Возвышение Криспа. Страница 10

Наконец женщины убежали, сопровождаемые оглушительными аплодисментами. В быстром темпе было разыграно еще несколько сценок, высмеивающих слабости отдельных жителей деревни: попытки Цикала отрастить волосы на лысине — на сей раз у него выросла целая охапка сена, — привычку Варадия пускать ветры и так далее.

И вдруг Крисп не без смущения увидел пару крестьян, явно представляющих его самого и Идалка, занятых борьбой. Объятие, которым закончилась тренировка, было скорее непристойным, чем атлетическим. Сельчане улюлюкали и радостно хлопали в ладоши.

Крисп отступил назад, понурив голову. Он был в таком возрасте, когда охотно смеешься над другими, не выносишь насмешек над собой. Криспу хотелось только одного: поскорее убраться отсюда куда подальше.

Он шагал, глядя в землю, и нечаянно чуть не столкнулся с кем-то, спешившим из дома обратно на площадь.

— Простите, — пробормотал он, продолжая свой путь.

— Что случилось, Крисп?

Он удивленно поднял голову. Это был голос Зоранны. Она переоделась в свою длинную юбку и тулуп и выглядела уже не такой замерзшей.

— Что случилось? — повторила девушка.

— Эти придурковатые шутники на площади, — выпалил он, — представляют, будто мы с Идалком, когда боремся, то и не боремся вовсе.

Гнев Криспа почти полностью улетучился, едва он высказал вслух то, что его терзало. И он тут же почувствовал себя круглым дураком.

Зоранна ничуть не облегчила его мук, залившись смехом.

— Сегодня зимний праздник, Крисп, — сказала она. — Это же просто шутка.

Ясное дело — шутка, но от этого было только хуже.

— В день Зимнего солнцеворота всякое может случиться, — продолжала она, — а назавтра никто и не вспомнит. Я права?

— Наверное. — Голос Криспа показался кислым даже ему самому.

— А потом, — сказала Зоранна, — ведь то, что они представляли, не правда, верно?

— Конечно, не правда! — воскликнул он с таким возмущением, что ломающийся голос сорвался на последнем слове на писк. И вдруг невесть откуда в памяти всплыла рука Яковизия, оглаживающая ему спину. Может, отчасти поэтому сценка так сильно задела его?

Зоранна, похоже, ничего не заметила.

— Ну и хорошо, — сказала она.

Там, у костров, односельчане снова расхохотались над каким-то розыгрышем. Крисп неожиданно осознал, как здесь тихо, на окраине деревни, как безлюдно — только он и Зоранна. И тут же вспомнил ее в той короткой рубахе. Не отдавая себе отчета, Крисп шагнул к девушке поближе.

В то же самое мгновение она сделала шаг навстречу ему. Они чуть не столкнулись друг с дружкой. Зоранна снова рассмеялась.

— В день Зимнего солнцеворота возможно все, — тихо шепнула она.

Когда Крисп бежал от позорного зрелища, он не выбирал дороги.

Наверное, неудивительно, что ноги привели его почти к самому дому; отец, как обычно, выбрал себе жилище на околице. Сейчас это показалось Криспу знамением небес. Он собрал все свое мужество и взял Зоранну за руку. Она прижалась к его боку.

Крисп с колотящимся сердцем подвел ее к двери. Они вместе вошли в дом. Он быстро захлопнул дверь, чтобы не выстудить жар очага в яме посреди комнаты.

— Нам бы надо поторопиться, — сказал он взволнованно.

Тут с площади донесся новый взрыв смеха.

— Я думаю, времени у нас хватит, — улыбнулась Зоранна.

Она сбросила тулупчик и стянула юбку. Крисп, пытавшийся раздеться, не сводя с нее взгляда, чуть было не упал. Наконец, после бесконечно долгой возни освободившись от одежды, они рухнули на соломенное ложе.

Крисп, как и всякий другой, скоро понял, что знаний о том, как совокупляются мужчина и женщина, недостаточно, чтобы первое соитие не преподносило одного сюрприза за другим. То, что он знал, никоим образом не подготовило его ко вкусу нежной кожи Зоранны под его губами; к ощущению ее груди в его руке; к тому, как пропадет весь мир, кроме ее тела и его.

Но, как это обычно бывает, мир вернулся слишком быстро.

— Ты меня раздавил! — сказала Зоранна.

Она села и деловито вытащила соломинки из своих волос, потом из его.

Не спеши он так сильно и поменьше нервничай, это могло бы доставить ему удовольствие. Но прикосновение Зоранны только заставило его вскочить и поскорее напялить на себя одежду.

Девушка оделась тоже — без лихорадочной спешки, но и не теряя времени зря.

Он не только не знал, сумел ли удовлетворить ее, но даже не представлял, как это выяснить.

— А мы еще… — начал было он, но конец вопроса застрял у него в горле.

Зоранна не спешила прийти на помощь.

— Не знаю. Стоит ли?

— Я надеюсь, что да, — выпалил Крисп.

— Мужчины всегда надеются — по крайней мере, так я слыхала от подруг. — Зоранна малость повеселела. — Что ж, может быть, только не сейчас. Сейчас мы должны вернуться к остальным.

Крисп открыл дверь. В лицо ударил морозный воздух.

— Обратно пойдем поодиночке, — сказала Зоранна. — Бабкам и так будет о чем посудачить.

— Но… — Криспу хотелось кричать об этом с крыш. Хотя, если Зоранна против… — Ладно. — Своего разочарования ему, однако, скрыть не удалось.

— Да будет тебе! — нетерпеливо сказала девушка. — Я же обещала: встретимся еще.

Вообще-то пообещала она это только теперь. Воодушевленный, Крисп снова захлопнул дверь и проводил глазами ее фигурку, ускользающую в ночь.

* * *

Зоранна сдержала слово, хотя сдерживала его не так часто, как Криспу хотелось. Каждое новое прикосновение к ней, каждая минутка, которую им удавалось улучить, чтобы побыть вдвоем, только усиливали его страсть. Не сумев подобрать верного слова, он назвал ее любовью.

Потом, на некоторое время, вечера его тоже оказались заняты: Варадий начал учить его и парочку ребят помладше грамоте. Крисп выучил буквы без особого труда; умение прочитать и написать свое имя наполняло его душу почти таким же восторгом, как кувыркания с Зоранной.

Новообретенное искусство понравилось бы ему еще больше, если бы в деревне было что читать.

— Зачем ты учишь нас буквам, если нам негде применить свои знания? — жаловался он Варадию.

— Больше для того, чтобы занять себя — в числе прочих причин, — откровенно ответил ветеран и задумался на мгновение. — Знаешь что? Мы выпросим у жреца копию священной книги Фоса, как только синерясник появится в деревне. И прочитаем ее вместе.

Когда Варадий через пару недель спросил жреца, тот кивнул.

— Я велю переписать ее для вас прямо сейчас, — пообещал он.

Крисп, стоявший рядом с Варадием, возликовал, но тут жрец продолжил:

— Правда, это займет несколько месяцев, как вы понимаете. К сожалению, монастырские скриптории вечно тянут волынку.

— Месяцев! — в смятении воскликнул Крисп. Он был уверен, что забудет все, чему научился, прежде чем книга прибудет.

Но не забыл. Отец каждый день заставлял его писать буквы на земле.

— Самое время заиметь в семье грамотного человека, — заявил Фостий. — Ты сможешь помешать сборщику податей надувать нас больше положенного.

Криспу предоставился шанс продемонстрировать свое искусство той же весной, до прибытия книги или же сборщика податей. Отец Зоранны Цикал долгими зимними вечерами стачал полдюжины пар модной обуви. Когда дороги немного просохли, он повез их в Имброс на продажу. Вернулся сапожник с несколькими золотыми монетами — и потрясающей новостью.

— Старый Автократор, Фос да храни его душу, помер, — заявил он соседям, встреченным на сельской площади.

Все как один начертили на груди солнечный круг. Смена императора всегда была событием чреватым. Фостий сказал то, что вертелось у всех на языке:

— А сын его еще мальчик, да?

Цикал кивнул.

— Он, наверное, ровесник твоего Криспа, судя по его монете. — Сапожник порылся в мешочке и показал односельчанам новый портрет. — Его зовут…

— Дай мне прочесть! — воскликнул Крисп. — Пожалуйста!

Он протянул руку за монетой. Цикал неохотно отдал ему золотой крохотный, чуть побольше ногтя на большом пальце сапожника.