Псы господни - Таманцев Андрей "Виктор Левашов". Страница 52

— Если совсем коротко, то их всех перестрелял некто Возех. — Нейл Янг кивнул, он знал это имя. — Чтобы стратегические секреты майора Дудчика достались Бен Ладену!

— Какие, к черту, стратегические секреты? — снова вскипел Янг. — Эти секреты уже месяц как лежат в Лондоне и никому там ни черта не нужны! Мальчишка! Дудчик давным-давно бегает по городу с этой дешевой провокацией, и я давно отослал его бумажонки на экспертизу. Какой еще Бен Ладен в Душанбе?

Зелински стоял, будто его окатили холодной водой. Он внезапно понял: все, что он сделал, было глупым романтическим порывом, который действительно может закончиться для него таджикской тюрьмой.

— Но ведь перестрелка была, — сумел выдавить он трясущимися губами. — И Кудимов — свидетель, которого объявили мертвым...

— Это обычная практика полиции всех стран. Это называется: за-щи-та свидетеля. И вы, идиот, похитили важного свидетеля на территории чужой страны, — раздельно произнес Нейл Янг.

Раздался громкий стук в дверь.

— Срочно к аппарату кодированной связи, сэр, — сообщил дежурный. — Полковник Уильям Диксон, сэр. Бранится, сэр.

Как ни торопился Нейл Янг, он не отказал себе в удовольствии отдать распоряжение:

— Дежурный, мистер Зелински находится под домашним арестом. Отведите его в гостевую комнату и заприте.

— Слушаю вас, сэр! — сказал дежурный офицер.

— Слушаю вас, сэр! — Нейл Янг резво схватил наушники.

— Вы идиот! — послышалось оттуда.

Нейл оглянулся на дежурного связиста, но тот сделал невинное лицо.

— Что случилось, сэр?

— Где находится брат этого вашего Дудчика, который предложил стратегические материалы?

— Не знаю, сэр.

— Вот поэтому вы и идиот! Это же элементарно, это за два часа обнаружил первый же аналитик здесь, в Лондоне. Но вы же находитесь на месте, вам это надо было сообразить немедленно. Его старший брат служит в Главном штабе РВСН!

— Так это не фальшивка, сэр? — встревожился Нейл Янг.

— Его родной брат имеет полный доступ ко всем этим материалам. Велика вероятность того, что он на свой страх и риск собрал их и держит дома под подушкой.

— Я понял. Это моя вина, сэр.

— Немедленно разыщите Алексея Дудчика и отправляйтесь с ним к брату в Москву.

Брата зовут Виталий... Петрович. Соглашайтесь на любые его условия или же применяйте силу, не...

— Разрешите доложить новости, сэр. — Кажется, Нейл Янг позволил себе перебить полковника.

— Что?

— Только что на территорию посольства доставлен из госпиталя Мирзо Кудимов. Это оперативник, который якобы погиб вместе с двумя таджикскими заместителями министра. Он оказался жив, находился в госпитале и доставлен сюда моим сотрудником Джоном Зелински...

— Короче и яснее, Янг. Излагайте самую суть.

— Есть сведения, что роковая перестрелка произошла как раз вследствие дележа информации Дудчика.

— Так, — послышалось из Лондона. — Кто оказался победителем?

— Дудчик исчез и находится, скорее всего, у исламистов. Более того, этот воскресший оперативник, Кудимов, утверждает, что покупателем информации является, в конечном счете, Усама Бен Ладен, — закончил Нейл Янг.

— Вы сидите на такой информации и молчите? У вас все в порядке с головой, Янг?

— Господин полковник, Кудимов доставлен меньше получаса назад, он ранен, им занимается врач. Я получил только отрывочные сведения от моего сотрудника Джона Зелински...

— Этот Кудимов — он в сознании?

— Да, сэр.

— Допросите его и тут же доложите мне. Действуйте немедленно!

— Есть, сэр.

Нейл Янг покачал головой и пошел освобождать из-под недолгого «домашнего ареста» авантюриста и романтика Джона Зелински.

К обеду Нейл Янг окончательно убедился в том, что ярлык человека, у которого не все в порядке с головой, по-настоящему должен был приклеиться к нему несколько раньше — во всяком случае, еще до того, как этот вывод сделает начальство. Ему отказало чутье — возрастная болезнь, которая случается с профессиональными разведчиками. У них со временем ослабевает охотничий азарт. Увы, именно это и случилось с Нейлом Янгом. Любая сволочь теперь могла сказать: «Он потерял хватку. Он осторожничает. Ему пора на покой». И Янг знал, что это святая правда.

Он подошел к аппарату кодированной связи и вызвал Лондон.

— Здесь Нейл Янг. Полковника Уильяма Диксона, пожалуйста.

— Говорите.

— Боюсь, сэр, что новости неутешительные... — И Нейл Янг принялся излагать руководителю русского отдела те факты и сведения, которые ему удалось вытащить из Кудимова за последние два часа.

— Что вы предполагаете? Где этот Дудчик сейчас?

— В тот день Дудчик выходил со мной на связь. Он сильно нервничал и торопил меня. По-видимому, этот контакт, к сожалению, зафиксировали исламисты, после чего и захватили майора Дудчика.

— Вы понимаете, что это значит?

— Да, сэр. Мы отстаем от них не меньше, чем на трое суток.

— У нас есть хоть какой-то шанс обойти их?

— Да, сэр, если поторопиться.

— Не отходите от аппарата. Через несколько минут вы получите инструкции.

Муха за эту дорогу измотался. Будучи классным водителем, он не мог себе позволить отстать на своем дряхлом «уазике» от мощного джипа Возеха, легко, как архар, скачущего по горным дорогам. Экспрессивный Муха всю дорогу костерил, осыпал «козами» и «козлами» свою и чужую машину, но, в общем-то, в строю удержался. «Девятку» вел Пастух, и ему на этих дорогах доставалось чуть меньше, потому что сама «девятка» была меньше загружена: кроме него в машине находились только Али Амир, да на заднем сиденье — Алексей Дудчик.

И Пастух, и Амир демонстративно соблюдали придуманные ими правила игры: находились все время вместе, отдавали команды и вели какие-либо переговоры только в присутствии друг друга. С ними же постоянно пребывал и майор Дудчик — единственное постороннее лицо. На джипе впереди скакал Возех со своими боевиками, иногда отрываясь в разведку. Позади пылил перегруженный «уазик» с пастуховской командой под старшинством Дока.

На поездке Гузарова, занятого срочными политическими делами, Пастухов не настаивал, а Худайбердыева в последний момент неожиданно зачистили свои. Видно, узнал слишком много... Впрочем, Амир утверждал, что его гибель — дело случая и что Довлата застрелил товарищ по партии, не простивший предательства.