Признания Адриана Моула - Таунсенд Сьюзан "Сью". Страница 21

– He забудьте вымыть руки после посещения туалета, Моул. Думаю, у нас в отделе найдется чашечка саки.

Ха-ха-ха, Браун! Хо-хо-хо! Каков остряк! Во дает шеф! Ну умора! Примите награду, Браун, за лучшую колкость года! Подвинься, Бенни Хилл, твой преемник грядет!

Говоря откровенно, дорогой дневник, тритоны меня абсолютно не колышут. Если бы они все в одночасье исчезли с лица земли, я бы и ухом не повел. Я сыт ими по горло. Попросил Брауна о переводе. В последнее время ничего у меня не клеится:

работа надоела;

секса никакого;

частная жизнь – скука смертная;

интеллектуальная жизнь – перечитываю «Черного Красавца».

Мне нечего ждать от жизни. Роки предложил записаться в его спортивный клуб, но как я могу показывать мое тело на публике? Смехотворная идея. Стал бы Кафка качать бицепсы? А Джойс корчиться в тесном джакузи? И отправился бы Джон Голсуорси, помахивая полотенцем, в общественный душ? Нет, спортивные клубы не для литераторов, таких, как я. Порою я завидую Роки, за всю жизнь он прочитал только две книги («Рык» Уилбура Смита и «Правила дорожного движения»). Он живет в мире картинок и звуков. И спит спокойно по ночам, не тревожась о судьбе палестинцев.

Письмо от матери:

Джейсон Донован, Кайли Миноуг, «Брос», «Бананарама» и «Вет, вет, вет» записали новую версию «Знают ли они, что наступило Рождество?». [26] Все деньги от продажи диска пойдут голодающим эфиопам. Я бы заплатил немалые деньги, чтобы никогда не слышать этого диска. Отправил пять фунтов на адрес студии. И потребовал квитанцию

Лежу в постели с тяжелейшим гриппом, который опустошает Британию, как пожар – австралийский буш. Джулиан очень добр ко мне. Сходил в аптеку и принес бутылочку «Ночной сиделки» и пакетик леденцов от кашля (с черной смородиной). Я уже извел два рулона туалетной бумаги, сморкаясь. Джулиан также позвонил Брауну и сообщил о моей временной нетрудоспособности. Браун не проявил сочувствия. Он попросил Джулиана передать, что меня «могут привлечь к уголовной ответственности за кражу почтовых марок, принадлежавших правительству Ее Величества». Опять неприятности.

9.00. Слишком слаб, чтобы писать. Использовал уже четыре рулона туалетной бумаги. Загадка: я выжал из себя по крайней мере два галлона соплей; откуда они берутся и где хранятся?

16.00. Заставил себя съесть пирожное с кремом.

17.00. Крошки в постели, но я слишком слаб, чтобы стряхнуть их. Все меня покинули. Пандора на занятиях, Роки в спортивном зале, а Джулиан отправился по магазинам за рождественскими подарками.

Драматург стал во главе Чехословакии! Чувака по имени Вацлав Гавел привели к присяге. Будем надеяться, он не устроит драмы из кризиса.

Поел немного хлопьев на завтрак и теперь чувствую, что буду жить. А ведь был на грани смерти, стоял одной ногой в могиле, но все-таки выкарабкался. Страдания пошли на пользу, я стал чище Спокойствие снизошло на меня. Решил смотреть на вещи в перспективе. Всякие мелочи жизни уже не потревожат меня, отныне я выше их.

15.45. Где моя коричневая расческа? Кто ее взял? Шесть лет я холил ее и лелеял, с детства и по сию пору.

Свадьба на следующей неделе, а мне нечего надеть. Купить или взять напрокат? Пандора приобрела новый готический наряд от мисс Селфридж. У Роки уже девять костюмов, а Джулиан собирается облачиться в блейзер по моде двадцатых годов, фирменные штаны оксфордских студентов и галстук. Я попросил его не надевать монокль. Если на свадьбе случится драка, он рискует получить серьезные увечья.

Пандора сбрила свои прекрасные волосы цвета патоки. Ни волосинки на голове не оставила. Она метнулась в ванную с порога и захлопнула дверь, но я отчетливо видел, как блеснула под лампой ее круглая лысина. Всю ночь она горько рыдала, но отказывалась выйти из ванной. Я просунул ей записку под дверь: «Ужин готов. Хочешь грушевого компота на десерт?» – однако ответа не получил. Зачем надо было маскулинизировать себя до такой степени, ломаем головы Джулиан, Роки и я. Теперь ее уши будут торчать еще сильнее.

Сегодня вышел на работу, Брауна не было – грипп. Надеюсь, он будет болеть долго, с осложнениями и всем прочим. Полиция пока не приходила в офис, чтобы допросить меня по поводу марок. Возможно, Браун в конце концов отказался от уголовного преследования. Написал ему открытку с пожеланием выздоровления. Очередь на почте змеилась до входной двери, посему я вернулся на работу, взял марку из ящика Брауна, наклеил ее на открытку и помчался к почтовому ящику, дабы успеть к четырехчасовой выемке корреспонденции.

Костюм я купил не без труда. Продавец заявил, что у меня «необычно короткие ноги». Я не расписался на оборотной стороне карточки «Аксесс», поэтому у кассы возник идиотский конфликт. Вызвали управляющего. В магазине было полно женщин, которые покупали мужские трусы, но все они замерли и наблюдали, как меня унижают. После того как я выдал дату рождения бабушки и девичью фамилию матери, управляющий признал, что я действительно Адриан Альберт Моул, родившийся в Лестере, и соблаговолил продать мне темно-синий костюм, голубую рубашку и красный шелковый галстук.

– Мы должны быть осторожны, сэр, – оправдывался он.

Я заметил, что впредь тоже буду осторожным и ни за что больше не зайду в их магазин. Но заметил я это тихо, себе под нос. Управляющий вполне мог отобрать у меня вещи. Судя по роже, он из таких.

Пандора носит вязаную шапочку с помпончиком. Уши ее, как я и опасался, похожи на половинки блинов, присобаченные к голове. Она отказывается объяснить причину своего поведения. Лишь твердит: «Я должна была это сделать».

Голова зудит. Чесался всю ночь.

Рано поутру зашел мистер Патель, наш поставщик прессы, со счетом. Заявил, что не уйдет, пока мы не заплатим. К моему ужасу, я обнаружил, что счет составил сто сорок три фунта и девять пенсов! Ответственность еженедельно оплачивать нашу прессу лежит на Джулиане; очевидно, он пренебрег своим долгом. Я налил мистеру Пателю чаю на кухне, потом постучался к Джулиану, вошел и осведомился, куда он дел деньги на газеты.