Полночный злодей - Барбьери Элейн. Страница 13

Через мгновение послышалось его равномерное дыхание.

Заснул! Как он мог! Габриэль огляделась вокруг. Крохотная хижина с грязным полом и тростниковой крышей. Кажется, кроме них двоих в ней никого нет, и если ей удастся добраться до фонаря…

— Не прикасайтесь к нему.

— Что-о?

Никакого ответа. Да он и не нужен. Габриэль закрыла глаза.

Маленькая бестия закрыла глаза.

Роган на это только хмыкнул. В хижине было жарко и душно, никакого движения воздуха. Едва уловимый запах, исходивший от лежавшей рядом с ним прелестной девушки, щекотал ноздри и отгонял сон. Уитни предположить не мог, что мадемуазель Дюбэй вызовет у него такое раздражение. Это не входило в планы, которые он вынашивал в течение многих месяцев.

Роган подумал, что девушка, которую вырастил Жерар Пуантро, независимо от того, является ли она его родной дочерью или нет, несмотря на молодость, не может не быть надменной и высокомерной.

Повернувшись на бок, Роган стал разглядывать Габриэль Дюбэй. При слабом свете фонаря он изучал безукоризненные черты ее лица. Вспомнилось тепло ее округлой груди под хлопчатобумажной рубашкой. Нет, Габриэль Дюбэй не ребенок. Не была она и наивной девушкой, посвятившей .себя служению Богу. Если он не ошибался в своих догадках, мадемуазель Дюбэй с первого дня поступления в монастырскую школу обнаружила строптивый характер, делая тем самым невыносимой жизнь несчастных монахинь. Портер говорил, что она должна покинуть монастырь через несколько месяцев, как только ей исполнится восемнадцать. У него не оставалось сомнений, что ее отъезд был бы воспринят многими с облегчением.

Роган не сомневался и в том, что не достигшая восемнадцати лет молоденькая Габриэль обладает житейской хваткой, которой позавидуют женщины, давно перешагнувшие этот возрастной рубеж.

А теперь она принадлежала ему… Роган пристальнее поглядел на Габриэль Дюбэй. Эта юная девушка сумела бы воспользоваться своей красотой, чтобы с успехом войти в развращенный высший свет Нового Орлеана, куда так влекло ее отца. Густые блестящие волосы, раскинувшиеся в беспорядке вокруг лица… Без сомнения, она собиралась сводить с ума молодых обожателей, вызывая непреодолимое желание прикоснуться пальцем к пряди ее волос, ощутить нежность кожи или осыпать поцелуями классически правильные черты лица. А что касается женских выпуклостей под его ладонью, которых он поневоле коснулся, укрощая ее…

Роган глубоко вздохнул. Он был благодарен судьбе за то, что ему не угрожали эти юношеские муки. G приходом зрелости и появлением единственной цели, подчинившей всю его жизнь, он научился удовлетворять свои плотские потребности без привязанности к партнершам.

К его услугам было множество притонов, которые Лафитт содержал на Гранде-Терре. Роган обошелся бы пальцами одной руки для пересчета потаскушек, задержавшихся в его памяти более минуты после того, как он расстался с ними.

Он сам выбрал этот путь. По его мнению, честное потребительство было порядочнее, чем показная страсть в отношениях такого рода между мужчиной и женщиной… Он заранее был уверен, что эта надменная бестия Дюбэй живо расправилась бы с каким-нибудь молодым человеком, попавшим в ее любовные сети. Ему знаком был этот тип женщин. Они никогда не удовлетворятся меньшим, чем безраздельное обладание душой и телом мужчины. Подобные слухи передавались по городу и об амурных похождениях ее отца.

Невеселая усмешка тронула его губы. Не слишком ли много думает он об этой девушке?! Невольно его рука скользнула к метке, оставленной на груди. Он давно уже твердо решил, что преступления Жерара Пуантро требовали не просто отмщения. Он должен рассчитаться с ним таким образом, чтобы тот признал свое сотрудничество с Гамби в нападениях на американские торговые суда. Причин было множество. Признав свою виновность, восстановив доброе имя Рогана Уитни и сняв с него все обвинения, Пуантро должен также выплатить компенсацию тем, кто пострадал от его жестокости и двуличия. Но и это не все. Признания Пуантро будут иметь далеко идущие последствия. Неистовая натура Лафитта возьмет свое, как только всплывет наружу сговор Гамби с Пуантро и обнаружится нарушение его строжайшего запрета нападать на американские суда. Гамби будет изгнан с Гранде-Терре и лишится покровительства Лафитта, делавшего его полностью неуязвимым.

Роган не сомневался в том, кто выйдет победителем, как только он получит возможность встретиться с Гамби на равных, и возмездие наконец будет полным.

Сложность заключалась в том, чтобы обнаружить уязвимые стороны Пуантро, затронув которые, можно было бы лишить его возможности сопротивляться. Годы поисков выявили только одно слабое звено. И теперь Габриэль Дюбэй была у него.

Роган Уитни еще раз внимательно посмотрел на притихшую девушку. Он должен быть готовым к встрече с этой горячей и высокомерной маленькой чертовкой — но почему-то не был. Он вспомнил колотившееся под его рукой сердце. Лишь оно выдавало сильный испуг, который во всем остальном она так удачно скрывала. С ней будет нелегко, но он сумеет держать ее в руках.

Может, со временем ему это даже и понравится. Такая неожиданная мысль возникла против его воли. Роган закрыл глаза и уснул чутким сном.

— Поднимайтесь.

— А-ах…

Габриэль мгновенно проснулась, услышав этот довольно грубый окрик. Убедившись, что над ней склонился все тот же огромный мужчина, она с беззвучным стоном вновь закрыла глаза. Это не сон…

— Я сказал, поднимайтесь!

Она не очень уверенно села и огляделась вокруг. Гримаса отвращения исказила ее лицо. Хижина оказалась еще более примитивной, чем она могла себе представить.

— Вставайте на ножки, мадемуазель!

Суровый незнакомец схватил ее за руки и резко поднял с постели. Она поначалу изумилась тому, с какой легкостью он все это проделал. Хотя что в этом удивительного? Мужчина был и выше, и шире в плечах, и еще ужаснее, чем ей показалось в темноте. Но и Габриэль была не из тех, кого можно запугать. Разнообразные планы побега тут же веером выстроились в ее голове.

— Не тратьте напрасно время на ваши хитрости. Со мной это не пройдет, — сказал капитан, будто читая ее мысли. — Вы не сможете уйти, да здесь и некуда бежать. В окрестных болотах нет ни единого места, где слабая женщина смогла бы находиться без посторонней помощи. В воде полно аллигаторов и водяных змей, а на земле — медведей и диких кошек, не говоря уж…

— Вы меня принимаете за дурочку, капитан? — Габриэль не могла сдержать усмешку. — Вы думаете, что запугаете меня рассказами об опасностях, подстерегающих за каждым кустом и за каждым углом? Я всю свою жизнь прожила в Новом Орлеане!

— Да, вас холили и лелеяли в доме вашего отца и на его плантациях. Там, без сомнения, крайне снисходительно относились ко всем вашим капризам и потакали любым прихотям. Кажется, даже строгие монахини не смогли противостоять влиянию вашего отца? Как же, личная комната… — Он хрипло рассмеялся. — Ваш заботливый папочка даже не представляет, насколько это помогло нам. Вам еще предстоит узнать, что здесь — совсем другой мир. — Он перестал смеяться. — Достаточно, пора идти.

Он подтолкнул Габриэль вперед, к выходу. Распахнув дверь, она в изумлении остановилась на пороге. Где же они находятся? Ни малейших признаков цивилизации. Только их небольшая хижина, одиноко стоящая посреди буйно разросшихся кустов и очень высокой травы. Воздух, пропитанный ароматом неведомых цветов и запахом болотной гнили. Все это начало угнетать ее.

Отказываясь признаться в своей растерянности, Габриэль выпрямила спину и резко повернулась к возвышавшемуся над ней капитану.

— Не покажете ли вы мне дорогу к удобствам?.. Капитан поднял руку и широким жестом обвел вокруг:

— Вы можете выбирать…

Черт бы побрал этого мужлана! Он еще и насмехается! Габриэль взглянула на стоявших поблизости двух моряков. Молодой парень со шрамом на лице ответил на ее взгляд с тем же безразличием, с каким смотрел на нее в коридоре монастыря. Она вспомнила, что приняла его за идиота. Теперь-то она знала, что заблуждалась. Она припомнила и второго типа. Он нес тяжелый ящик в бельевую комнату, а она про себя посмеялась над его неуклюжестью. Сейчас же они смеялись над ней!