Закон подлости - Таманцев Андрей "Виктор Левашов". Страница 45

Впрочем, сам он на такую удачу не надеялся. Генерал аль-Вади недаром пользовался репутацией стального человека, чьи руки могли дотянуться до любого в этой стране, и не только в ней. Поэтому, внутренне ожидая скорых неприятностей, Аджамал все жал и жал на педаль газа своего джипа, стараясь скоростью выиграть если не время, то хотя бы расстояние.

Гхош уже подъезжал к Киркуку, первому и последнему крупному городу на пути к Эбрилю, когда его везение кончилось. На очередном блокпосте царило нездоровое оживление. Здешний лейтенант, в отличие от остальных своих коллег, которые на всех предыдущих блокпостах лениво отдыхали в тени, предоставляя своим солдатам право осуществлять самим контрольные функции, вдруг почему-то лично бросился проверять документы. Подпись всемогущего генерала произвела на лейтенанта какое-то двойственное впечатление. С одной стороны, видно было, что он инстинктивно вздрогнул от одной мысли о человеке, поставившем этот автограф. Но, с другой стороны, на его лице явно отпечатались какие-то сомнение и недоверие.

Лейтенант замялся на месте, зачем-то еще раз просмотрел документы и как-то несмело спросил:

— Господин капитан, не назовете ли вы пароль?..

— Смелее, лейтенант, — нагло ответил Гхош. — «Эн-Наджаф-46».

Лицо лейтенанта приобрело окончательно кислый вид.

— Простите, господин капитан, но этот пароль уже недействителен.

Аджамал подавил в себе желание немедленно прекратить общение с лейтенантом путем нажатия педали газа. Он посмотрел на часы — те показывали только четверть двенадцатого. В точности своих часов Гхош не сомневался. К тому же было понятно и по солнцу, что полдень еще не настал. И означать это могло только одно: начальник армейской разведки приступил к решительным действиям.

— Но ведь полудня еще нет!.. — изобразил удивление Аджамал. — Я рассчитывал добраться до штаба в Киркуке и там взять новые пароли.

— Все правильно, господин капитан, — уныло пояснил лейтенант, — полудня еще нет. Но полчаса назад по приказу из Багдада все пароли были сменены. Вы могли этого не знать, находясь в пути… — Вот именно! — прибавил возмущения Гхош.

— …Но это недоразумение просто исправить. Я сейчас доложу о вас в штаб, и там примут решение, как с вами поступить. А пока вам придется повременить… С этими словами лейтенант, не возвращая Аджамалу документов, отправился в вагончик, служивший ему кабинетом. В открытое окно Гхош видел, как лейтенант пытается дозвониться до штаба. Кроме офицера все остальные на блокпосте вели себя совершенно спокойно. Два солдата остановили автобус и не спеша проверяли документы, здороваясь со знакомыми. Еще два солдата сидели в вагончике рядом с лейтенантом, да еще один загорал за пулеметом.

Предвидя результат телефонного разговора, Аджамал привел себя в состояние боевой готовности. Стараясь не привлекать внимания, он осторожно расстегнул кобуру и снял пистолет с предохранителя. Следующим движением он переключил рукоятку скоростей, благо он все это время не глушил двигатель.

Тем временем солдаты закончили проверку автобуса и, выпустив струю черного дыма, тот покатил далее по шоссе. Теперь Гхош остался на блокпосте в одиночестве.

Лейтенант между тем дозвонился до штаба и минуту-другую внимательно выслушивал приказ, который ему отдавало начальство на том конце провода. Положив трубку, он посмотрел через окно на Гхоша. Аджамал встретился с лейтенантом взглядом, и этой секунды ему хватило для того, чтобы прочитать в озабоченном взгляде офицера содержание его разговора со штабом.

И, не дожидаясь больше, пока лейтенант сообразит, что ему предпринять в сложившейся ситуации, Аджамал начал действовать. Левой рукой он выхватил пистолет и выстрелил в солдата у пулемета. Правой рукой, почти одновременно, он схватил лежавшую под сиденьем гранату и швырнул ее в открытое окно вагончика, выдернув зубами чеку.

Продолжая стрелять по опешившим солдатам, Гхош выжал газ, и его джип, взвизгнув покрышками, рванул с места. Аджамал снес закрытый шлагбаум, когда сзади грохнул взрыв, и в тот же миг ему вслед затрещали автоматные очереди.

Несколько пуль звонко ударили в борт машины. Остальные со свистом пронеслись мимо. Гхош рвал руль из стороны в сторону, не давая своему противнику возможности вести прицельный огонь. Краем глаза он успел разглядеть в зеркало заднего вида всю картину. Два солдата стреляли ему вслед, лежа в пыли. Из вагончика валил дым. Пулеметчика он, кажется, свалил с первого выстрела.

Потом на несколько секунд выстрелы прекратились, — видно, с перепугу солдаты выпустили по полному магазину из своих «Калашниковых», а теперь судорожно перезаряжали автоматы.

Этих секунд Гхошу хватило на то, чтобы перестать метаться по шоссе и набрать скорость.

Некоторое время Аджамал несся по дороге. Уже чувствовалось приближение города — пустыня вокруг постепенно превращалась в цветущий край. Внутренний голос подсказал ему, что пора предпринимать меры безопасности. Притормозив, Гхош свернул с шоссе в заросли акации и, загнав машину в гущу деревьев, заглушил мотор. И вовремя. Со стороны города к блокпосту с воем сирен пронеслось несколько джипов и грузовик с солдатами.

Нужно было торопиться. Желанная подмога быстро сообразит, что если они не встретили Аджамала по пути, то, значит, стоит его поискать по окрестностям дороги. Продвигаться далее на пробитом пулями армейском джипе, да еще без документов, не имело никакого смысла. Гхош быстро переоделся в цивильную одежду.

Теперь он стал простым санитарным инспектором, что убедительно подтверждалось соответствующими документами. Чемодан с бактериологическими штаммами он спрятал в ранец. Один небольшой пистолет остался в специальной кобуре на правой лодыжке.

«Стечкин» отправился за пояс. Там же разместились две гранаты. Аджамал собирался дорого продать свою жизнь в случае чего.

Уходя от возможной погони, Гхош отшагал несколько километров по палящему солнцу, пока не достиг какого-то селения. Тут снова начало везти. В селении как раз готовился к отходу в город автобус. Был базарный день, и желающих попасть в Киркук было хоть отбавляй. Пока шумные арабы, толкаясь, набивались в автобус, ежесекундно споря с водителем из-за оплаты, Аджамал спокойно сидел неподалеку в тени развесистого дерева. А когда суета улеглась и автобус, издав торжественный гудок, натужно тронулся в путь, Гхош в два прыжка догнал его и ловко уцепился за лестницу, ведущую на крышу, где размещался многоместный багаж аборигенов.

Уже на ходу Аджамал взобрался на крышу и с относительным удобством разместился среди корзин с сушеными фруктами, тюков с тряпьем и клетками с орущей птицей.

В Киркук Аджамал въехал без приключений. Несмотря на то что в городе после его бегства с блокпоста была объявлена тревога, а контроль на постах при въезде в город был усилен, солдаты плохо справлялись со своей задачей. Как уже говорилось выше, день был базарный, и тысячи крестьян из окрестных селений стекались в город со своим товаром. На блокпостах творился сущий ад. Десятки повозок, автобусов и грузовиков сбивались в одну кучу, и разобраться в этой толчее было непросто. Военные честно проверяли документы у всех, но заглядывать на крышу автобуса у них просто не было заведено.

В Киркуке Аджамалу предстояло решить, как он будет передвигаться дальше. До Эбриля оставалось еще километров сто по горам. Теперь уже вся нужная ему дорога будет находиться под контролем правительственных войск. Побродив с час по шумному базару, Гхош пришел к простой мысли. Не колеблясь, он отправился в городскую больницу, прямо к главному врачу. Старый араб, получивший медицинское образование еще при англичанах, довольно быстро вошел в печальное положение своего «коллеги» из санитарной инспекции.

— Вы понимаете, уважаемый Сайд, — жаловался Аджамал, — начальство отправляет меня в Эбриль в связи с тяжелым санитарным положением в провинции, а денег на дорогу не дает… Ох уж эти санкции. Совсем житья не стало.

— Я вас понимаю, уважаемый Аджамал, — кивал головой старичок доктор. — Сам в таком же положении. Того и гляди — вспыхнет эпидемия дифтерии. Лекарств нет.