Псы господни - Таманцев Андрей "Виктор Левашов". Страница 30

Скорее, происходит обратное, и нам желательно знать, что именно.

— Я поставлю людей, но многого не обещаю. Сам понимаешь, надежных сотрудников не то что мало, их почти не осталось.

— Обрати внимание на это дело. Если Нейл Янг начнет получать оперативную информацию от русских военных, это повлияет на многое. А нам сейчас надо держаться за каждую соломинку.

— Хорошо, Довлат. — Малая доза анаши, подмешанная в табак, одновременно расслабила и взбодрила уставшего от бессонных ночей Кодира. — Я прицеплю «хвост» к Дудчику, потому что Янга голыми руками не возьмешь, у моих людей не хватит квалификации вести этого волка. А Леша Дудчик на чем-нибудь да проколется.

— Спасибо.

Кодир поднялся и резко взмахнул несколько раз руками, прогоняя сонливость, затем улыбнулся и покинул кабинет.

Группу Пастухова встречал в грязном и душном аэропорту Душанбе маленький человек со ссохшимся загорелым лицом, в форме майора Российской армии.

Прошло три напряженных дня подготовки к операции. Память Пастухова и его людей насыщали огромными пластами информации, которая могла неожиданно пригодиться. В первую очередь это были персоналии таджикского политического и уголовного мира, местные условия, карта города. Были сразу же проверены списки офицеров, проходящих службу в 206-й дивизии, на предмет выявления знакомых хотя бы одного из членов группы Пастухова. И такой человек нашелся — это был бывший сослуживец самого Пастухова, майор Владимир Ситько. Ему была от имени Пастуха отправлена телеграмма, в которой сообщалось, что он собирается прилететь в Душанбе, просит встретить, просит прийти на переговорный пункт. Разговор состоялся, майор сослуживца помнил, будет рад увидеть, а дальше следовал немалый список заказов на простейшие вещи обихода, который Пастух по своей инициативе завершил обещанием привезти ящик неподдельного московского «Кристалла».

Бессонными ночами с глазу на глаз с полковником Голубковым командир группы повторял все детали первой и второй легенды, прогонял возможные варианты развития событий и ответные меры группы. Им были известны имена лидера исламистов Азима Гузара, боевика и наркокурьера Возеха, которые должны встретить в Душанбе эмиссара Бен Ладена, международного террориста, а теперь и наркодельца Али Амир Захира. Известны были их ближайшие цели... И на этом оперативная информация исчерпывалась. Предстояло самостоятельно найти подходы к этим людям и самостоятельно внедриться в их круг.

— Блеф, — оценил диспозицию Нифонтов. — Думаешь, пройдет?

— У ребят инструкция не зарываться, — пожал плечами Голубков. — Их задача в основном — разведка, сбор информации. Никаких силовых акций. На кону в этот раз не стоит судьба государства... как бывало, — неожиданно резко закончил он.

— Ну что ж, — согласился генерал Нифонтов. — Пусть поработают, раз сами ввязались в такое дело. Ничем особенным мы действительно не рискуем. Кроме их жизней, — так же неожиданно закончил он. — Пусть не строят из себя героев. Если не получится корректно выйти на Гузара и Амира, то незачем контактировать вообще. Наблюдение, прослушивание, сбор информации. Мы сможем прижать их позже, в Москве. Давай, Константин Дмитриевич, перейдем к более важным делам...

Голубков повторил про себя: «...раз сами ввязались в такое дело». А ведь действительно, Пастухов сознательно не зачистил свидетелей-таджиков. Почему?

Предусмотрел заранее, как вывести группу из-под удара, из-под ответственности?

Или это просто показалось ему лишним? Но в их работе ничего не бывает «просто», непрост и Пастухов. По крайней мере, Голубков тогда не стал ничего выспрашивать в упор. Понимал, что Сергей не ответит.

Владимир Ситько, беспрестанно морща в улыбке и без того измятое лицо, вел Пастухова и Дока к стоянке такси и живо рассказывал про местные правила жизни, цены, возможности. Он отвез и поселил их в забронированные номера гостиницы «Россия», в которой традиционно останавливались и русские военные, и различная европейская (восточноевропейская) публика, не обладавшая возможностью платить за номер по полторы сотни долларов в сутки. Богачи жили, как и при советской власти, в «Интуристе».

Остальные трое, покинув самолет, добирались до «России» самостоятельно. Группа изначально разбилась па три части: первую и главную составляли Пастух с Доком.

Боцман и Муха, обеспечивавшие по специфике «Набата» техническую сторону слежки и прослушивания, также поселились вместе. Артист изображал из себя хищника-одиночку — то ли афериста, то ли художника — и заказал двухкомнатный люкс. Все три группы не должны были контактировать между собой на виду.

Боцман и Муха первым делом отправились на улицы Душанбе. Жизнь города сосредоточивалась на немногих центральных площадях, где почти постоянно шумели толпы людей, то ли занятых политикой, то ли постоянно живущих в среде, совмещавшей в себе черты митинга и восточного базара. На фоне удручающей бедности проносились дорогие блестящие машины партийных боссов, наркодельцов и религиозных лидеров. Обычная картина всякого восточного города.

Прогулявшись, они позвонили из автомата по телефону, голос в котором коротко сообщил им адрес и название туристической фирмы. Хозяин фирмы, не задавая вопросов, предоставил в их распоряжение живо бегающую «девятку» и предупредил об опасностях, подстерегающих иногороднего водителя в Душанбе. Впрочем, большинство из этих опасностей решалось при помощи нескольких российских рублей. На заднем сиденье ребята обнаружили чемоданчик с оружием.

Им было известно: Гузар живет в своем доме на краю города. Причем это было целое родовое гнездо: много семей, охранники.

— Поехали посмотрим, — предложил Боцман, вытирая пот со лба.

Муха крутил баранку, переключал передачи, проверяя машину на ход.

— Покатаемся, — согласился он. — Разворачивай карту, штурман.

Выяснив, что обед в номер заказать нельзя, гости последовали за майором Ситько в гостиничный ресторан. Подкормленный разменом двадцатидолларовой купюры, официант проявил должное старание, и вскоре компания опрокинула по первой, закусив водку, по рекомендации Владимира Ситько, ломтиком дыни.