Священный вертеп - Таксиль Лео. Страница 61

САД ПЫТОК.

Преемником Пия второго был избран кардинал Пьетро Барбо. Очутившись перед необходимостью выбрать себе имя, он заявил, что предпочитает имя Формоз (красивый).

Когда кардиналы услышали это, раздался оглушительный смех: новый папа был уродом. Тогда он решил взять имя Павла второго.

Кардиналы поставили Павлу второму ряд условий, и папа поклялся соблюдать их.

Одним из условий было: собрать чрезвычайный налог, под предлогом организации крестового похода, и поделить с кардиналами всю прибыль от этой финансовой операции.

Первую часть условия Павел аккуратно выполнил; что же касается второй, то он счел более выгодным для себя оставить все деньги в собственной казне. Разумеется, кардиналы не на шутку рассердились. Тогда папа согласился назначить комиссию из трех кардиналов для наблюдения за сбором чрезвычайного налога и дележа.

Великодушный жест папы умиротворил кардиналов, и они предоставили ему полную свободу действий. Золото из всех стран широким потоком текло в Рим. Но аппетит приходит во время еды — и Павел второй стал изобретать другие способы для умножения своих доходов. Например, он очень ловко пользовался отлучением. В его руках оно было подобно пистолету, который приставляет разбойник с большой дороги к груди перепуганного путника. Затем он отстранил от должности ряд офицеров и чиновников курии, чтобы потом продать их бенефиции. Некоторые из чиновников протестовали против этого мероприятия. Особенно энергично выступил знаменитый историк Платина — папский переписчик.

— Ты смеешь судить меня? — свирепо спросил святой отец. — Разве ты не знаешь, что все законы рождаются в моей голове? Какое мне дело, что ты и твои коллеги будут жить милостыней? Такова моя воля, выше которой нет ничего на земле.

Некоторые чиновники, убедившись, что Павла переубедить невозможно, решили обратиться ко всем государям с просьбой созвать вселенский собор, чтобы разрешить тяжбу со святым отцом. Платина, преданный престолу, убеждал папу не подвергать себя унижениям и отменить свой приказ. Вместо того чтобы внять его советам, Павел второй распорядился арестовать Платину. Следует отметить, что святой отец, будучи невежественным как копченая сельдь, питал ненависть к ученым и писателям. Его излюбленным изречением было: «Религия должна уничтожить науку, ибо наука — враг религии». Римские власти и цеховые старейшины, взволнованные арестом одного из популярнейших римских граждан, потребовали освобождения Платины. Павлу второму пришлось уступить, но он не отказался от своего намерения расправиться с писателем. Через некоторое время он подкупил лжесвидетелей, которые обвинили Платину и нескольких других ученых в заговоре против папы. Их подвергли допросу инквизиции. Но ни Платина, ни его друзья по несчастью не подтвердили показаний лжесвидетелей. Тогда святой отец решил вырвать у них признание пытками.

Первым стали мучить Платину. Его раздели донага и привели в сводчатую комнату, разделенную пополам стеклянной стеной. В одной половине комнаты на троне восседал папа, окруженный фаворитами, в другой происходила пытка. Заключалась она в том, что осужденного сажали на кол в три фута вышиной, кончавшийся алмазной пикой. Это было пострашнее, чем турецкий кол, — там смерть наступает быстрее. Здесь же все было предназначено для того, чтобы страдания длились несколько часов.

Но Платина не признал выдвинутых против него обвинений. Все усилия папы оказались напрасными, и Платину отправили в каменный мешок. Его место заняли другие обвиняемые. Их тело рвали раскаленными щипцами, лили в раны расплавленный свинец, но палачам не удалось добиться, чтобы они оговорили Платину.

Тогда Павел второй, будучи не в состоянии назвать Платину и его друзей государственными преступниками, обвинил их в ереси. Но тут вмешался император Фридрих. Явившись в Рим за своей долей налогов, собранных папой с его подданных, он настоял на освобождении Платины.

В заключение сообщим, что достойный первосвященник запретил римлянам посылать своих детей в школы, ибо считал, что читать и писать — это привилегия священников.

ТИАРОНОСНЫЙ УБИЙЦА.

Франческо Альбесколо делла Ровере — так звали кардинала, воссевшего на трон апостолов после смерти Павла второго. Достопочтенный прелат был сыном бедного рыбака и в детстве сам занимался этим славным делом. Разумеется, он никогда бы не увидел римского двора как своих ушей, если б на его долю не выпало счастье встретиться с сеньором делла Ровере. Могущественный вельможа взял юношу к себе во дворец и в дальнейшем с упорством завоевывал церковную карьеру своему любимцу.

Став папой — под именем Сикста четвертого, — Франческо ознаменовал свое восшествие на престол буллой, провозгласившей, что незаконнорожденные сыновья как настоящего папы, так и его преемников отныне будут пользоваться правами римских князей. Бесстыдство декрета никого не поразило, ибо святой отец и до избрания не заботился о том, чтобы скрывать свое беспутство.

Помимо княжеского звания Сикст пожаловал своему незаконному сыну Пьетро Риарио кардинальскую шапку и ежегодную пенсию в миллион пятьсот тысяч экю — сумма и в наши дни огромная, а в те времена казалась просто сказочной. Но чудовищные прихоти Терезы Фульгора, куртизанки, любовницы Пьетро, не укладывались ни в эту, ни в какие другие суммы. Пьетро усиленно помогали — любвеобильная Тереза не отказывала никому в своих любезностях, и все члены священной коллегии перебывали в ее алькове. К счастью, прекрасная Тереза заразилась дурной болезнью, которую она передала своему возлюбленному, и Пьетро Риарио, превратившись в развалину, умер после двух лет страданий. Сикст четвертый был на редкость щедрым папашей.

Он предоставлял членам своего семейства правительственные должности, обогащал своих любовников и племянников подарками и огромными пенсиями, прибегал к любым мерам, стараясь добыть княжества для своих бесчисленных детей, и возбудил своими действиями междоусобную войну в Италии. В конце концов кардиналы выразили первосвященнику протест по поводу столь беззастенчивого непотизма. Сикст четвертый счел ниже своего достоинства обращать внимание на их недовольство. Не ограничиваясь папской казной, щедрый папаша устремил свой алчный взор на владения Флоренции и других княжеств, граничивших с Римом. Он пытался передать эти княжества во владение своему побочному сыну Джеромо; ему после смерти Пьетро Риарио были посвящены все заботы святого отца. Понимая, что правители Флоренции — могущественные Медичи — отнюдь не возрадуются такому проекту, и не решаясь объявить войну Флоренции, Сикст вместе со своим любимым сыном состряпал заговор против двух внуков Козимо Медичи — Джулиано и Лоренцо.

Архиепископ Франческо Сальвиати, соблазнившись кардинальской шапкой, согласился руководить заговором. Другой сообщник святого семейства, племянник Джеромо, отправился в Рим, чтобы установить день и место покушения. Братьев решено было убить в церкви во время обедни, которую согласился вести архиепископ Сальвиати, который должен был дать сигнал. Накануне назначенного дня архиепископ, собрав главных участников покушения, дал им следующие наставления: вести себя непринужденно, чтобы никто не заподозрил их намерений; успеть каждому занять место позади намеченной жертвы и во время коленопреклонения, как только он поднимет чашу со святыми дарами (это будет условным знаком), наносить удар.

Заговорщики выполнили инструкцию архиепископа, но то ли со страха, то ли из-за того, что окружавшие люди помешали им расположиться правильно, они все разом набросились на Джулиано и убили его, а Лоренцо, хотя и был ранен, успел спастись бегством.

Узнав, что во главе шайки стоял Сальвиати, возмущенные флорентинцы повесили архиепископа и четырех его сообщников перед окнами дворца синьории. Они требовали расправы и над кардиналом Рафаэлем Риарио, который был пойман в одной из ниш храма. Но когда тот публично подтвердил, что заговорщики выполняли приказания святого отца, Лоренцо Медичи помиловал его. Прибыв в Рим, Рафаэль Риарио сообщил папе о результатах покушения. Сикст, охваченный яростью, немедленно потребовал от флорентинцев выдачи Лоренцо Медичи, обвинив его в убийстве архиепископа. Получив решительный отказ, папа наложил на Флоренцию интердикт под тем предлогом, что республика нарушила неотъемлемые права церкви, присудив архиепископа к смертной казни через повешение. Он, святой отец, уже принялся разрабатывать план мести, но, к великому счастью флорентинцев, новые заботы отвлекли на время его внимание.