Вспомнить все - Тарасенко Вадим. Страница 25

…Он лежал за домом, около невысокого каменного заборчика, ограждавшего небольшой розарий. Небольшая лужица почти черной крови – словно проплешина грязи на бархатисто-зеленой траве. На втором этаже было распахнуто окно. Собака попыталась с окна выпрыгнуть на крышу веранды, пристроенной к дому. А оттуда вниз, чтобы быть вместе со своей любимой маленькой хозяйкой. Но не рассчитала и, сорвавшись с крыши, с двухметровой высоты, спиной упала на забор, увенчанный декоративными металлическими шпилями.

– Дик!!

Услышав голос своей маленькой хозяйки, собака вздрогнула и открыла глаза.

– Дикчик, Дикчик, не умирай, – маленькие детские ручки обнимали собачью голову.

Пес тихо заскулил, и крупная собачья слеза бесшумно скатилась вниз. Зрачки последний раз восприняли солнечный свет…

– Это ты специально не взяла Дика с нами! Это из-за тебя он погиб!! – Отчаянный детский крик заставил ласточек прекратить плести в небе свои причудливые узоры.

Шестьдесят километров от Киева.

Объект «Ясный» Службы безопасности Украины.

29 августа 2193 года. Четверг.

10.45 по местному времени.

– Ну что, Фекла, будем прощаться? Мне пора, через полтора часа самолет.

Парень и девушка стояли друг напротив друга в комнате отдыха, где вчера было принято решение о полете Бориса Ковзана в Соединенные Штаты Америки.

– Жаль, что так получилось, – темные глаза девушки просто и чуть печально смотрели на Бориса.

– Мне тоже жаль.

В комнате повисла тишина, которая случается, когда двум людям много чего есть сказать, но воспитание и условности не позволяют им это сделать.

– Ничего, я думаю, что скоро вернусь, – нарушил наконец затянувшееся молчание парень.

– Я тоже так думаю.

И вновь наступила неловкая тишина. Фекла, как психолог, отлично понимая, что такие паузы могут из неловких перерасти в тягостные, решительно взяла инициативу в свои руки.

– До свидания, Боря, – девушка протянула мужчине руку.

– До свидания, Фекла, – тот тут же сжал ее.

– Жаль, что так и не смогла тебе помочь.

– Неправда. Ты мне очень помогла, – Борис еще раз сжал руку девушки и быстро, не оборачиваясь, вышел из комнаты.

Пекин. Чжуннанъхай. Рабочий кабинет

Председателя КНР Ли Чжаосина.

16.45 по местному времени.

– Что ж, товарищ Ван, твой план действий я одобряю. Можешь действовать.

– Слушаюсь, товарищ Председатель, – как можно более решительно ответил министр госбезопасности Китая.

– И действовать немедленно. Сразу же озадачивай наших арабских друзей. Они любят деньги, поэтому денег не жалеть. Тут каждый юань принесет миллион процентов прибыли!

– Слушаюсь, товарищ Председатель, – еще раз повторил Ван Цзябао с неослабевающим усердием.

– Меня беспокоит этот американец, побывавший в гиперпространстве. Мы же так толком и не знаем, что случилось с ним. А если американцы тоже смогут прочесть информацию?

– Наш агент утверждает, что американцу пуля попала в глаз, следовательно…

– Но тот же агент утверждает, что американец каким-то образом смог спрятаться в подвал во время перестрелки. Это с пулей-то в голове! Он что, бессмертный! – Яростный поток слов, казалось, раздавил министра государственной безопасности.

– Товарищ Председатель, мы завтра же начнем операцию, – после паузы тихо прозвучало в кабинете.

– Да, завтра. Но, надеюсь, ты понимаешь, что быстрота не означает торопливость?

– Понимаю, товарищ Председатель.

– И узнайте, что случилось с американцем. Жив он или нет.

– Товарищ Председатель, агент, спасший Тунг Чи Хва и сообщивший информацию о ранении американца, очень опытен. И я ему верю. Если американец и не убит, то наверняка тяжело ранен. А следовательно, до его информации американцам не добраться.

– Может, и так, – задумчиво проговорил хозяин кабинета. – Но есть еще и русич. Если он вспомнит то, что уже знаем мы… Словом, действовать незамедлительно и быстро! Здесь оправдан любой риск!

– Слушаюсь, товарищ Председатель!

В двухстах километрах от Вашингтона.

Высота пять километров.

8.15 по местному времени.

– Уважаемые дамы и господа, просьба пристегнуть ремни, – мелодичный женский голос разнесся по салону.

Сверхзвуковой стратосферный пассажирский самолет «Ил-1200» заходил на посадку в международный аэропорт имени Рональда Рейгана в Вашингтоне.

«Раньше, чтобы спасти мир, более чем за сто километров можно было не отлучаться. Сейчас же недостаточно уже слетать даже в черную дыру. Специфика эпохи… мать ее», – капитан Военно-космического флота Объединенной Руси Борис Иванович Ковзан в иллюминатор с интересом рассматривал лежащую под ним столицу Соединенных Штатов Америки.

«Хочешь попасть в Америку, иди в ракетные войска», – бородатая шутка времен его курсантских лет заставила русича улыбнуться.

Легкий толчок, и многотонная машина понеслась по американской земле, укрытой в прочный бетон.

В тот миг, когда «Ил-1200» ударил своим мощным шасси взлетно-посадочную полосу вашингтонского аэропорта, за тысячи километров оттуда на экране монитора электронный луч вычертил острый пик. Но это было простое совпадение. Как является совпадением падение метеора в момент рождения какого-нибудь человека.

Когда на острове Ява пышно расцветает примула империалис – это, по законам природы, является следствием стечения благоприятных климатических условий. Много позже люди на своей шкуре прочувствовали еще один природный закон: пышное цветение – верный признак близкого извержения вулкана. С тех пор эту примулу называют цветок-оракул. А падающая звезда может означать и рождение Мессии. Бывают совпадения, и бывают Совпадения.

Мощный компьютер по-прежнему сообщал, что все спокойно. Он же не какой-нибудь цветочек… империалис.

Глава 5

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АМЕРИКУ!

Вашингтон. Госпиталь при университете имени

Джорджа Вашингтона.

29 августа. Четверг.

12.10 по местному времени.

Вертолет круто, маневром, вовсе не присущим этой летающей балерине, с трехсот метров свалился на крышу здания. Мгновенно распахнулся люк, и на землю спрыгнули четверо парней, больше похожих на роботов: тяжелый черный бронежилет, способный выдержать пулю со станкового пулемета и даже прямой луч боевого лазера, такие же черные наколенники и налокотники, сапоги того же цвета на массивной подошве, противостоящие взрыву противопехотной мины. Всю эту устрашающую картину завершал черный шлем, защищающий голову и шею владельца, а также помогающий ему во время боя, высвечивая на внутренней поверхности необходимую информацию. «Роботы» мгновенно образовали «коробочку» – двое спереди и двое по бокам, угрожающе выставив вперед автоматы.

– Forward , – кто-то сзади легонько подтолкнул Бориса, и он спрыгнул с вертолета в эту маленькую, образованную из человеческих тел крепость.

В метрах пяти от них, в бетонном кубе распахнулась дверь – вход в здание. Вновь легкий толчок в спину:

– Forward, – и «коробочка» тот час же пришла в движение.

Двое бежали впереди, двое по бокам, умудряясь при этом вывернуть корпус на девяносто градусов, и двое, выпрыгнувших вслед за Борисом, сзади, спинами вперед. В середине этого кольца вооруженной и защищенной плоти бежал русич, ничем не отличимый от остальных: черный шлем, черный бронежилет, черные сапоги. Около самой двери кольцо на мгновение разомкнулось, чтобы тут же превратиться в две шеренги, под защитой которых Ковзан вбежал в открытую дверь. Внутри здания все повторилось – двое вооруженных людей спереди, двое сзади, двое по бокам. Такой же тесной и сплоченной группой они спустились лифтом на четвертый этаж.