Военные аспекты советской космонавтики - Тарасенко Максим. Страница 11

Космическое пространство стало рассматриваться как потенциальная область военных действий задолго до того, как появились реальные технические возможности для такого использования.

Еще в 1948 г. Вальтер Дорнбергер, бывший немецкий генерал, руководивший производством ракет «Фау-2», а после войны работавший в США, выдвинул идею размещения атомной бомбы на околоземной орбите. Такая бомба в принципе могла бы быть сброшена на любой район Земли и представлялась эффективным средством устрашения.

В сентябре 1952 г., в разгар войны в Корее, общественное внимание в США привлек опубликованный проект боевой орбитальной станции, состоящей из пилотируемого командного поста и обращающегося по той же орбите хранилища ядерных боезарядов [1]. При приближении к цели по команде со станции боеголовки с летящего впереди «арсенала» должны были тормозиться и входить в атмосферу, после чего догоняющая их станция осуществляла бы точное радионаведение зарядов на цель.

В Конгрессе США концепция ядерных бомбардировочных спутников не вызвала большого энтузиазма. Она вяло обсуждалась несколько лет и оживление наметилось только в 1960 г. в контексте дебатов о ракетном отставании от СССР.

Но на этом этапе целесообразность создания систем орбитальной бомбардировки пришлось определять, сравнивая их уже не с дальними бомбардировщиками, а с межконтинентальными баллистическими ракетами (МБР).

Основным преимуществом орбитальных бомб было минимальное время достижения цели после схода с орбиты. Если МБР для полета на межконтинентальную дальность требуется 30-40 минут, орбитальный заряд упал бы на Землю через 5-6 минут после тормозного импульса. С другой стороны, ракета может быть в любой момент нацелена в любую точку, тогда как орбитальная бомба способна поразить лишь ту цель, которая в настоящее время находится на трассе ее полета. Отсутствие маневренности головных частей в атмосфере означало, что поражение произвольной цели могло бы требовать часов или даже дней. Система таким образом оказывалась более пригодной для нанесения спланированного первого удара, чем для возмездия.

Орбитальные бомбы уступали МБР и по точности попадания ввиду большей погрешности определения их местоположения но сравнению с ракетой в фиксированной пусковой установке. С другой стороны, предвычислимость их орбитального движения и конструктивная незащищенность делала их более уязвимой мишенью. К тому же система, несущая боевое дежурство на орбите, менее надежна, чем поддающаяся обслуживанию наземная.

(рисунок отсутствует)

Рис. 1.1 Сравнение траекторий баллистической и частично-орбитальной ракет

Все это в конечном итоге выливалось в более высокую стоимость. Когда в США было подсчитано, что создание системы орбитальных бомб обойдется в 20 раз дороже аналогичного по возможностям парка МБР – в 100—200 миллиардов долларов (в ценах начала 60-х гг.), это, видимо, стало наиболее веским аргументом в пользу отказа от такой системы.

Не развеялись, однако, опасения по поводу возможного создания орбитального оружия Советским Союзом, ибо советское руководство, рассчитывая получить значительный военный или политический эффект, за ценой, как правило, не стояло. Подобно тому, как первая МБР Р-7, обладавшая минимальными боевыми характеристиками и развернутая в единичных экземплярах, была успешно использована для создания иллюзии ракетного превосходства СССР, летающие над головами империалистов орбитальные бомбы могли бы быть сочтены хорошим психологическим оружием для сдерживания «агрессивных устремлений Запада».

Советские лидеры, скорее вольно, чем невольно, подогревали эти подозрения.

Еще в августе 1961 г., принимая в Кремле космонавта-2 Германа Титова Хрущев говорил, адресуясь к Западу: «У вас нет 50– или 100-мегатонных бомб, у нас есть бомбы мощностью свыше 100 мегатонн. Мы вывели в космос Гагарина и Титова, но мы можем заменить их другим грузом и направить его в любое место на Земле».

Это был блеф, т к. даже чтобы посадить «Востоки» в единственную наперед заданную точку приходилось задействовать все средства командно-измерительного комплекса. Но для американских военных и политиков достаточно было и того, что СССР разработал ракетные блоки, запускающиеся в невесомости и, значит, в принципе способен столкнуть с орбиты выведенный на нее ранее груз.

Таким образом, часто вспоминаемый триумф советской космонавтики на Западе в действительности был изрядно окрашен в панические тона и стимулировал наращивание ядерного потенциала США. Другим следствием стало стремление к международному запрещению военного использования космоса.

Однако переговоры на эту тему блокировались тем, что США всячески отбивались от протестов СССР против использования спутников для разведки, а СССР боялся, что США попытаются запретить межконтинентальные ракеты, поскольку их траектория проходит через космическое пространство.

17 октября 1963 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию 1884, призывающую все нации воздержаться от выведения на орбиты вокруг Земли или размещения в космосе ядерных вооружений или любых других видов оружия массового уничтожения. Заместитель министра обороны США Росуэлл Джилпатрик еще в сентябре 1962 г. заявил, что США «не имеют программы размещения какого-либо оружия массового уничтожения на орбите… Нет сомнения, что США или СССР могли бы поместить термоядерное оружие на орбиту, но такое действие просто не является рациональной военной стратегией ни для одной из сторон в обозримом будущем» [6].

Советский Союз поддержал резолюцию 1884, но, как показали последующие события, это отнюдь не означало, что советское руководство разделило мнение США о нерациональности орбитальных бомб. Скорее, оно решило «идти другим путем», обходящим резолюцию ООН.

Первое указание на это поступило еще 15 марта 1962 г., когда Хрущев заявил, что «мы можем запускать ракеты не только через Северный полюс, но и в противоположном направлении тоже… Глобальные ракеты могут лететь со стороны океана или с других направлений, где оповещающее оборудование не может быть установлено» [З].