Око за око. Страница 130

— А то я не знаю, — ответил Уссмак. — Где командир? И тут на них сверху свалился Неджас. Из аккуратной дырочки в его левой руке сочилась кровь.

— В меня попали, когда я начал вылезать наружу, — сообщил он, стараясь не показывать, что ему очень больно. Скуб потянулся за бинтом, но Неджас остановил его. — Сначала нужно убраться отсюда.

Командир помчался прочь от поверженного танка, стараясь двигаться так, чтобы машина оставалась между ним и тосевитами. Уссмак и Скуб не отставали. Уссмак с удовольствием начал бы отстреливаться, но тогда врага быстро сообразят, где он находится. А ему хотелось только одного — чтобы они навсегда забыли о его существовании.

Бах-бабах!

Снаружи звук был совсем не таким, как изнутри, но все равно не оставалось сомнений, что тосевиты снова швырнули в танк бомбу — Уссмак и его товарищи успели вовремя убраться подальше. Повернув один глаз назад, он увидел, что машину охватило пламя. Внутри начали нагреваться снаряды, и из люка вырвался столб черного дыма.

Наконец команды двух других танков сообразили, что у них за спиной что-то происходит, перестали обстреливать наступающих Больших Уродов и перенесли огонь на Фарнхэм, стараясь поразить вражеских солдат, которые мельтешили среди руин.

Уссмак сомневался, что им удастся уничтожить тосевитов. Впрочем, сейчас ему было все равно. До тех пор пока Большие Уроды вынуждены прятаться, спасаясь от огня двух уцелевших танков, он мог чувствовать себя в относительной безопасности. Теперь он надеялся только на небольшую передышку

— больше не на что.

Неджас нырнул за два больших каменных обломка, которые взрывом оторвало от стены замка. Уссмак и Скуб последовали за ним и прижались к земле, словно вдруг превратились в диких зверей, спасающихся от охотников. «А чем мы, собственно, отличаемся от несчастных животных, убегающих от смерти?» — подумал Уссмак. Лишившись защиты брони танка, да еще когда вокруг свистели пули, он чувствовал себя обнаженным и ужасно уязвимым, словно несчастная устрица, вырванная из своей раковины.

— Давайте посмотрим, что у вас тут, недосягаемый господин, — сказал Скуб и показал на рану Неджаса.

— Неджас протянул руку. Глаза у него затуманились, а когда он собрался что-то сказать, ему удалось издать лишь тихое шипение. Внутренняя поверхность рта у него была розового цвета, он потерял совсем немного крови, но выглядел очень плохо.

— Шок, — с беспокойством заметил Уссмак.

— Да, — согласился с ним Скуб, который начал бинтовать рану. — Надеюсь, кто-нибудь из самцов уцелевших танков вызовет по радио вертолет спасателей; наш танк только что сгорел. — Он посмотрел на Неджаса. — Если нам придется выбираться отсюда… он нас задержит, если не придет в себя, конечно.

Спасательный вертолет так и не появился. Неджас был практически без сознания. Уссмак уже не сомневался, что им придется спасаться самостоятельно, а значит, нужно, чтобы Неджас взял себя в руки и шел сам. Если они попытаются его нести, получится очень медленно, к тому же они превратятся в удобную мишень для Больших Уродов, которых вполне могут встретить по пути. Мысль о том, что командира можно оставить здесь, не приходила ему в голову; несмотря на все, что ему довелось пережить, Уссмак оставался отлично выученным солдатом Расы.

Но как заставить Неджаса встать? Скуб беспомощно оглядывался по сторонам, возможно, искал самцов, которые могли бы им помочь. Уссмак знал, что помощи ждать неоткуда, разве что тосевиты взорвут еще один танк — но тогда в спасающемся экипаже наверняка будут свои собственные раненые.

Неожиданно ему в голову пришла отличная идея. Он засунул руку в мешочек, в котором держал имбирь, достал флакон и высыпал немного порошка на ладонь. Скуб удивленно уставился на него, но он, не обращая на стрелка никакого внимания, поднес руку к носу командира и сказал:

— Недосягаемый господин, попробуйте вот это.

Больше всего он боялся, что командир ушел от них так далеко, что просто не услышит его или не пожелает отвечать. Но Неджас высунул раздвоенный язык и слизнул почти весь имбирь с ладони Уссмака. А тот стал напряженно ждать, что будет дальше.

Мембраны, закрывавшие глаза Неджаса, неожиданно открылись, и Уссмак увидел сияющий взгляд своего командира. Он снова высунул язык и слизал остатки имбиря.

— Во имя Императора, что это такое? — спросил он. — Какая замечательная штука!

Скуб опередил Уссмака.

— Тосевитское зелье, верно? То, от которого у нас столько проблем? — Он наставил один глаз на Уссмака. — Зачем оно тебе? Принимать имбирь запрещено правилами, а виновные караются законом.

— А. ты как думаешь, зачем оно мне? — резко спросил Уссмак, которого страшно разозлил глупый вопрос стрелка. — Я очень люблю имбирь, понятно тебе? А другого способа заставить нашего командира прийти в себя не было. — Он взглянул на Неджаса. — Извините, недосягаемый господин. Думаю, мы решим все наши проблемы позже. Если бы я не дал вам попробовать имбирь, мы бы погибли.

— Ты правильно сделал, — заявил Неджас, и Скубу пришлось замолчать. Голос командира звучал ровно и уверенно, его переполняла энергия. А ведь всего несколько минут назад он был практически без сознания. Казалось, он вообще забыл о своей ране. — Если мне удастся добраться до чудесного зелья, у нас его будет столько, что мы сможем с легкостью изгнать самцов Больших Уродов из этого мерзкого городка.

Скуб изумленно уставился на командира, словно решил, что имбирь лишил его способности соображать. Впрочем, в определенной степени так и было. Уссмак вспомнил, что чувствовал, когда впервые попробовал имбирь: уверенность в собственной непобедимости, несмотря ни на какие препятствия. Он уже достаточно долго принимал тосевитское зелье и в отличие от Неджаса понимал, что это иллюзия.

— Недосягаемый господин, — мягко проговорил он, — вы остались сами собой, ничего не изменилось, несмотря на то что тосевитское растение заставляет вас думать иначе. Используйте логику — если сможете: мы не смогли изгнать Больших Уродов из Фарнхэма с помощью танка, теперь мы лишились танка, и нам нужно как можно скорее отсюда выбраться, чтобы вами и вашей рукой занялись специалисты. Имбирь гонит ваши мысли вперед. И создает иллюзию, что вам в голову приходят потрясающие, невероятные мысли, но это не так.