес прибыльней или избавиться от сглаза завистливых конкурентов.

Из немногочисленных представителей мужского пола я запомнила только одного — Игоря Анатольевича. Очень серьезный, полноватый, с наметившимися залысинами на круглой голове. Он пришел вместе с плачущей сестрой Натальей, тоже дамой предпенсионного возраста.

У них случилось одно несчастье на двоих. Неделю назад потерялся их горячо любимый отец, ушел из дома Игоря Анатольевича, пока тот с женой были на работе, и не вернулся. Искали с привлечением полиции, расклеивали объявления, обзванивали больницы и морг, никаких следов. Видимо, дедушка страдал нарушением памяти, он мог просто заблудиться в городе и даже забыть свое имя, не говоря уж об адресе.

Кто-то подсказал безутешным родственникам телефон Марии Вологодской. И она помогла. Я ведь не знаю всех тонкостей ее «ремесла», не могу я объяснить, как она через фотографию дедушки «увидела», где он находится в данное время. Но ей это удалось…

— На обочине сидит. Лес рядом, сосны. Автобусная остановка. Жив, жив, только голодный очень и растерянный. Трасса шумная. Это от города не далеко, всего-то километров двадцать. Отец ваш куда-то домой рвался, в родные места. А дорогу, видать, забыл.

За потерявшимся дедушкой Вологодская поехала вместе с Игорем и Натальей. Тетя Маша потом сама плакала, когда рассказывала нам с Аней, какая трогательная получилась встреча. Нашли деда Толю и впрямь недалеко от остановки, где он вышел из пригородного автобуса, чтобы пешком дойти до знакомой деревни.

Там он родился, там его родители похоронены и жена. Отсюда его дети забрали в город. Почему-то им самим в голову не пришло искать отца в родной стороне. А, может, и звонили бывшим соседям, а те старика не видели, до своей старой избушки он ведь так и не дошел.

Но все же основными посетителями нашего дома были женщины. С Аниными подсказками понемногу я стала вникать в нехитрый ритуал «встречи клиентки», правильного настроя ее перед приемом. Данные всех гостей записывали в толстую «амбарную тетрадь», как по старинке выражалась тетя Маша. И не только телефоны, но и некоторые личные детали. Нужно еще добавить, что не со всех «страждущих» Вологодская брала деньги за свои услуги. И не всегда могла помочь.

Так, например, избавления от наркотического пристрастия или «игромании» не гарантировала. Эта была ее личная «ахиллесова пята», пыталась лечить бесплатно, и как раз при таких случаях часто приходилось отступать. Хотя боролась обычно до последнего.

Запомнился мне один такой пример. Уже начался ноябрь, выпал первый снег, но грозил еще стаять, осень стояла переменчивая. К нам во двор постучали. Аня была на работе, и мне пришлось впустить двух пожилых людей, явно жителей сельской местности.

Приехали они на стареньких «Жигули», вынесли из машины пакет с гусиной тушкой — «поклониться Марие Васильевне». Оказалось, что еще этой весной Вологодская безуспешно пыталась исцелить сына одного из мужчин от пристрастия к «зелью». А теперь парень и вовсе пропал, но, по некоторым данным, отрабатывает долги у местного наркоторговца, попросту попал в «рабство». Здесь бывали такие страшные случаи, Зарекой вообще много чего бывало.

Я позднее задумывалась, сколько же судеб прошло через руки тети Маши. Взять хотя бы историю этого деревенского парня. Отслужил в армии, приехал в город учиться и связался с дурной компанией, забросил учебу, был изгнан из общежития, бомжевал, выполнял любую грязную работу за определенное «вознаграждение». А дома горевали родители и маленькая сестренка-школьница, дома оставалась верная девушка, весь год армейской службы ждала, а вот парню оказалось милее «отрава».

Тетя Маша помогла, как сумела. Подключила какие-то свои особые знакомства и юношу отпустили за некоторую плату, гуся тоже пришлось отдать в качестве символического выкупа. Сама видела, как отец освобожденного «раба» пытался поцеловать Вологодской руки, но она не позволила, велела скорее уезжать, бутылку с наговорной водой вручила, наказала связывать парня и нещадно лупить ремнем, если снова «будет беситься и пытаться удрать в город». А когда гости уехали, Мария долго сидела на диванчике в прихожей, уставившись в одну точку, а потом сказала мне, что толку все равно не будет и «мальчик этот не кончит добром».

В этот вечер мне пришлось отменить все посещения, работать тетя Маша уже не могла. А ночью нам с Аней послышались крики и причитания в комнате дальше по коридору, потом громкая ругань. Николай Витальич пытался отнять у жены спиртное, но тетя Маша была его крупнее и яростно этому противилась. Ситуацию, кажется, спас Василий, удачно, что в эту ночь он оказался дома.

На моей памяти таких тяжелых моментов было несколько, я старалась относиться к ним с пониманием, у меня и своего жизненного опыта маловато, как я могла кого-то судить, а тем более мою кормилицу и хозяйку, давшую приют. С тетей Машей мы очень ладили, быстро нашли общий язык и порой мне казалось, что она добрее относится ко мне, чем к Ане — вероятной невестке.

Один случай тоже хочу привести в пример. Однажды Вологодской срочно затребовалось попасть в город, чтобы получить какие-то важные документы, а Василий уже неделю был в командировке. Пришлось нам с тетей Машей ехать в центр на такси, я сама предложила сопровождать ее после занятий, хотела еще забежать на рынок, посмотреть ботинки на зиму, прежние совсем потеряли вид и даже не грели.

Возле центральной площади с обледеневшим фонтаном мы разошлись, каждая по своим делам, но договорились встретиться на остановке в определенное время, чтобы вместе вернуться в Заречный район на «маршрутке». И тут-то случилось некоторое событие, заставившее меня проникнуться к Вологодской еще большим почтением.

Пока мы ожидали транспорт, ко мне пристала цыганка, также ожидающая «попутку» в родную Нахаловку. Худая, развязная женщина отделилась от кучки «товарок» и вкрадчиво завела разговор:

— Все про тебя вижу, красавица. А денежку дашь, так всю правду скажу. Вздыхает по тебе один парень, а подруги завидуют, отговаривают тебя от него. И ведь зря, упустишь свое счастье. Дай «бумажку», научу, как удачу привлечь. Да, не отворачивайся, красавица! Счастье ведь проворонишь, после не найдешь.

Я заглянула в черные насмешливые глаза и как завороженная начала открывать сумочку. Тетя Маша, стоявшая рядом, уверенно забрала мой кошелек себе.

— Хватит врать-то уже! Отстаньте от девушки.

Цыганка злобно что-то пробормотала, сплюнула в снег и снова обратилась ко мне: