Дерзкое обольщение - Барбьери Элейн. Страница 101

Изабелла Эскобар продолжала хмуриться. Ей явно не хотелось отпускать племянницу на такой долгий срок.

– Не уверена, что так будет лучше для Морганы, Антонио. Может, она навестит донью Инессу как-нибудь в другой раз. Она столько времени провела вдали от дома… мы все только-только начали понимать, какое счастье свалилось на нас, когда она вернулась. Мы просто не вынесем новой разлуки.

На лице Санта-Анны появилось выражение досады. Взглянув на Моргану, он проговорил тихим голосом:

– Ты все же подумай об этом. Я уезжаю в Манга-де-Клаво в конце недели. Мои дела в столице почти закончены, и мне необходимо как следует отдохнуть.

Президент подмигнул девушке и, увидев, как очаровательно она покраснела, с улыбкой взял ее под руку и повел в главный зал. Другой рукой он поддерживал тетю Изабеллу, которая успокоилась и теперь снова улыбалась.

– Вернемся к обсуждению этого вопроса попозже, дамы. А пока мне просто хочется побыть в обществе двух самых красивых женщин в Мехико…

На следующий день дядя Мануэль вернулся от президента и сообщил, что Антонио просил отпустить Моргану с ним в Манга-де-Клаво, чтобы составить компанию его одинокой супруге. Он великодушно предложил девушке взять с собой Эгги, но Моргану ему не удалось обмануть. Она понимала, что он найдет способ посещать ее по ночам, даже если его жена будет спать в соседней комнате. От этой мысли она преисполнилась глубокого отвращения. Еще на празднике в честь блестящей победы президента она знала, что решение об ее отъезде в Манга-де-Клаво будет принято в любом случае, с ее согласия или без. И она не смела отказаться…

Карета остановилась возле ступеней дворца. Нервно покусывая губы и дожидаясь, пока лакей откроет дверцу, Моргана машинально стала поправлять волосы.

Тетя настояла на том, чтобы девушка сделала высокую прическу: ей очень нравилось, когда Моргана закалывала густые локоны наверх. По ее просьбе Эгги вместо простых заколок использовала бриллиантовые шпильки, расположив их красивым полумесяцем. В ушах у девушки были бриллиантовые сережки тети Изабеллы, а на шее – бриллиантовый кулон, который тетя очень любила. Если бы не обстоятельства, при которых она приехала в президентский дворец, Моргана от души наслаждалась бы великолепием своего наряда, но страх вытеснил у нее из головы все мысли.

Опершись на предложенную ей руку, Моргана вышла из кареты и стала подниматься по ступенькам, чувствуя, как все сильнее колотится в груди сердце. Она не могла любоваться ни роскошным убранством бального зала, ни шикарными туалетами гостей: ее внимание было приковано к высокой фигуре президента, который заметил их у входа и немедленно пошел им навстречу. Задыхаясь от волнения, девушка коротко кивнула в ответ на дружеское приветствие Антонио:

– Ах, Изабелла, Мануэль и дорогая Моргана, вы что-то задержались, дорогие друзья. Я уже начал бояться, что вы вовсе не придете на праздник, который без вас казался мне мучительно скучным. Музыканты играют уже по меньшей мере час.

В этот момент раздались первые аккорды нового танца, и Санта-Анна, взяв девушку за руку, слегка поклонился ей:

– Окажи мне честь, querida.

Согласно кивнув, Моргана направилась вслед за президентом на середину зала, чуть не вскрикнув от боли, когда он с силой сжал ее руку. Развернув девушку лицом к себе и обняв за талию, он закружил ее в волнующем ритме вальса. Все это время он молчал, и его губы сжались в тонкую напряженную линию. Не в силах больше выносить тишину, Моргана спросила:

– Что-то не так, Антонио?

Быстро скользнув взглядом по ее лицу, Санта-Анна отвел девушку в сторону. Ласково улыбнувшись, он проговорил, слегка повысив голос:

– Танец утомил тебя, дорогая? – Моргана не ответила, но продолжала удивленно взирать на президента. Тогда он взял ее за руку и сказал: – Давай немного прогуляемся на свежем воздухе. Здесь и правда душно.

С этими словами он вывел ее на веранду, и оттуда они спустились в сад. Как только они оказались скрыты от посторонних глаз, он с силой прижал девушку к себе и яростно впился в ее губы, так что ей стало больно.

Оторвавшись от ее губ и тяжело дыша, Антонио хрипло прошептал:

– Я сделал тебе больно, querida? Не буду притворяться, что сожалею об этом.

Удивленная его словами, Моргана ответила не сразу:

– Но… но почему? Что я тебе сделала?

– Ты опоздала почти на час, Моргана! И весь этот час я не сводил глаз с дверей в надежде увидеть тебя! Я ненавижу ждать, querida! Терпение не входит в число моих добродетелей, а я и так уже слишком долго жду тебя.

– Но… но я опоздала не по своей вине. У нас сломалась карета.

Черные глаза президента горели страстью.

– Мне нет никакого дела до твоей кареты, querida. Отмахнувшись от слов девушки, он обхватил ее лицо ладонями и притянул к себе. Он бесцеремонно вторгся в ее рот, и Моргана чуть не задохнулась от отвращения. Она не хотела, чтобы ее обнимал и целовал кто-нибудь, кроме Девона. Ей хотелось поскорее избавиться от настойчивых рук и разгоряченного тела Санта-Анны и не слышать больше страстных слов любви, которые он шептал ей на ухо. Но она заключила договор… договор, который не смела нарушить. Она знала, до чего может дойти Антонио в своей ревности, и боялась навлечь его гнев.

– Querida… querida… я так давно хочу тебя. – Губы Санта-Анны скользнули по ее щеке, в то время как руки ласкали спину. – Я убедил твоего дядю, что ты должна поехать со мной в Манга-де-Клаво. Ты, разумеется, можешь привезти с собой Эгги, но я не позволю ни ей, ни Инессе мешать нашей с тобой любви. Слуги в Манга-де-Клаво преданы мне. Я уверен, что они никому не скажут ни слова о том, где и с кем я провожу время. У нас с Инессой с самого начала были раздельные спальни. Это бледное подобие женщины никогда не пыталось навещать меня по ночам. Нам не о чем беспокоиться. – Его ладонь смело ласкала плечо девушки, затем опустилась вниз и принялась поглаживать полную грудь. Тяжело дыша от возбуждения, он прошептал ей на ухо: – Я так часто мечтал об этом, querida. Злая судьба отняла тебя у меня как раз в тот момент, когда наши чувства достигли предела. Но так даже лучше, ведь ожидание подогревает страсть, querida. Вот увидишь…

В своем возбужденном состоянии Санта-Анна не обратил внимания на то, что Моргана за все время не произнесла ни слова, сохраняя застывшее выражение лица. Вместо этого он снова притянул ее к себе и припал к губам в жадном поцелуе. Когда наконец он ее отпустил, девушка еле держалась на ногах от отвращения.

– Держи себя в руках, querida. Через несколько дней мы будем в Манга-де-Клаво, и я возьму тебя с собой на верховую прогулку, как раньше. Мы займемся любовью под открытым небом, только птицы и солнце будут нам свидетелями, и ты расскажешь мне о своей любви. – Внезапно потемнев лицом, он проговорил мягко: – Ты никогда не говорила, что любишь меня, querida, а я хочу, чтобы ты кричала об этом. Я с нетерпением жду тех дней и ночей, когда наконец услышу эти слова…

Внезапно Санта-Анна резко отстранился и сделал глубокий вдох, чтобы обрести контроль над собой. Окинув девушку оценивающим взглядом, он кивнул:

– Ладно, нам пора возвращаться, пока не начались разговоры. Ты готова, querida?

Кивнув и молча радуясь, что этот кошмар наконец закончился, Моргана послушно побрела в бальный зал вслед за президентом. Не успели они войти, как слева от них раздался знакомый голос, заставивший Моргану вздрогнуть:

– А вот и вы наконец. А я уже начал беспокоиться, куда это вы подевались. – Пронзительные синие глаза впились в лицо девушки, лишив ее дара речи.

– Девон! – только и смогла произнести она.

Рука президента, поддерживавшая девушку под локоть, резко сжалась, и, обернувшись к нему, Моргана увидела, с какой лютой ненавистью он смотрит на презрительно улыбающегося Девона. Когда он заговорил, его голос напоминал змеиное шипение:

– Вы либо дурак, либо ни в грош не ставите свою жизнь, сеньор Говард. Исключительно из-за того, что не хочу портить праздник, я не стану приказывать немедленно арестовать вас!