Возвышение Криспа. Страница 27

— Ох, чума его побери! У меня здесь настоящий свинарник… Ну да ничего не поделаешь. Принесло же его в такую рань! — Яковизий одним глотком допил вино и бросил на Криспа свирепый взгляд. — Не стой столбом! Иди и доложи его сиятельному высочеству, что я счастлив его видеть, — в общем, наври ему что-нибудь повежливее, придумаешь на ходу.

Крисп бросился к двери, чтобы передать приглашение эскорту Севастократора. Но вместо слуг чуть было не столкнулся с самим Петронием. Рядом с его малиновым одеянием, расшитым золотыми и серебряными нитями, одежды слуг сразу потускнели.

— Осторожнее, не то упадешь! — со смехом сказал Севастократор, когда Крисп чуть не перекувырнулся, пытаясь остановиться, поклониться и упасть на правое колено одновременно.

— В-ваше высочество, — заикаясь, проговорил Крисп, — мой хозяин с-счастлив вас видеть.

— В такую рань — это вряд ли, — сухо ответил Петроний.

Стоя на одном колене, Крисп глянул вверх на самого могущественного человека видесской империи. Судя по портретам, которые Крисп видел в деревне, трудно было предположить, что этот человек обладает чувством юмора. Кроме того, на портретах он выглядел несколько моложе; судя по всему, Севастократору было уже за, а не под пятьдесят. Но в жизни его черты выражали ту же спокойную уверенность в себе, что и на портретах.

— Давай, юноша, отведи меня к нему, — сказал он, похлопав Криспа по плечу. — Кстати, как тебя зовут?

— Крисп, ваше высочество, — вставая, ответил Крисп. — Сюда, пожалуйста.

Петроний зашагал с ним рядом.

— Пока я буду занят с твоим хозяином, Крисп, можешь ты позаботиться о моей челяди, чтобы ей дали немного вина и хлеба с сыром? Стоять здесь и ждать, когда я закончу, — это для моих людей слишком скучное испытание.

— Я позабочусь о них, — пообещал Крисп.

Яковизий, как заметил Крисп, провожая Севастократора в приемную залу, успел приодеться. Облачение его было тоже малиновым, хотя и не такого насыщенного цвета, как у Петрония. И на ногах у Яковизия были сандалии, в то время как Петроний расхаживал в черных сапожках с красной оторочкой. Только Анфим имел право носить сапоги алые сверху донизу.

Едва Крисп сунул голову на кухню и передал пожелание Петрония, как повар, готовивший Яковизию обед, издал испуганный возглас и начал лихорадочно нарезать кружочками лук и строгать твердый сыр, кликнув на помощь прислугу.

Крисп налил в чаши вина — в дешевые глиняные чаши, не чета тем отделанным серебром и золотом хрустальным кубкам, из которых пили знатные гости Яковизия, — и поставил их на поднос. Другие слуги унесли подносы свите Петрония. Выполнив поручение, Крисп улизнул через боковую дверь на свидание со своей девушкой.

— Ты опоздал, — резко бросила она.

— Прости, Сирикия. — Крисп поцеловал ее, чтобы показать, как он огорчен. — Как раз когда я собирался к тебе, к моему хозяину явился с визитом Севастократор Петроний, и им потребовалась моя помощь. — Он надеялся, что девушка вообразит себе более интересную помощь, нежели разливание вина на кухне.

Очевидно, так оно и вышло, ибо ее досада тут же испарилась.

— Я как-то раз встречалась с Севастократором, — сказала она.

Поскольку девушка была всего лишь белошвейкой, Крисп, хоть ничего и не сказал, усомнился в ее правдивости, пока она с гордостью не прибавила:

— В день Зимнего солнцеворота, пару лет назад, он ущипнул меня за задницу.

— В день Зимнего солнцеворота возможно все, — серьезно согласился Крисп. И улыбнулся ей. — А у Петрония хороший вкус.

Она подумала с минуту, похлопала глазами и обвила его шею руками.

— Ох, Крисп, ты говоришь такие приятные вещи!

Остаток утра прошел восхитительно.

Гомарий остановил Криспа, когда тот возвращался в апартаменты конюхов.

— Не спеши, — сказал ему дворецкий. — Яковизий хочет тебя видеть.

— Зачем? Он же знает, что сегодня утром я выходной.

— Он не сказал мне зачем. Просто велел найти тебя. Вот я и нашел. Он в малой приемной — ну, ты знаешь, в комнатке рядом со спальней.

Гадая, что же приключилось, и надеясь, что хозяин таки помнит о том, что сегодняшнее утро у него свободно, Крисп поспешил в приемную. Яковизий сидел за столиком, заваленным толстыми свитками пергамента, и выглядел в точности как сборщик податей — а если учесть еще хмурую гримасу, то как сборщик податей, приехавший в деревню, которая по уши погрязла в долгах.

— А-а, это ты, — сказал он, увидев Криспа. — Очень вовремя. Иди, собирайся.

Крисп поперхнулся.

— Что, господин? — Меньше всего он ожидал, что его вышвырнут на улицу, причем так грубо. — В чем я провинился, господин? Могу я оправдаться?

— О чем ты? — сварливо бросил Яковизий. Через пару секунд лицо его прояснилось. — Нет, ты меня не понял. Похоже, между нашей страной и хатришами разгорелась какая-то свара из-за полоски земли между двумя речушками к северу от города Опсикиона.

Местный эпарх оказался не в силах вразумить хатришей — хотя, надо признать, попытки договориться с ними самого Скотоса свели бы с ума. Петроний не хочет, чтобы эта свара превратилась в пограничную войну. Он посылает меня в Опсикион уладить дело.

Это объяснение не развеяло Криспова замешательства.

— А почему я должен собираться?

— Ты поедешь со мной.

Крисп открыл было рот, потом снова закрыл, поняв, что ничего толкового сказать не сможет. Предстоящее путешествие сулило быть куда комфортабельнее его похода из деревни в город Видесс. А когда они приедут в Опсикион, он, возможно, сумеет отчасти разобраться в том, чем занимается Яковизий и как он это делает.

Крисп давно понял, что чем больше он узнает, тем больше возможностей открывается перед ним в жизни.

С другой стороны, Яковизий как пить дать воспользуется совместным путешествием, чтобы затащить его в постель. Крисп не мог с ходу сообразить, насколько сильно будет докучать ему хозяин и насколько разозлят Яковизия бесконечные отказы.

Новые возможности — и возможные неприятности. Судя по всему, они уравновешивали друг друга. Но особого выбора у Криспа не было, поэтому он сказал:

— Хорошо, высокочтимый господин. Я мигом соберусь.

* * *

Дорога снова ушла под гору. Внезапно вместо гор и деревьев Крисп увидел перед собой холмы, стремительно убегающие к синему морю.

Там, где земля встречалась с водой, стоял Опсикион, сияя под солнцем красными черепичными крышами. Крисп придержал коня, чтобы насладиться видом.

Яковизий, скакавший рядом с ним, тоже остановился.

— Красиво, правда? — сказал хозяин. Правая рука его, выпустив поводья, будто случайно упала на Криспово бедро.

— Правда, — вздохнул Крисп и вонзил каблуки в конские бока.

Лошадь двинулась мелкой рысью.

Яковизий последовал за ним, тоже вздохнув.

— Ты самый упрямый осел, какого я когда-либо хотел, — бросил он с досадой.

Крисп промолчал. Если Яковизий хотел увидеть упрямого осла, ему достаточно было взглянуть на свое отражение в ручье. За месяц пути из города Видесса в Опсикион Яковизий не прекращал соблазнять Криспа каждую ночь и чуть ли не каждый вечер. То, что эти попытки ни к чему не приводили, не охлаждало его пыл, равно как и более покладистые партнеры, неоднократно делившие с ним ложе.

Яковизий снова пристроился рядом.

— Не будь ты таким красавчиком, мать твою, я выпер бы тебя за упрямство, — пробурчал он. — Но ты меня не доводи, не то нарвешься.

Крисп в этом не сомневался, однако, как и раньше, ответил со смехом:

— Я всего лишь крестьянин, изгнанный нуждой из родной деревни. Разве вы в силах загнать меня еще ниже?

Главное, думал Крисп, не дать Яковизию почувствовать, что он боится его угроз. Тогда желчный маленький человечек поостережется переходить от слов к делу.

Его теория подтвердилась и на сей раз. Яковизий надулся, но сдался. Они бок о бок поскакали к Опсикиону.

Поскольку были они в запыленных одеждах путников, стража у ворот не обратила них особого внимания. Им пришлось подождать, пока стражники в поисках контрабанды тыкали мечами в тюки с шерстью, привезенные в город хатришским торговцем с косматой бородой.