Чародеи с Явы - Оттен Мэрри. Страница 20

Семейные обязательства выражаются не в форме материальной повинности, а в сыновней почтительности, вежливости со старшими и поддержании традиционной семейной структуры. Родители не требуют, чтобы дети непременно присутствовали за столом.

Рано утром женщины готовят пищу и кладут её в большие кастрюли, откуда каждый член семейства в течение дня берет, сколько захочет. Если надо подать на стол тарелку риса с сате, кто-нибудь из женщин разогревает еду на кухне.

Было бы ошибкой думать, что индонезийская женщина пребывает в домашнем рабстве. Наоборот, её роль хозяйки дома даёт ей решающий голос в семейных делах. Нередко матроны любящей, но строгой рукой заправляют семейством. В яванках нет застенчивости или робости, они ведут себя очень естественно, отвечают смехом на шутку, хотя и выказывают мужу внешние знаки уважения. Так, проходя мимо мужа, жена слегка пригибается и опускает руку к земле, но на лице её не заметно ни страха, ни подобострастия. Индонезийки простотой манер и лёгкостью походки отличаются от большинства женщин Запада, напускающих на себя «светский» вид. Хлопчатобумажные одежды живой расцветки выгодно подчёркивают их фигуры. Бронзовые лица не нуждаются в косметике, разве что в праздники женщины пользуются яркой губной помадой и европейскими духами. Традиционный костюм сохранился не только в деревне. Правда, мужчины в городе редко надевают саронг: на работу они ходят в брюках и пиджаках, зато вечером дома с удовольствием переодеваются в батик.

Индонезия, по-видимому, не испытывает тяжёлых сексуальных проблем мусульманского Среднего Востока. Добрачные отношения юношей и девушек довольно свободны — в этом, как и во многом другом, страна придерживается мудрой терпимости. В результате мужчины относительно поздно вступают в брак, в отношениях между мужчинами и женщинами сохраняется равенство. У каждого — своя роль, и, если эта роль выполняется хорошо, конфликтов не возникает. К слову сказать, индонезийцы терпеть не могут семейных неурядиц.

Вернувшись с работы, мужчины усаживаются на веранде или прямо на земле перед домом, курят сигареты с гвоздикой, пьют чай с сушёными бананами и прочими сладостями, которые приносит жена. Жена ест не с мужем, а в отдельной комнате, оставляя открытой дверь в мужскую половину дома. После ужина все члены семьи собираются вместе, отдыхают, беседуют, часто поют, слушают музыку или просто обсуждают меню на завтра. Иногда отец берет флейту и аккомпанирует дочерям; те поют, чуточку в нос, современные или старинные мелодии. Индонезийцы любят поздно засиживаться, и ночь, звучащая музыкой и песнями, заволакивает улицу, заставляя забыть все дневные заботы.

Индивидуализм и любовь к одиночеству считаются здесь ненормальными явлениями, простые люди чувствуют себя хорошо только в группе.

В Индонезии никогда не собираются только для того, чтобы выпить и закусить, целью всегда остаётся дружеское общение.

Деревни на Яве вытягиваются вдоль дороги, так что подчас трудно найти границу между ними. Каждый домик окружён чистеньким садиком, где растут кокосовые пальмы, несколько банановых деревьев; иногда его окружает бамбуковый палисадник с узенькой калиткой. Дорожки тщательно подметены, вообще, все в доме подчёркивает любовь индонезийцев к порядку. Не валяются брошенные инструменты, ни снаружи, ни внутри дома не видно грязи.

Маленький домик на сваях напоминает размерами кукольное жилище. Стены — плетёные, крыша покоится на столбах. Её кроют чёрной соломой либо темно-красной черепицей — массивные двускатные кровли напоминают тогда голландскую деревню. Глины на Яве сколько угодно, и черепицу изготавливают несколько заводиков. Внутри домик выглядит так: за верандой следует общая комната — гостиная, за ней — жилые покои. В комнатах на натёртых до блеска паркетных полах лежат матрасы. В глубине — низкий кухонный очаг. На соседней стене висит кухонная утварь; большие медные кастрюли в точности напоминают те, какими пользуются у нас в деревне. Здесь в полумраке — окна в индонезийских домах, как правило, очень маленькие — работают женщины. Приготовление пищи отнимает у них большую часть времени, и если женщинам ещё надо участвовать в полевых работах, им приходится вставать до зари.

Основная еда — рис, пища тяжёлая, но не сытная. Монотонность стола скрашивают соусы, приготовление которых стало подлинным искусством. Мясо, за исключением сате из барашка, редко попадает на стол в свежем виде; обычно его сушат, разрезав на маленькие палочки, чтобы оно всегда было готово к употреблению. Часто его расщепляют на отдельные волокна и потом долго-долго жуют. Вообще, индонезийцы целый день что-то жуют, дополняя ежедневный основной рацион из трех чашек риса.

Овощи и фрукты на архипелаге растут крайне быстро, и жители получают в пище много витаминов: им приходится количеством компенсировать недостаток качества питания. К счастью, индонезийцы не потребляют алкоголя [38], пьют только чай, ставший подлинно национальным напитком. Металлические подстаканники долго сохраняют тепло. Чай помогает переносить тяжёлый изнуряющий климат — в Индонезии почти беспрерывно потеешь, и, чтобы не обезводить организм, нужно много пить, но только не ледяные напитки! Горячее или тёплое питьё поднимает температуру тела, но в сравнении с температурой воздуха оно остаётся прохладным и свежим. На экваторе действие алкогольных напитков усиливается, поскольку ослабленный жарой организм оказывает меньше сопротивления. Те европейцы, которые в Индонезии продолжают злоупотреблять виски или вином, быстро слабеют.

На стенах комнаты в золочёных рамках висят семейные фотографии, иногда календарь, варьирующийся в зависимости от района; ведь у яванцев, сунданцев и балийцев различные системы отсчёта времени. Календари могут быть мусульманскими и индуистскими, а иногда вообще местного изобретения, так что заезжий иностранец оказывается сбитым с толку. Праздник, назначенный в Джакарте на май, может вполне состояться на два месяца раньше. Заграничные бюро путешествий не в силах пробиться сквозь лабиринт индонезийских дат.

Аналогичный вывод можно сделать и относительно внутридеревенской структуры. Вариации в пределах одной только Явы столь сильны, что составить полное и исчерпывающее описание индонезийской общины невозможно. Можно лишь выделить общие для всех мест элементы социальной организации.

Для индонезийцев очень характерно чувство солидарности. В каждой «деса» (деревенской округе) существует система взаимопомощи, «готонг-ройонг». Это система общественных повинностей, в которых участвует все население. К ним относятся: тяжёлые работы на рисовых полях, строительство домов, помощь безработным, ремонт общественных зданий, сбор средств нуждающимся семьям, сиротам и старикам. Система играет важную роль в жизни общины и подчинена определённым правилам, обусловливающим обязанности в зависимости от социального положения.

Деса, административная и географическая единица, представляет собой иерархическую структуру. На вершине её находится буржуа, владеющий собственным домом и земельным наделом. На него приходится наибольшая доля обязательств в готонг-ройонге. Этажом ниже идут те, у кого есть дом, но нет земли. Они выполняют некоторые общинные повинности. И, наконец, в самом низу — бедняки, не имеющие ни дома, ни земли. Они освобождены от повинностей и пользуются благами готонг-ройонга.

Подобная система в какой-то мере компенсирует социальное неравенство и помогает выжить неимущим, которых всегда большинство. Основная часть крестьян арендует землю у ростовщиков-китайцев. Однако некотоpыe деса с общего согласия жителей предоставляют безземельным небольшой надел, достаточный, чтобы прокормить семью. Такая система распространена главным образом на Восточной Яве; в остальных районах земля находится в руках крупных землевладельцев, и на них работают испольщики. Помещики часто живут не в деревне, а в городе, в собственных домах. Деревенские буржуа, таким образом, остаются на месте посредниками между массой неимущих крестьян и землевладельцами. В таких условиях община способна выжить только благодаря готонг-ройонгу.