Чистое пламя любви - Барбьери Элейн. Страница 41

Увы, темноволосый красавец тут же снисходительно улыбнулся оживленно щебетавшей о чем-то молодой даме, и Аметист, заставив себя отвернуться, как ни в чем не бывало продолжила беседу с Мартином Куэллом.

Вскоре пронзительно зазвенел колокольчик, возвещая о начале обеда, и за спиной у нее раздался бархатный голос:

— Мадемуазель Грир, мадам Стрэтмор просила меня проводить вас к столу.

Аметист обернулась и с удивлением обнаружила возле себя того самого темноволосого незнакомца; не обращая внимания на громкие протесты Мартина Куэлла, Джерарда Уайтстоуна и прочих молодых людей, он любезно подал ей руку. Зардевшись от удовольствия, девушка извинилась перед своими кавалерами, послушно оперлась на протянутую ей руку и позволила отвести себя в столовую.

— Позвольте мне взять на себя смелость самому представиться вам, мадемуазель! Меня зовут Арман Бошан, я — деловой партнер месье Стрэтмора. Ну а вы, насколько мне известно, — мадемуазель Грир, прелестная подопечная месье Дэмиена Стрейта.

Несмотря на свою общительность, Аметист не привыкла выслушивать комплименты от мужчины, беседуя с ним наедине; она смутилась и не сразу нашла более безопасную тему для разговора:

— Вы впервые в Филадельфии, месье Бошан?

— Я счел бы для себя великой честью, мадемуазель, — с неотразимой улыбкой сообщил этот джентльмен, — если бы вы звали меня Арманом.

— Но тогда и вам придется звать меня Аметист. — Она улыбнулась в ответ, даже не подозревая о том, какая ярость отразилась в этот момент на лице капитана Стрейта.

Изысканно сервированный стол поражал обилием редких кушаний и дорогих вин, но Аметист почти не замечала всей этой роскоши. Она готова была без конца слушать бархатный голос Армана, смотреть в его темные, бездонные глаза.

В какой-то момент ее кавалер вдруг оборвал себя на полуслове и поинтересовался с недоуменной гримасой:

— Ах, моя маленькая красавица, вы так весело улыбаетесь, что я начинаю теряться в догадках: неужели это мои жалкие попытки шутить стали причиной столь очаровательного веселья? Сжальтесь надо мной, разрешите мои сомнения, милая Аметист!

— Просто вы мне ужасно понравились, Арман! — призналась она с обезоруживающей улыбкой. — Вы так красиво говорите, и у вас такой музыкальный голос…

— Дорогая… — Бошан с трудом подбирал слова, не зная толком, то ли она настолько простодушна, что не боится выложить правду перед первым встречным, то ли пытается над ним подшутить. — Неужели вас так рассмешили мои ошибки в английском языке?

— Ну что вы, Арман, все как раз наоборот! — Аметист так хотелось утешить его и исправить недоразумение, что она даже взяла своего собеседника за руку. — Честное слово, я не получала такого удовольствия с тех самых пор, как в последний раз слушала «Отелло».

— Значит, мои манеры показались вам театральными? — Арман слегка растерялся.

— Что вы! Я просто хотела сказать вам приятное, сэр, без всяких задних мыслей. Капитан Стрейт не позволил бы мне заявить об этом во всеуслышание, однако правда состоит в том, что мой отец был актером, а мать — актрисой. Я тоже некоторое время выступала на сцене и, несмотря на то что многие относятся к этому занятию с предубеждением, горжусь и буду гордиться талантом моих родителей. Папа был настоящим артистом, и хотя нам с мамой не удалось достичь таких же высот в сценическом искусстве, я…

— Все, хватит, — мягко оборвал се Арман. — Вам не требуется извиняться передо мной. Прошу прощения за свою глупость.

Аметист, просияв от счастья, воскликнула:

— Мой отец… вы наверняка о нем слышали! Его звали Мартин Веллингтон Грир.

— Увы, нет. — Арман вежливо улыбнулся. — Я слишком давно не был в этой стране. К тому же, настолько мне известно, во время войны за независимость театры были закрыты?..

— Да, и из-за этого нам с мамой пришлось отправиться на Ямайку с капитаном Ст… словом, на корабле Дэмиена. Понимаете, папа погиб всего за год перед этим, и маме надо было как-то зарабатывать… Но все равно… — тут Аметист гордо выпрямилась и так решительно посмотрела на собеседника, что у него захватило дух, — все равно я не вижу ничего зазорного в нашей профессии! Мой папа был по-настоящему талантлив… И у вас, Арман, тоже есть этот дар — при желании вы могли бы увлечь целую аудиторию одной силой своего голоса!

Она не спускала с Бошана восхищенного взгляда, отчего ему стало совсем неловко. Он ласково пожал ей руку и прошептал со смущенной улыбкой:

— Моя милая, вы просто бесподобны!

Не зная, как еще выразить свои чувства, Арман поднес ее маленькую ручку к губам. Аметист покраснела от удовольствия, а их соседи по столу отвлеклись от разговоров и уставились на странную пару с нескрываемым любопытством.

— Я польщен вашим доверием, Аметист, — продолжал Арман, — и все же не могу понять одну важную вещь. Если вам запретили говорить о своем прошлом, почему вы рассказали обо всем мне?

— Иногда вовсе ни к чему уметь читать чужие мысли, чтобы угадать человека, который никогда не унизится до пересудов и сплетен. Я нисколько не сомневаюсь, что все сказанное сегодня останется между нами.

Арман смотрел и не мог насмотреться на это поразительное существо. Еще никто не разговаривал с ним с такой обезоруживающей откровенностью. Аметист удалось не просто удивить его — он чувствовал, что не на шутку увлекся юной красавицей…

Дэмиен не спускал глаз с двух голубков, так увлеченно ворковавших о чем-то на другом конце стола. Черт побери, она даже ни разу не оглянулась на него с той минуты, как к ней подкатился этот чернявый французишка! Стараясь не выдать свою ярость, капитан уткнулся носом в тарелку и стал рассеянно тыкать вилкой в кусок жаркого.

— Дорогой, ты не болен?

Дэмиен поднял глаза и увидел перед собой обворожительно улыбавшуюся Меррел Бристол. Проклятие, он напрочь позабыл о том, что Меррел — его соседка за обедом! Он вообще не в состоянии был помнить ни о чем, кроме этой парочки, так увлеченно шептавшейся о каких-то неведомых ему тайнах.

— Кажется, твою маленькую воспитанницу вполне устраивает общество Армана Бошана? — продолжала ворковать Меррел. — Этот джентльмен весьма изощрен в искусстве флирта, но вряд ли способен по-настоящему увлечься. Она же совсем ребенок… Впрочем, кому, как не тебе, знать пределы ее возможностей.

— Заткнись, Меррел! — не выдержал капитан. — Мне тошно слушать, как ты исходишь желчью!

— Фу, как грубо! — Меррел захлопала ресницами с самым невинным видом. — Впрочем, к чему тратить время на разговоры, все понятно без слов — достаточно на них взглянуть! — Меррел сделала вид, будто занята исключительно едой, предоставив Дэмиену возможность без помех бросать ревнивые взгляды в сторону беззаботной парочки на другом конце стола.

Аметист, вставая из-за стола, не удержалась от улыбки — с такой поспешностью предложил ей руку Арман. После обеда гостям был обещан небольшой концерт, и ее галантный кавалер уже заручился ее согласием слушать музыку вместе. Только теперь Аметист осознала, что за все это время ни разу не вспомнила про Дэмиена, и тут же нашла в толпе его рослую фигуру. Капитан о чем-то оживленно шептался с Меррел Бристол. Девушка не без досады подумала, что напрасно беспокоилась: пока здесь находится эта женщина, Дэмиену скучать не придется. Она резко повернулась и наткнулась на ироничный взгляд Армана.

— Вас как будто не радуют отношения вашего опекуна с мисс Бристол…

— Ну что вы, Арман! — Аметист улыбнулась как можно небрежнее. — Мадемуазель Бристол неприятна мне сама по себе. Она просто отвратительная дрянь!

Бошан сперва опешил, а потом весело расхохотался и воскликнул, пожимая ей руку:

— Вы неподражаемы, моя милая! Я буду счастлив продолжить наше знакомство, пусть даже оно состоялось благодаря обману! — Аметист слушала его в явном недоумении, и Бошан пояснил: — Я всего лишь хотел признаться, что мадам Стрэтмор вовсе не просила меня составить вам компанию за обедом — это исключительно моя идея, так сказать, небольшая импровизация. — Прочтя на ее лице искреннее облегчение, он воскликнул: — Так вы прощаете меня? Вот и прекрасно… ибо меньше всего я хотел бы, чтобы начало наших отношений омрачала ложь.