Рискнуть и победить (Убить демократа) - Таманцев Андрей "Виктор Левашов". Страница 30
Мы сидели в небольшом холле на втором этаже одного из санаторных блоков, в цоколе которого располагалась столовая. Правильней сказать — уютное, оформленное в прибалтийском стиле кафе. Только столы были длинные, каждый человек на десять.
И официанток не было. Каждый подходил к стойке, набирал что хотел, наливал борщ из фарфоровых супниц и располагался за столом. Скатерти, хорошая посуда, мельхиоровые приборы, эти супницы. Флотские дела. И бутылки без этикеток — с белым и красным сухим вином.
Обедали шумно, с завидным аппетитом, вполне естественным для молодых здоровых мужиков, от души поработавших в спортзале. На меня не то чтобы не обращали внимания, но словно бы предоставили самому себе. Хотя поглядывали с интересом.
Особенно Миня. С Егоровым тоже держались свободно, но с заметной уважительностью. Примерно как флотские офицеры держатся за обеденным столом с капитаном. Так что Егоров не соврал, когда сказал о них: «Мои люди». Только вот про этого смуглого он не мог бы сказать: «Один из них». За этим общим столом он был бы неуместен, как волк в веселой собачьей стае.
— У меня тоже есть пара вопросов, на которые ты не ответишь, — проговорил наконец Егоров. — Или рискнешь?
Я кивнул:
— Попробую.
— Зачем ты ходил на митинги губернатора?
— Интересовался его программой.
— Зачем?
— Чтобы оценить его шансы.
— Твоя забота — Антонюк, а не губернатор.
— Моя забота — киллер. Если его не вычислить, Антонюка не уберечь.
— Ты три раза уходил от хвоста.
— Четыре.
— Да? Мне доложили — три.
— Твои проблемы.
— С кем ты встречался?
— Ни с кем.
— Тогда зачем уходил?
— Проверить. Смогу ли уйти, если понадобится.
— Сможешь?
— От тебя смогу. От смуглого трудней. Но я постараюсь.
— Хвостов больше не будет.
— Да ну?
— Я тебе говорю.
— Зачем они были нужны?
— Страховка.
— А теперь спроси, какие сигареты я курю.
— Ты же не куришь.
— Правильно. Вот так бы я тебе и ответил. И в нашем разговоре это был бы не единственный честный ответ. По крайней мере, с моей стороны.
На лице Егорова вновь появилось его обычное насмешливое выражение. Он похлопал меня по колену:
— Расслабься, Серега. И давай о деле. Завтра первый тур выборов. Пятьдесят процентов плюс один голос не наберет никто. Это, думаю, ты уже понял. Второй тур — через две недели. Вот тут и разгорятся страсти.
— Какие страсти? — удивился я. — У Антонюка тридцать один процент. У губернатора двадцать один.
— Плохо считаешь, — возразил Егоров. — Во втором туре губернатор получит голоса «Яблока». Двадцать один и семнадцать. Тридцать восемь.
— А Антонюк — голоса жириновцев. Тридцать один плюс двенадцать. Сорок три.
— Во-первых, пять процентов разницы — мизер. Во-вторых, все эти рейтинги — фуфло. Их нужно принимать с большой поправкой. На все. Даже на погоду. Заштормит Балтика — на выборы вообще никто не придет.
— Избиратели Антонюка придут. Народ закаленный. И не забывай, что впереди — 7 ноября.
— Это неудачно совпало, — согласился Егоров. — Но все меры будут приняты.
Погасят всю задолженность по пенсиям и зарплате. А это главное.
— А раньше нельзя было?
— Откуда мне знать? Что я — Минфин? В общем, за две недели много чего может случиться.
— Губернатор все равно не выиграет. Он не хочет выигрывать.
— Ты тоже заметил? Похоже на то.
— Что с ним могло стрястись?
— Не наши проблемы. У нас дело простое — засечь киллера.
— Очень простое, — подтвердил я. — Особенно, если его нет.
— Вот как? — переспросил Егоров. — Кто же убил Комарова? Я покивал:
— Это интересный вопрос. Даже очень.
— Твои действия?
— Я обязан докладывать?
— Угорел я от тебя, Серега. Говорить с тобой — как вдоль кювета идти. Весь в репьях. Ничего ты не обязан. Это я обязан тебя прикрывать. И быть у тебя на подхвате. Что я и делаю. Держи. Ключи от «пассата». А это техпаспорт и доверенность.
— Зачем мне машина?
— Блядей катать. Антонюк будет в области выступать — на автобусе за ним ездить?
И еще. Зайди к нему. Он уже несколько раз спрашивал, где его начальник охраны.
Тут уж я не выдержал:
— А по телевизору мне не нужно выступить? Чтобы меня каждая собака в городе знала?
— Твои дела. Не хочешь — не ходи. Но согласись: выглядит странновато, что Антонюк с тобой не знаком. Не находишь?
— Ему не нужна охрана.
— Не умничай. Тебе не за то заплатили. Если с Антонюком что-нибудь случится, счет тебе будет выставлен по полной программе. Сам знаешь, как расторгаются такие контракты.
— Догадываюсь. Хотя в моей практике таких случаев не было.
— Таких случаев много и не бывает. Первый — он же последний. У меня все. У тебя ко мне?
— У меня к тебе и не было ничего.
— Возвращайся в город. Связь через Гену. Больше мы с тобой не встретимся. По крайней мере, до конца операции.
— Я буду по тебе скучать.
— Поди-ка ты — знаешь куда?
— Уже в пути.
Поговорили, в общем. Да, жизнь быстротечна, но воспоминания сохраняют нам молодость. Как там еще? А, вот как: мертвые остаются молодыми.
…На следующий день, в воскресенье вечером, телеведущий Эдуард Чемоданов объявил предварительные результаты выборов. В них приняло участие более 60 процентов избирателей, имеющих право голоса. Следовательно, выборы можно было считать состоявшимися.
Приглашенный Эдуардом Чемодановым в прямой эфир председатель областной избирательной комиссии ознакомил уважаемых телезрителей с последними данными, поступившими с участков, предупредив, что цифры эти не окончательные, но — как показывает практика — достаточно точно отражающие расстановку сил.
Кандидату от ЛДПР отдали свои голоса 12 процентов жителей города и области, принявших участие в выборах. Опять при своих. «Яблоко» набрало 14,7 процента.
Кандидат движения «Наш дом — Россия», губернатор области Хомутов, получил 20,6 процента, а кандидат от КПРФ Антонюк ровно на 10 процентов больше — 30,6.
Несложный подсчет показывал, что если «Яблоко» отдаст свои голоса НДР, а соколы Жириновского перепорхнут на жердочку КПРФ, то отрыв Антонюка от Хомутова составит 7,3 процента.
Хватит их ему для победы? Не факт. Особенно, если спешно подбросят бабок на погашение долгов по пенсиям и зарплате.
Да, не факт. Что из этого вытекало? Только одно: пришла мне пора распрощаться с ролью стороннего наблюдателя.
III
Офис Фонда социального развития, президентом которого был руководитель областной организации КПРФ и кандидат в губернаторы Лев Анатольевич Антонюк, располагался в здании бывшего Дома политического просвещения — объемистой стекляшке, какие мне приходилось видеть везде, где случалось бывать. Даже в Грозном. Там, правда, от нее остались только осколки и покореженный фугасами каркас. Но в городе К.
Дом политпросвета был пока цел. Один этаж занимал фонд Антонюка, на других гнездились разнообразные АО, ТОО, «лимитеды» и «интернейшнлы», а внизу сверкала золотом на черном Лабрадоре вывеска банка «Народный кредит» и кучковались охранники в черных костюмах и при галстуках, разводя ля-ля-тополя с голенастыми младшими менеджерами.
Так что, если бы я был киллером, я не стал бы доставать «красного кандидата»
Антонюка на его рабочем месте. Хлопотно, наскочит случайно какой-нибудь младший менеджер, визгу не оберешься. Я бы поинтересовался, где он живет.
Я и поинтересовался.
Он жил в старой части города, на пятом этаже семиэтажного дома послевоенной постройки, реконструированного, как мне рассказали, в начале 80-х годов и приведенного в соответствие со скромными требованиями, которые предъявляли к своему жилью ответственные партийные и советские руководители, нуждавшиеся после трудов в спокойном отдыхе. Расположение дома на краю старинного дубового парка как нельзя лучше отвечало этому условию. Дом был длинный, вместительный, на шесть подъездов. Из чего можно было сделать вывод, что партийно-хозяйственное руководство областью требовало немалого количества номенклатурных специалистов.