Прелестная северянка - Тернер Элизабет. Страница 8

– Вот этот пегий раньше принадлежал Джеду, – объяснил ей Сэм, запрягая выглядевшую послушной лошадь с крупными белыми и коричневыми пятнами. – Думаю, теперь она по праву принадлежит вам.

Поглаживая темную морду лошади, Тесс пробормотала в ответ что-то невнятное. В действительности эта лошадь принадлежала ей только наполовину. Другая половина – ей не хотелось задумываться над тем, какая именно половина, – принадлежала Заку. В любом случае было приятно снова иметь собственную лошадь. Тесс пришлось продать свою кобылу Дейзи после гибели отца в битве при Фредериксберге в штате Виргиния, когда южане одержали победу над войсками северян.

– Когда устроитесь на месте, приезжайте в город за остальным скотом. Тогда и заплатите мне за корм.

Сэм скрестил на широкой груди свои мускулистые руки и посмотрел на нее жестким немигающим взглядом, так что она не осмелилась возразить.

Тесс глотнула.

– Ах... я уверена, мы сможем договориться.

Ее небольшой запас денег быстро таял. Сначала поездка на запад, а теперь еще какую-то сумму съест счет из платной конюшни. Потом Тесс вспомнила, что Зак несет одинаковую с ней ответственность за этот долг. В первый раз после того, как прочли завещание, она порадовалась, что является не единственной наследницей Джеда.

Сэм кивнул, явно удовлетворенный ее ответом.

– Увидите, что цены у меня честные, – заметил он, помогая Тесс забраться на повозку, и посмотрел ей вслед.

Вскоре город остался позади. Чтобы не думать о своих истощившихся денежных запасах, Тесс сосредоточилась на мелькающем мимо пейзаже. Сухая коричневая земля Аризоны ничем не напоминала зеленую холмистую местность, к которой она привыкла. Вместо деревьев – высокие кактусы странной формы, которые, как она узнала от одного из попутчиков, называются сагуаро, тянули свои колючие руки к безоблачному небу. Тесс вдруг пронзило чувство тоски по дому, острое, как укол рапиры. Она попыталась убедить себя, что ей очень нравится необычный пустынный пейзаж. Но несмотря на все ее старания, чувство одиночества только усиливалось.

Полуденное солнце палило безжалостно, оно было гораздо горячее, чем в помнившиеся ей апрельские дни. Сбросив с плеч жакет, Тесс расстегнула верхние пуговицы на спине своей простой белой блузки. А ведь она так обрадовалась, получив от Эбнера Смита письмо, в котором упоминалась крупная собственность! Ей рисовалась совершенно другая жизнь. Она ухватилась за представившуюся возможность. Ее не мучили никакие сомнения.

Теперь же Тесс думала о том, не было ли ее решение слишком поспешным, слишком импульсивным. Прежний оптимизм покинул ее, уступив место мучительным сомнениям.

Может быть, было большой глупостью продать остатки фермы? Возможно, ей нужно было довольствоваться существованием в родной деревне, выращивая кур и продавая плоды своих трудов, смириться с тем, что она останется старой девой, наблюдающей за проходящей мимо жизнью, сидя в скрипучем кресле-качалке на переднем крыльце?

Но Тесс не смирилась и не удовольствовалась. Она хотела большего. Ей хотелось расширить свой мир, испытать настоящие приключения, а не только переживать чужие на страницах бульварных романов.

Почувствовав себя более уверенно, Тесс выпрямилась и огляделась вокруг с новым интересом. Лошадь с трудом тащила повозку по дороге, которая круто поднималась в гору. Кактусы сагуаро росли на каменистых горных склонах. Над головой покружил ястреб – темный силуэт на фоне кобальтовой синевы неба. Низкие лохматые кусты через равные промежутки возникали на бесплодной земле. Между тем безжалостное солнце жгло сквозь тонкую ситцевую английскую блузку. Да, природа Аризоны отличалась, очень отличалась от мягкой природы Пенсильвании.

«Но, – напомнила себе Тесс, – отличие не означает, что это обязательно неправильно или плохо, – просто это другое».

Следуя указаниям Эбнера Смита, она свернула с дороги и направилась вверх по извилистой тропе, с обеих сторон обозначенной валунами. Тропа шла в гору, потом немного спускалась вниз. Тесс остановила лошадь. Оштукатуренный глинобитный дом с плоской кровлей – ее дом – расположился в неглубокой долине, затененной небольшой рощицей тополей. За ними виднелись хозяйственные постройки. Даже заброшенный вид этого маленького ранчо не смог лишить Тесс оптимизма, который переполнял ее при мысли, что у нее есть собственный дом. Она тотчас же представила себе, как он будет выглядеть с ящиками ярких цветов у трех глубоко сидящих окон, закрытых коваными решетками. Глиняные горшки с вьющимися растениями будут стоять по бокам тяжелых деревянных двустворчатых дверей.

Горя желанием скорее познакомиться с домом, Тесс слегка подстегнула лошадь. Повозка подъехала к крыльцу. Едва дождавшись, пока она остановится, Тесс поспешно соскочила с нее. Привязав поводья к крыльцу, девушка подошла к приоткрытой двери, толкнула ее и заглянула внутрь. Тяжелые ставни не пропускали света. Перешагнув через порог, чтобы рассмотреть все поближе, Тесс наткнулась на какой-то предмет и растянулась на полу.

Несмотря на то что руки ее были в кожаных перчатках, она все-таки ободрала ладони о грубые деревянные половицы. Маленькая шляпка, которая так кокетливо сидела на ее каштановых кудрях, сбилась набок, закрыв одну бровь. С трудом поднявшись на ноги, Тесс отряхнула пыль с юбки, потом бросила взгляд через плечо. Убедившись, что свидетелями ее неуклюжего падения были только величественные кактусы, она снова обратила свое внимание на внутренность дома.

Теперь, когда глаза привыкли к тусклому освещению, Тесс разглядела беспорядок, царивший в прихожей, или «зале» – она слышала, как кто-то так называл прихожую. Мебель, в основном сломанная, была раскидана по комнате, будто небрежно разбросанные детские игрушки. Осколки битой посуды усеяли пол. Повсюду валялись книги, раскрытые, с вырванными страницами.

Замирая от страха, Тесс прошла в дом. Стараясь не наступить на обломки мебели, она медленно переходила из комнаты в комнату. Дом имел П-образную форму, поэтому внутри он был просторнее, чем это казалось снаружи. Помимо прихожей, которая тянулась вдоль всего фасада строения, в доме были еще две спальни в одном крыле, а кухня и то, что выглядело как столовая, – в другом. Все комнаты соединялись дверями. В каждой комнате была еще и вторая дверь, которая выходила в маленькое патио – внутренний дворик. Толстые беленые глиняные стены держали температуру в доме удивительно комфортной.