Процесс тамплиеров - Барбер Малколм. Страница 69

А потому с нового, 1310 г. начался и новый этап следствия, которое было усилено созданием нового списка статей обвинения21. Разочарование, испытанное инквизиторами по поводу безуспешности повторных слушаний, отразилось в их неустанных попытках оказать на арестованных тамплиеров все более сильное давление. В марте Гийом де Ден был назначен ответственным за последовательное применение пыток, и, согласно приказу, всех тамплиеров теперь содержали в тюрьмах отдельно друг от друга22. В апреле —мае 1310 г. результаты допросов тамплиеров в Йорке и Линкольне ничего нового не дали23. В конце мая совет Северных графств, собравшийся в Йорке и намеревавшийся решить, помимо прочих, и этот вопрос, отложил все обсуждения до следующего года24.

И лишь в одном незначительном пункте имелись какие-то нарушения. Несколько тамплиеров, согласно их же показаниям, верили, будто великий магистр или же местный приор имеют полное право отпускать братьям грехи во время собраний ордена25. Этот пункт даже исходно не был включен в статьи обвинения, однако же явно послужил единственной зацепкой для инквизиторов, которые, благодаря этим показаниям, получали возможность немного «потрясти» свидетелей, прежде чем применять к ним более суровые пытки. Однако дававшие показания руководители ордена и наиболее опытные из тамплиеров быстро разъяснили суду, что многие братья просто плохо разбираются в церковных законах, но вовсе не имеют намерения их сознательно нарушать. Уильям де ла Мор описал то, что обычно происходило на таких собраниях. Тамплиер, признавшийся в нарушении Устава, приходил на собрание обнаженным по пояс и получал три удара кнутом. Затем он обязан был просить у Бога прощения, а другие братья должны были поддерживать его в этой мольбе. Затем многие выступали и требовали от виновного никогда более не повторять содеянного им. Однако Уильям де ла Мор отрицал, что после этого он произносил положенное: «Отпускаю тебе грехи твои именем Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь». Те же грехи, в которых грешник не осмеливался признаться перед собранием, как вследствие собственной слабости, так и из страха перед суровыми законами ордена, он прощал настолько, насколько позволяла власть, дарованная ему Господом и папой26. Похоже, некоторые тамплиеры ошибочно верили, что магистр способен дать им полное отпущение грехов, а не только простить им грех, связанный с нарушением Устава ордена.

Вряд ли можно было утверждать, что собранные свидетельские показания выглядели достаточно убедительно. Это подразумевалось и в письме инквизиторов от 16 июня 1310 г. архиепископу Кентерберийскому, где они жаловались, что не могут найти ни одного человека, который взял бы на себя применение пыток, и что следствие должно вестись в соответствии с церковными законами, как это было во Франции. Они возмущенно заявляли, что приложили все силы к тому, чтобы исполнить свой долг, но теперь просят разрешения вернуться к Святому Престолу и предоставить английским прелатам самим завершить это следствие. Впрочем, основную часть письма составляет описание восьми способов, с помощью которых расследование могло бы быть ускорено, — что в данный момент представлялось весьма существенным в связи со впечатляющими результатами, достигнутыми во Франции после сожжения тамплиеров весной 1310 г. Инквизиторы требовали, чтобы охрану узников передали церкви, якобы желая освободить короля от излишних расходов, но на самом деле облегчая для себя путь к применению пыток. Они также просили выделить содержание — 4 пенса в день — тем, кто ведет расследование от имени церкви. Признания об отпущении грехов на собраниях братства они намеревались использовать как рычаг, с помощью которого можно было бы вынести отдельные обвинительные приговоры и тем самым предоставить возможность остальным тамплиерам спасти себя путем полного очищающего душу признания. Давление на некоторых особо упорных можно было усилить, если на разные сроки посадить их на хлеб и воду и поместить в невыносимые условия, однако наиболее захватывающей представлялась инквизиторам мысль о том, чтобы всех тамплиеров отослать в (французское) графство Понтье, находившееся на противоположном берегу Ла-Манша, которое хотя и являлось частью земель английского короля, но еще не испытывало на себе влияния несовершенной английской правовой системы, а потому там к заключенным могли бы применяться те же методы, что и во всей Франции. Они предложили также как можно шире оповестить население Англии о признаниях, сделанных французскими тамплиерами, ибо это помогло бы подавить возможное недовольство народа, а духовенству других стран провести допросы свидетелей в своих епархиях, дабы иметь законную возможность вынести приговор некоторым английским тамплиерам27.

Видимо, и сам король теперь более активно требовал введения пытки; 26 августа, а также б и 23 октября он приказывал вести судебную процедуру «в соответствии с церковным законом»28. 23 сентября вновь собравшийся после отсрочки совет Кентербери решил, что тамплиеры из Лондона и Линкольна должны быть отделены от других и допрошены снова, дабы «от них можно было добиться хоть каких-то правдивых показаний». Было решено, что «если после применения различных методов дознания и содержания в отдельных камерах они по-прежнему не пожелают ни в чем признаться, то их следует подвергнуть более пристрастному допросу, однако без мучительств, без членовредительства и увечий»29. Тем не менее, письмо Климента V Эдуарду II от 23 октября 1310 г. свидетельствует о том, что пытки по-прежнему систематически не применялись, ибо папа предложил королю полное отпущение грехов и вечную милость Господню, если следствие можно будет перенести в Понтье30.

Мерой тех трудностей, с которыми приходилось сталкиваться инквизиторам, может служить широкое использование ими свидетелей, не являвшихся членами ордена.

Во Франции, где большое количество признаний было получено практически сразу в связи с применением пыток, только 6 признаний из 231 сохранившегося сделаны не тамплиерами, тогда как на Британских островах, где тамплиеров вообще было значительно меньше, насчитывалось 60 таких свидетелей в Англии, 41 — в Ирландии и 49 — в Шотландии. Похоже, не предпринималось и никаких попыток специально подобрать более солидных свидетелей, ибо в Англии только шестеро из 60 свидетелей со стороны не были церковниками, а из этих шестерых лишь двое были рыцарями настолько знатными, что могли заседать в местных судах31.

Однако кое-кто из свидетелей поведал поистине цветистые истории32. Уильям де ла Форд, ректор Крофтона в диоцезе Йорка, например, рассказывал, что ныне покойный монах-августинец Уильям де Рейнбур сообщил ему о признании на исповеди покойного Патрика де Рипона, тамплиера, которому во время вступления в орден велели отречься от Господа нашего и Иисуса Христа и плюнуть на Святой крест, а потом приказали «спустить штаны [и] повернуться к распятию спиной». Затем ему показали изображение золотого тельца, стоявшее на алтаре, и велели его целовать и прославлять. И все это он проделал. Затем, наконец, с завязанными глазами он получил приказание поцеловать каждого из присутствовавших братьев, «хотя он не знал, куда именно»33. Другой свидетель, рыцарь по имени Феринзиус Марешаль, поделился своими воспоминаниями о том, как вступил в орден его дядя, человек «сильный, здоровый и веселый, увлекавшийся охотой с ловчими птицами и собаками, а через три дня после этого умер, и, как он (Марешаль) теперь подозревает, умер из-за тех преступлений, которые, как он слышал, творятся тамплиерами, поскольку не пожелал согласиться на участие в них»34. В Шотландии и Ирландии свидетели, похоже, просто высказывали свое мнение, приводя крайне мало аргументов в подкрепление (собственных утверждений).

Типичный пример тому — показания одного монаха по имени Уильям ле Ботиллер, который присутствовал при том, как тамплиеры служили торжественную мессу в их церкви в Клонферте. Во время сошествия Святого Духа, все тамплиеры уставились в землю и не желали поднять глаза, не стали они читать и Евангелие35. Далее инквизиторы применили еще один метод: показания двух тамплиеров, арестованных во Франции, но вступавших в орден в Англии, были зачитаны вслух перед другими братьями, также вступившими в орден на Британских островах. Наиболее известным из них был Жоффруа де Гонневиль, приор Аквитании, который в 1307 г. признался, что в орден его принимали в Лондоне36.