Любимец Бога - Тарасенко Вадим. Страница 82
– Естественно. Пока парламент заблокировал этот указ Грушенко. Но в следующем году перевыборы в парламент. Как ты понимаешь, наверняка большинство наберет партия «Жизнь только от Бога», которая усадила Грушенко в кресло президента Объединенной Руси. И ее представители в парламенте уж точно одобрят этот указ. Неудача с «Прорывом» лишь усилила их позиции.
– А может, ослабила, Игорь?
– Как это?
– А может, неудача с «Прорывом» указывает на то… что Бога вообще нет? И на Него в вопросах бессмертия рассчитывать нечего?
– Ваня…
– А ты видишь хоть какую-то проблему, которую рано или поздно люди не смогут решить? Решить сами, без чьей-либо помощи, – страстно заговорил Ковзан. – Летать научились, всевозможную энергию добывать научились. В космос летать научились. Бессмертия и то достигать научились. Что еще? Антигравитация – лет через двадцать и она никуда от человека не денется. Антиматерия – через десять лет планируется построить экспериментально-промышленную энергетическую установку. Что еще? – Затаившаяся где-то в укромных уголках мозга боль вновь зашевелилась.
– Иван, ты злишься, значит, ты не прав. Твой сын снова будет с тобой…
– А другие, – из Киева резко перебили Нью-Йорк, – а что делать тем отцам, чьи дети погибнут после первого января? – Боль в голове резко, рывком выпрыгнула из своего логова.
– Ваня, не кричи. Ты знаешь, я сам против этого указа Грушенко. Так что все твое возмущение не ко мне.
– Извини. Действительно, у меня радость в доме, и ты ее ускорил, а я на тебя ору. Извини. – Голова кружилась, теперь страшно ломило в висках.
– Ничего, бывает.
– Просто наболело. Ты думаешь, я не задумывался о том, что если Борис погиб, а его вовремя официально не признают погибшим, то я потеряю последний шанс вновь увидеть его живым.
– Ваня, я представляю, что тебе пришлось перенести. Страстно желать возвращения сына, а с приближением нового года одновременно с этим желать, чтобы его официально признали погибшим…
– Ничего, зато теперь все хорошо, – тихо проговорил Иван Антонович.
«Если я сейчас не лягу в постель и не приму лекарство, то сына я точно не увижу».
– Ты прав. Хорошо то, что хорошо кончается, – согласился Игорь Переверзев.
Соединенные Штаты Америки. Вашингтон.
21-я улица, 6. 5 мая 2191 года.
Пятница. 14.15 по местному времени.
– Мама, мама.
– Чего тебе, Мэри?
– Видеофон звонит.
– Посмотри кто. Если дядя Джордж, то скажи…
– Звонят из Совета Развития. Наверное, что-то хотят сказать про папу.
– Что? – Дверь ванной комнаты раскрылась, и, надевая на ходу халат, оттуда вышла Джуди.
При виде изображения на экране видеофона лицо ее вздрогнуло.
– Видеофон, включись, – наконец справившись с собой, произнесла она.
– Миссис Джуди Брэдлоу?
– Да.
– Объявляем вам решение Совета Развития Организации Объединенных Наций.
– Я же говорила, что это про папу!
– Замолчи, Мэри!
– Исходя из анализа Жизненной Записи гражданина Соединенных Штатов Америки Хью Брэдлоу, Совет Развития Организации Объединенных Наций постановляет: считать Жизненную Запись гражданина Соединенных Штатов Америки Хью Брэдлоу удовлетворяющей обобщенному критерию для получения права на вторую жизнь.
– Ура! К нам вернется папа! И к нам больше не будет ходить в гости этот противный дядя Джордж.
– Мэри, что ты себе позволяешь. А ну марш в свою комнату.
– Обновление Хью Брэдлоу назначено на двадцать девятое ноября сего года в четырнадцать часов тридцать минут по вашингтонскому времени в Центре репродукции в Нью-Йорке. О своем желании присутствовать на обновлении Хью Брэдлоу вам надлежит сообщить не позднее чем за неделю до указанной даты. Поздравляем вас, миссис Джуди Брэдлоу, с повторным обретением вашего мужа.
– Ура, мне папа купит рождественские подарки!
– Мэри, куда я сказала тебе идти? Марта, где ты пропадаешь? Вечно тебя не дозовешься, когда ты нужна. – На крик хозяйки дома из кухни выбежала прислуга.
– Мэм, я готовила для вас и вашей дочери обед.
– Отведи девочку в ее комнату.
– Слушаюсь, мэм.
Пожилая негритянка взяла Мэри за руку и повела по лестнице на второй этаж. Уже поднявшись на последнюю ступеньку, девочка, обернувшись к матери, прокричала:
– Все равно у меня будет мой папа. И ничего ты уже не сделаешь. Главный Компьютер главней тебя!
Соединенные Штаты Америки. Нью-Йорк.
Главное техническое управление ООН.
5 мая 2191 года. Пятница. 19.45 по местному времени.
Огромный мегаполис не собирался уступать сумеркам, которые, цепляя верхушки его небоскребов, пытались опуститься на город. Тысячи и тысячи разноцветных киловатт легко сметали любое проявление темноты. А казино, отели, площади, авеню и стриты и многое, многое другое уже на протяжении нескольких сотен лет не знали, что такое темнота. Огромный, стодесятиэтажный, небоскреб на окраине города по сравнению с другими зданиями был освещен со спартанской простотой. Освещен был лишь вход – довольно простенькие двери из пуленепробиваемого стекла да несколько окон из того же материала. В этом здании и днем и ночью людей было немного. Практически все нутро этого серого небоскреба, стены которого могли выдержать взрыв тактического ядерного заряда, занимала самая Главная Машина человечества – Его Величество Главный Компьютер Организации Объединенных Наций. Именно здесь вершились судьбы двенадцати миллиардов людей, проживающих на Земле, Марсе и Луне. Именно здесь хранились Жизненные Записи живущих и уже умерших людей. Что там многочисленные библиотеки! Здесь находились подлинные, подробные, точные в мельчайших, часто неприглядных, деталях истории всех людей. Любая мысль, любой вздох, вплоть до последнего, были учтены и проанализированы. Произведения Шекспира, Достоевского, Толстого, Гюго и многих, многих других знатоков человеческих душ по сравнению с человеческими историями, хранящимися здесь, показались бы просто школьными сочинениями, пусть даже написанными на «отлично».
Человечество, все более и более гордясь своей демократичностью, напрягая всю свою интеллектуальную мощь, соорудило себе грандиозного надсмотрщика, внедрившего своих агентов-надсмотрщиков в мозг очень многих людей. Лишь Китай, арабские и некоторые африканские страны пока воздержались от этого достижения цивилизации. Стодесятиэтажное логово этого монстра называлось скромно и просто: «Главное техническое управление ООН».
В семь сорок пять вечера к этому зданию подошел неброско одетый молодой человек. Не колеблясь ни мгновения, он прошел входные стеклянные двери. Компьютер охранной системы отреагировал на это спокойно. Видеообраз этого человека, предоставленный ему скрытыми видеокамерами, совпадал с эталоном с точностью до сотых долей процента – допустимая погрешность. Люди все же имеют пока право приближаться к своей Главной Машине в разной одежде, и даже отпускать усы (для ношения бороды требовалось изменение эталона). Миновав универсальный детектор, реагирующий на металл и различные взрывчатые вещества, молодой человек вошел в лифт и поднялся на пятый этаж. Пройдя по коридору, он открыл дверь, на которой значилось: «С502».
– Привет, Боб.
– Привет, Игорь. – Молодой человек в белом халате развернулся на вращающемся кресле навстречу вошедшему и, не вставая, пожал протянутую руку.
– Как смена?
– Ничего особенного. Большой Бэби диски с Жизненными Записями щелкал как обычно – быстро, без всякой канители. Даже быстрее обычного. – Боб вновь повернулся к монитору компьютера. – При средней нормативной скорости в три целых восемь десятых диска в секунду, Бэби сегодня клацал их со скоростью три целых восемьдесят пять сотых в секунду. Наверное, людские судьбы сегодня были попроще. – Молодой человек хихикнул.
– Наверное.