Ирвинга Боммера любят все - Тенн Уильям. Страница 3

Он плеснул чуть-чуть на левую ладонь. Пурпурная.

В дверь замолотили кулаком.

— Эй, там! — взревела миссис Нэгенбек. — Вы, мистер Боммер! Откройте дверь! Я знаю, что у вас там. У вас там мои продукты. Откройте дверь!

Когда Ирвинг вздрогнул, зажатый под мышкой нож совершил отчаянный прыжок к свободе и славе. Он целился на запястье, ведь так, если повезет, можно отсечь всю кисть (а это достижение сделало бы знаменитым некий весьма заносчивый мясницкий нож!). К несчастью, рука Ирвинга инстинктивно дернулась, засовывая хлеб с салями под подушку, и нож, звякнув о пол, удовлетворился — не чувствуя себя вполне счастливым — порезанным кончиком пальца.

— Если вы не откроете эту дверь сейчас, немедленно, сию секунду, — объявила миссис Нэгенбек через замочную скважину, призванную на службу в качестве мегафона, — то я ее вышибу, я ее выломаю. Я ее вышибу и выставлю вам счет за новую дверь, две новые петли и поврежденные косяки. Не говоря уже о продуктах, которые вы принесли к себе и сделали негигиеничными, хватая их грязными руками. Откройте дверь, мистер Боммер!

Ирвинг сунул нож под подушку и накрыл ее одеялом. Затем, завинтив колпачок на бутылочке, направился к двери, посасывая порезанный палец и обливаясь потом.

— Секундочку, — взмолился он заплетающимся от страха языком.

— И еще замок, — принялась размышлять вслух миссис Нэгенбек. — Хороший замок нынче стоит четыре, пять, а то и шесть долларов. А сколько возьмет плотник за его установку? Если мне придется сломать дверь, если придется испортить собственную…

Ее голос стал тише, превратившись в странное бормотание. Отпирая замок, Ирвинг дважды услышал звук, напоминающий шипение выпускающего пар локомотива.

За распахнутой дверью он увидел домохозяйку в лавандовом халате. Ее брови были сведены, а тонкие ноздри подрагивали.

Салями! С ее опытом она, вполне вероятно, сумеет по одному запаху отыскать под подушкой украденную колбасу.

— Какой странный… — неуверенно начала миссис Нэгенбек, с явным сожалением изгоняя враждебность с лица. — Какой странный запах! Такой необычный… такой удивительный, такой… О, мистер Боммер, бедный мальчик, вы ранены?

Он покачал головой, изумленный совершенно несвойственным ей выражением лица — не гнев, но нечто определенно опасное. Ирвинг отступил в комнату. Домохозяйка последовала за ним, ее голос экспериментировал со звуками и остановился на варианте, весьма смахивающем на воркование.

— Дайте-ка мне взглянуть на эти пальчики, на царапину, на порез, на эту рану, — робко попросила она, выдирая левую руку Боммера изо рта с такой силой, что у бедняги зашатались пять зубов. — О-о-о-о, болит? У вас есть антисептик — йод, перекись или меркурохром? А ляписный карандаш? А марлевые бинты?

Ошеломленный поразительной сменой ее настроения, Ирвинг указал носом на аптечку.

Забинтовывая рану, она продолжала издавать странные и тревожные звуки, напоминающие мурлыканье саблезубого тигра. Время от времени, когда ее глаза встречались с глазами Боммера, она улыбалась и быстро вздыхала. Но когда, подняв его руку для завершающего осмотра, хозяйка, страстно застонав, поцеловала его ладонь, Боммер по-настоящему испугался.

Он побрел к двери, ведя за собой миссис Нэгенбек, которая так и не выпустила его драгоценную руку.

— Огромное спасибо, — пробормотал он. — Но уже поздно. Мне пора ложиться.

Миссис Нэгенбек выпустила его руку.

— Вы хотите, чтобы я ушла, — с упреком произнесла она. Увидев его кивок, она сглотнула, храбро улыбнулась и бочком протиснулась в дверь, едва не оторвав ему пуговицы на пиджаке.

— Не работайте слишком много, — с грустью попросила она, когда Боммер закрывал дверь. — Таким, как вы, нельзя изматывать себя до смерти на работе. Спокойной ночи, мистер Боммер.

Яркий пурпур бутылочки подмигнул ему с кровати. Приворотное зелье! Ведь он вылил каплю на ладонь, а порезавшись, невольно сжал пальцы в кулак. Цыганка говорила, что капля крови, смешанная с каплей зелья, делает эту каплю его собственной, личной. Очевидно, так и произошло: миссис Нэгенбек воспылала. Он содрогнулся. Миссис Нэгенбек. Ничего себе любовное зелье…

Но то, что подействовало на домохозяйку, несомненно, подействует и на других, более молодых и привлекательных женщин. Например, на девушку с томными глазами в отделе столовых приборов или на дерзкую кокетку из отдела салатниц и кастрюль.

Стук в дверь:

— Это всего лишь я, Хильда Нэгенбек. Послушайте, мистер Боммер, я тут подумала — салями и хлеб трудно есть всухомятку. К тому же от них вам наверняка пить захочется. Вот я и принесла вам две банки пива.

Открыв дверь и взяв пиво, Боммер улыбнулся. Время уже поработало над миссис Нэгенбек. То, что еще несколько минут назад было в ее глазах лишь бутонами, теперь пышно расцвело. Ее душа попрала сковывающие узы и помахивала ему рукой.

— Спасибо, миссис Нэгенбек. А теперь идите спать. Идите, идите.

Она быстро и покорно кивнула и побрела прочь, через каждый шаг томно поглядывая на него.

Гордо расправив плечи, Ирвинг Боммер вскрыл банку пива. Конечно, миссис Нэгенбек не Бог весть что, но она подсказывала ему дорогу к более интересному будущему.

Теперь он стал привлекательным — для любой женщины с чувствительным носом.

Жаль только, что зелья так немного, уж больно мала бутылочка. Кто знает, долго ли продлится эффект? А ему еще столь многое предстоит проверить и испытать!

Приканчивая вторую банку пива и намного более довольный собой, он внезапно натолкнулся на решение. Превосходное! И такое простое.

Первым делом Ирвинг вылил содержимое бутылочки в пустую пивную банку. Затем, сорвав бинт, сунул раненый палец в треугольное отверстие и соскреб подсохшую на ране корочку о голый металл. Через несколько секунд в банку потекла кровь. Когда струйка начинала иссякать, он вновь теребил ранку.

Решив, что смеси набралось достаточно, он потряс банку, забинтовал онемевший палец и вылил смесь в большой флакон с лосьоном после бритья, купленный неделю назад. Флакон был снабжен распылителем.

— А теперь, — заявил он, швырнув хлеб и нож на бюро, выключив свет, забравшись в постель и откусив кусок салями, — теперь остерегайтесь Ирвинга Боммера!