Око за око. Страница 120

— Только вот если она действительно вбила себе в голову, что желает получить тебя любой ценой, юной леди может угрожать опасность, — сказал Кен Эмбри.

— Сомневаюсь, — сказал Бэгнолл. — Людмила не производит впечатления такой же опасной, как Татьяна, но уверяю вас, она в состоянии за себя постоять.

— Надеюсь, — вскричал Джером Джоунз. — Даже страшно подумать, сколько раз она вылетала на задания на своем маленьком биплане, который, того и гляди, развалится на части? Никому не удалось бы уговорить меня подняться в воздух на такой штуке, в особенности там, где от желающих меня сбить нет отбоя.

— Аминь, — заявил Бэгнолл. — К тому же она никогда не поднимается высоко — и служит удобной мишенью для любого кретина с винтовкой в руках.

Он знал, что Людмиле грозила бы гораздо более серьезная опасность, чем выстрел из винтовки, если бы она поднялась выше и попала в радиус действия вражеских радаров, но от одной мысли, что пилот может стать жертвой пехоты, ему становилось не по себе.

— Если она в состоянии о себе позаботиться, тебе следует за ней поухаживать, — посоветовал Кен Эмбри. — Татьяна перестанет за тобой бегать и, возможно, станет уделять больше внимания Джоунзу. По-моему, я даю советы не хуже Элеоноры Айлс, — добавил он, вспомнив имя журналистки из журнала «Сами женщины», которая консультировала читательниц.

— Все верно, только вы забыли об одной маленькой проблемке — а именно о немце, который прилетел в Псков с нашей милой летчицей: кажется, его зовут Шульц. Вы не заметили, как он на нее смотрит?

— Я лично очень даже заметил, — проговорил Бэгнолл. — Но Людмила, по-моему, вообще не обращает на него внимания. Я его не боюсь, хотя он не производит впечатления мирной овечки. — Он потер подбородок. — Впрочем, мне не хотелось бы портить отношения с немцами. Мы играем роль связующего звена между нацистами и красными — причем все должны считать, что мы никому не отдаем предпочтения, иначе все, чего нам удалось добиться, отправится псу под хвост, вместе с Псковом.

— Чертовски неприятная ситуация, — заметил Кен Эмбри. — Из страха стать причиной международного инцидента нельзя даже поухаживать за хорошенькой девушкой.

— Плевать на международный инцидент, — заявил Бэгнолл. — Это меня нисколько не волнует. Но если роман с хорошенькой девушкой может грозить мне смертью — а заодно и всему городу, — я, пожалуй, хорошенько подумаю, стоит ли вообще что-нибудь затевать.

— Приятно сознавать, что хоть что-то может заставить тебя задуматься,

— ухмыльнувшись, проговорил Эмбри.

К югу от Пскова заговорили противовоздушные орудия. Через несколько мгновений к ним присоединились пушки в городе. Опыт, приобретенный в Англии во время атак нацистской авиации, заставил всех троих одновременно спрыгнуть в ближайшую яму, оставшуюся после попадания бомбы.

На дне стояла жидкая грязь, но Бэгноллу было на это плевать, в особенности когда над головой носились истребители ящеров, причем так низко, что их душераздирающий вой заглушал все остальные звуки. Прижимаясь к холодной мокрой земле, он пытался вспомнить, какие стратегические цели находятся поблизости. В механизированной войне такие вещи определяют, кто будет жить, а кто умрет.

Земля вздрагивала под ударами бомб. Бэгноллу ни разу не довелось испытать землетрясение, но ему казалось, что бомбежка — это нечто очень близкое.

Самолеты ящеров под обстрелом людских орудий полетели на север. Пару раз людям везло, и им удавалось сбить истребитель врага. Однако они тратили слишком много снарядов, чтобы добиться успеха.

Шрапнель носилась вокруг раскаленными острыми градинами. Бэгнолл пожалел, что у него нет каски. Шрапнель в отличие от бомбовых осколков не превратит тебя в кровавое месиво, но может отгрызть добрый кусок от черепа или сделать еще что-нибудь неприятное с единственным, чудесным и очень любимым тобой телом.

Когда противовоздушные орудия замолчали и железный дождь прекратился, Кен Эмбри поднялся на ноги и начал медленно стряхивать грязь с одежды. Его приятели, не слишком спеша, последовали его примеру.

— Хорошо поработали, — заметил Эмбри. — Может быть, пойдем сначала заварим то, что русские называют чаем, а потом вернемся на свои рабочие места?

— Отличная мысль, — ответил Бэгнолл.

Сердце все еще отчаянно билось у него в груди от пережитого несколько минут назад животного страха, но в голове царил полный порядок. Да, неплохая у них работенка, это точно.