Невинность и порок - Барбьери Элейн. Страница 15

Следуя позади отца, Касс наблюдал за выражением лица мужчины, к которому они приближались. Он сразу понял, что перед ним Стэн Корриган. Кроме того, ему с первого взгляда стало ясно, что Корригана эта встреча радовала не больше, чем его отца, и он так же не был уверен в ее конечном исходе.

Не тратя времени на приветствия, Корриган прервал напряженное молчание одной короткой фразой:

— Мне необходима твоя помощь, Джек.

Касс заметил волнение, промелькнувшее на лице отца, когда тот резко остановился. Собрав все свое самообладание, Джек с трудом сглотнул, и Касс почувствовал неожиданную боль в ответе отца. Хриплым, но решительным тоном Джек произнес:

— Все, что у меня есть, твое.

Мужчины одновременно протянули друг другу руки для рукопожатия, которое словно перекидывало мост через годы и через многое другое.

Солнце быстро клонилось к закату, когда усталые работники «Серкл-Си» возвращались домой. Бак, ехавший несколько впереди остальных, по правую руку от Пьюрити, выпрямился в седле и с решительным видом стиснул зубы. Как только шум за их спинами раздался снова, он резко развернул лошадь и, поднимая густые клубы пыли, направил ошеломленное животное в самый конец небольшой кавалькады, где препирались двое мужчин.

Пьюрити нахмурилась. Причина гнева Бака, заставившая его внезапно поскакать к Бэрду и Тречеру, казалась совершенно очевидной. Эти двое весь день не давали друг другу покоя. Тречер, коренастый, плотного сложения мужчина средних лет, отличался спокойным и уравновешенным нравом, но иногда он ни с того ни с сего приводил в раздражение всех. Почему именно сегодня он начал приставать к Бэрду, было непонятно. День и без того начался тревожно, и нервы у людей были на пределе.

Девушка подняла глаза к небу, расцвеченному великолепными розовыми и золотистыми полосками заката. После посещения шерифа они довольно поздно приступили к работе, весь день трудились не покладая рук и потому возвращались домой уже в сумерках. Мужчины порядком проголодались, все были подавлены и чувствовали себя скверно как никогда. В полдень Бак улучил минутку, чтобы поговорить с ней, но его слова не облегчили ее тревогу. Остальные работники говорили мало, но Пьюрити понимала, что они были обеспокоены не меньше ее: ни один из них не поверил, что старый знакомый Стэна может положить конец их бедам.

При мысли о Стэне у Пьюрити вновь засосало под ложечкой. Его руки, сжимавшие ее ладонь этим утром, заметно дрожали. Он пообещал ей, что все уладится, однако она видела, что Стэн был встревожен куда больше, чем хотел показать. Кроме того, девушка понимала, что главным предметом его заботы было отнюдь не ранчо «Серкл-Си». Как бы горячо Стэн ни любил свою землю, приемную дочь он любил сильнее. За долгие годы ей ни разу не пришлось усомниться в этом.

— Пьюрити! — Картер занял место Бака рядом с ней.

Ей вдруг стало ясно, почему парень пользовался таким успехом у женщин. Даже если не брать в расчет правильные черты лица, вьющиеся каштановые волосы и мускулистую фигуру, нельзя было не обратить внимания на то, что во всем его облике чувствовалась врожденная порядочность, придававшая ему особое обаяние. Пьюрити чувствовала себя всецело во власти этого обаяния, когда он обратился к ней.

— Я весь день искал случая поговорить с тобой, Пьюрити.

— Вот как? О чем же?

Темные брови Картера хмуро сдвинулись, придав его лицу трогательное выражение.

— Я полагаю, не мое дело допытываться, что произошло между тобой и Роджером Норрисом, но…

Пьюрити медленно выпрямилась в седле.

— Верно. Это не твое дело.

— Однако тут ты, возможно, ошибаешься.

— Картер…

Картер напрягся.

— Я работал на Стэна с тех пор, как мне исполнилось семнадцать лет, и у меня никогда не было босса лучше. Благодаря ему барак стал для меня все равно что родной дом.

Пьюрити кивнула. Она полностью разделяла его мнение о Стэне.

— Тебе было всего пятнадцать, когда я появился на ранчо, и ты выросла у меня на глазах. — Он сделал паузу, после чего продолжил с еще большим пылом: — Но теперь ты взрослая женщина, и я… я хочу, чтобы ты знала, какие чувства я питаю к тебе. О да, я понимаю, сейчас не время говорить о таких вещах, но, если бы у меня были те деньги, которые так нужны сейчас Стэну, вам не пришлось бы обращаться за помощью ни к кому другому. — Тут Картер снова замолчал. — И пока я здесь, с вами, знай: я готов сделать для тебя все. Все, что угодно. Тебе стоит только попросить.

— Картер…

— Нет, не отвечай ничего. В этом нет нужды. Я просто должен был сказать тебе об этом, потому… ну, словом, потому, что не мог иначе.

Комок, вставший в горле девушки, почти причинял ей боль.

— Спасибо.

Когда вдали показался дом, Пьюрити заметила двух лошадей, привязанных к коновязи перед порогом. Она невольно насторожилась.

Почувствовав напряжение, охватившее Картера, и услышав у себя за спиной приглушенное бормотание, девушка увидела, что Бак снова занял место по правую сторону от нее. Глядя вперед, она ринулась к дому, почти не обращая внимания на мужчин, следовавших за ней, и пытаясь рассмотреть клейма на привязанных лошадях.

«Рокинг-Ти». Она уже слышала это название. Это было одно из самых крупных хозяйств на севере штата. Значит, приехал приятель Стэна…

Спешившись, Пьюрити не успела поднять голову, как дверь распахнулась и на пороге показался Стэн. Лицо его было на удивление безмятежным, почти без всяких следов недавней треноги, и у девушки вырвался глубокий вздох облегчения. Она устремилась ему навстречу, и тут на крыльцо вышел незнакомый седовласый мужчина, по всей видимости, Джек Томас. Улыбаясь, она уже протягивала руку Стэну, как вдруг…

Пьюрити замерла на месте как вкопанная.

Еще один человек стоял в дверях дома. В тени навеса было трудно разглядеть черты его лица, однако рост, широкие, сильные плечи и грудь показались ей настолько знакомыми, что у нее перехватило дыхание.

Нет… Не может быть!

Пьюрити мысленно одернула себя. Что на нее нашло? Этот человек, видимо, работник ранчо, ничем не отличался от ее спутников. Шляпа, которую он низко надвинул на лоб, была самой обыкновенной, так же как и его одежда и ботинки, а кожаный пояс с кобурой, подвешенной низко на его узких бедрах, выглядел более чем естественно. Просто тени сыграли с ней злую шутку.

Гость направился к ней. По ее спине пробежала дрожь.

— В чем дело, дорогая?

Вопрос Стэна отдавался приглушенным эхом в сознании Пьюрити, между тем как рослый незнакомец вышел на освещенное место. Он нарочито медленным движением снял шляпу, и наконец розовые лучи заката рассеяли все сомнения.

У Пьюрити все сжалось внутри.

Покрасневшая на солнце кожа… точеные черты лица… темные волосы до плеч… зеленые глаза… О Боже, те самые зеленые глаза!

Это был он.

— Что здесь делает этот индеец?

Один из мужчин сделал шаг в его сторону, однако Касс видел только женщину, которая стояла неподвижно всего в нескольких футах от него.

Светлые волосы… светлые глаза… светлая кожа… Враг.

Женщина не произнесла ни слова и только смотрела на него. Она была так поражена, что не могла даже пошевелиться, между тем как ее люди, те самые, что требовали когда-то его крови, толпились у нее за спиной.

— Уберите отсюда этого дикаря, пока я не подстрелил его на месте!

— Что с тобой, Бак? — Тонкое лицо Стэна побледнело. — Что случилось с вами всеми? Этот человек — Касс Томас, сын Джека!

— Ничего подобного! — стоял на своем Бак. — Он тот самый индеец, о котором мы тебе рассказывали, тот, который пытался убить Пьюрити во время перегона скота прошлой осенью!

Касс заметил недоверчивое выражение лица Стэна, услышал, как Джек пробормотал себе под нос его имя, почувствовал нарастающую враждебность вокруг себя, но ничего не ответил.

— Вы ошибаетесь! — Стэн покачал головой. — Спутали его с кем-то другим!

— Нет. Скажи ему сама, Пьюрити…