Тридцать лет среди индейцев - Теннер Джон. Страница 27

Вскоре после этого индейцы, настреляв довольно много бизонов, тронулись в путь. Мы остались вшестером: старуха, одна из молодых женщин, я и трое детей. Кроме меня, не было никого, кто мог бы добывать пищу, а я был тогда еще очень молод. Мы навялили порядочное количество мяса, оставленного нам индейцами, и это некоторое время поддерживало наши силы. Вскоре я понял, что в состоянии сам охотиться на бизонов, и мы еще долго не нуждались в пище. Однажды на меня напала раненая старая самка, хотя у нее и не было теленка. Нападение было столь стремительным, что я едва успел спастись, забравшись на дерево. Ее привела в ярость не столько полученная рана, сколько преследование собак. Самка бизона, по-моему, очень редко нападает на человека, она отваживается на это только в тех случаях, когда собаки слишком ей досаждают.

Этой весной мы варили кленовый сахар в 10 милях к северу от форта на берегу Маус-Ривер. Там я едва не попал в беду, когда лед начал таять. С наступлением тепла бобры начали выползать на лед из полыньей, а. иногда выходили на сушу. Обычно я подстерегал бобров, лежа у какой-нибудь полыньи, и стрелял в них, как только они выныривали на поверхность. Однажды не успел я добыть таким способом одного зверька, как лед подо мной проломился. Лыжи запутались в ветках, скрытых подо льдом, и тянули меня вниз; с величайшим трудом удалось мне выбраться из воды. Бизонов было там так много, что я зачастую убивал их стрелой, хотя охотился пешим и без других помощников, кроме хорошо выученных и привычных к охоте собак.

Когда листья на деревьях начали распускаться, Пе-шау-ба и его спутники вернулись к нам на своих каноэ из древесной коры и привезли много бобровых шкурок и других ценных мехов. Старая Нет-но-ква хотела во чтобы то ни стало возвратиться на озеро Гурон, и ее поддерживал Пе-шау-ба. Но Ваус-со и Са-нинг-вуб не желали туда идти, а Пе-шау-ба не решался расстаться с ними. Саг-гит-то последнее время очень мучился от большого нарыва на животе, образовавшегося около пупка. Пропьянствовав несколько дней подряд, он почувствовал страшную боль, и нарыв наконец прорвался. Тогда Пе-шау-ба сказал старухе: «Неладно это будет, если Саг-гит-то умрет здесь, вдали от друзей, ясно, что долго он не проживет, и я считаю самым лучшим, чтобы ты, забрав детей, возвратилась с ним на озеро Гурон. Быть может, вам удастся добраться до перекатов (водопада Со-Сент-Мари), прежде чем умрет Саг-гит-то». И по совету Пе-шау-бы наша семья разделилась. Старый вождь, Ваус-со и Са-нинг-вуб остались на месте, а Нет-но-ква и две других женщины, Саг-гит-то, Ва-ме-гон-э-бью, я, маленькая девочка, купленная старухой, и еще трое детей отправились к озеру Гурон. Маленькую девочку, родившуюся в стране боветиговенин-невугов (индейцев с водопада) Нет-но-ква перекупила у отряда оджибвеев, выступившего в военный поход. Индейцы с водопада живут вблизи Скалистых гор и охотятся обычно вместе с племенем «черноногих». Язык у них отличный от того, на котором говорят сиу и оджибвеи. Последние, как и индейцы кри, больше дружат с «черноногими», чем с индейцами с водопада. Боветигской девочке было тогда десять лет; находясь среди оджибвеев, она выучила их язык.

Когда мы прибыли к озеру Рейни-Лейк, у нас было десять связок бобрового меха в каждой по сорок шкурок. Нет-но-ква обменяла несколько шкурок на ром и два дня была пьяной. Там нам повстречались торговцы, направлявшиеся на лодке к Ред-Ривер. Ва-ме-гон-э-бью, которому уже исполнилось восемнадцать лет, не хотел возвращаться на озеро Гурон и решил отправиться вместе с торговцами на север. Старуха долго уговаривала его остаться, но он взял да и прыгнул в одну из отплывавших лодок и отказался выйти из нее, хотя торговцы по просьбе старой индианки пытались его выгнать. Это сильно огорчило Нет-но-кву, которая не могла решиться на разлуку со своим единственным сыном (Это место, не считая стр. 100, единственное в записках Теннера, где говорится о разном отношении Нет-но-квы к Ва-ме-гон-э-бью и приемному сыну. Обычно индейцы относятся к своим и приемным детям одинаково. Так как позднее Теннер поссорился с Ва-ме-гон-э-бью, можно предположить, что здесь он приписал своей приемной матери чувства, свойственные белым, но отнюдь не индейским женщинам. — Прим. ред.) и вынуждена была остаться с ним.

Не очень-то полагаясь на честность торговцев, старая индианка не захотела оставить у них шкурки. Мы отнесли их далеко в лес, устроили там сунжегвун, или тайник, и вернулись к Лесному озеру. Отсюда к реке Ред-Ривер ведет тропа, которой пользуются только индейцы. Белые не рискуют ходить по ней, ибо она ведет через так называемый Маскег (Болотный волок). Несколько дней мы поднимались вверх по реке, которую индейцы называют Маскего-не-гум-ме-ве-си-би (Болотная река), и затратили целый день, чтобы перетащить наши каноэ через болото. Оно поросло мхом и низким кустарником, производящим сильный шум, когда люди передвигаются по воде. Только добравшись до речушки Бегвионуско, названной так по растению бегвионуск (коровья петрушка) (Видимо, здесь росла не коровья петрушка (cow parsley), а коровий пастернак (cow parsnip). Так белые колонисты называли коровяк (Heracleum spondylium).), распространенному на ее берегах, мы снова смогли сесть в каноэ и выйти к сахкиегуну (Индейцы оттава называют крупные озера «китчегавме». Озеро Верхнее, например, они именуют Оджибве-китчегавме, Гурон и Мичиган — Оттава-китчегавме, а Эри и Онтарио — Эри-китчегавме. Озера меньших размеров от Виннипега до бесчисленных крошечных озер на Северо-Западе США называют сахкиегун или, в уменьшительной форме, сахкиегуиун.). Глубина этого озера, носившего то же название, что и речка, не более фута, но оно буквально кишело утками, гусями, лебедями и другой водоплавающей птицей. Там мы пробыли довольно долго и заготовили еще четыре связки бобровых шкурок.

Когда листья на деревьях уже опали, Саг-гит-то скончался. Мы очутились в полном одиночестве; ближайшие поселения индейцев и белых находились не менее чем в пяти днях пути от нашей стоянки. Решив покинуть эту местность, мы вынуждены были оставить здесь всю пушнину, но болотистая почва не позволяла закопать меха, как мы обычно делали. Нам пришлось соорудить сунжегвун из древесных стволов, уложив их так плотно, что даже мышь не могла бы проникнуть в тайник.