Возвышение Криспа. Страница 60

— Да толпа их просто поглотит, — нервно заметил Крисп.

— Не исключено. — Мавра, казалось, происходящее искренне забавляло. — Но найдутся ли в толпе желающие лезть под топоры халогаев?

Таковых не нашлось. В адрес Скомбра продолжали лететь оскорбления, но поток более материальных снарядов прекратился.

— Уберите с трека солдат! — выкрикнул кто-то в конце концов. — Мы хотим мимов!

Вскоре этот крик подхватил весь народ: «Мимов! Мы хотим мимов!»

На сей раз к командиру халогаев обратился Анфим. Воин поклонился. По его команде северяне опустили топоры.

Появившийся позже отряд промаршировал с трека обратно в ворота.

Через минуту солдат сменила новая труппа актеров. Амфитеатр наполнился рукоплесканиями.

— Ветреные головы! — Мавр презрительно дернул плечом. — Через полчаса половина из них напрочь забудет, из-за чего разгорелся сыр-бор.

— Возможно, — отозвался Крисп, — но Скомбр не забудет — и Анфим тоже.

— А это главное, верно? — Мавр откинулся в кресле. — Давай посмотрим, какие трюки в запасе у новенькой труппы.

* * *

Трон в Тронной палате принадлежал Анфиму. Однако Петроний, сидевший при всех положенных Севастократору регалиях в собственном высоком кресле, смотрелся настоящим императором.

Так, во всяком случае, подумал Крисп, окинув взором своего хозяина.

— Зала как-то переменилась, — заметил он, оглядевшись по сторонам.

— Я отгородил небольшое пространство. — Петроний показал в сторону. И точно: там стояла деревянная ширма наподобие той, что загораживала личную императорскую нишу в Соборе.

Просветы в деревянной резьбе были такие маленькие, что Крисп не мог рассмотреть, что находится за ширмой.

— А зачем вы ее поставили? — спросил он.

— Затем, что не одного тебя осеняют блестящие идеи, — ответил Севастократор. Крисп пожал плечами. Если Петроний не в настроении объяснять, настаивать бессмысленно.

В залу вошел Герул и поклонился Петронию:

— Его величество с вестиарием прибыли, ваше высочество.

— Веди их тотчас же сюда, — велел Петроний.

Усердный слуга Петрония уже успел снабдить Анфима и Скомбра кубками. Император отнял кубок от губ и улыбнулся Криспу, когда Петроний с Криспом встали, чтобы поприветствовать гостей.

Скомбр шествовал с непроницаемым и серьезным видом. Не умей он так владеть собой, подумал Крисп, его заплывшие салом глазки сейчас перебегали бы с одного врага на другого. Но евнух глядел не на них, а в пространство между ними.

Петроний встретил его достаточно дружелюбно, жестом пригласил сесть в кресло рядом с Анфимом — кресло еще более роскошное, чем у него самого. Севастократор не признавал мелкой мести.

— И чем я могу служить вам сегодня, мой племянник и ваше величество? — спросил Петроний, когда Герул вновь наполнил кубок Анфима вином.

Анфим отхлебнул, перевел взгляд с Петрония на Скомбра, облизал губы и сделал еще один изрядный глоток. Подкрепившись таким образом, он заявил:

— Мой вестиарий хочет… э-э… загладить все обиды, что накопились меж вами обоими. Могу я дать ему слово?

— Вы мой Автократор, — ответил Петроний. — Если вы желаете, я выслушаю вашего вестиария со всем вниманием, какого он заслуживает. — И, повернув голову к Скомбру, выжидающе умолк.

— Благодарю вас, ваше высочество. Вы очень любезны. — Бесполый голос Скомбра был мягок и вкрадчив. — Поскольку я, по-видимому, каким-то образом обидел ваше высочество — непреднамеренно, разумеется, ибо единственной моей заботой, как и вашей, является счастье, а главное, слава его императорского величества, коему оба мы служим, — я решил принести свои глубочайшие и искреннейшие извинения за все, чем я мог досадить вашему высочеству, и заверить, что это с моей стороны была чистая случайность, которая впредь не повторится.

Евнух прервался и глубоко вдохнул. Криспа это не удивило; он не смог бы произнести такую длинную фразу даже ради спасения жизни.

Он и написать-то ее вряд ли сумел бы.

Петронию официальное видесское красноречие было более привычно.

— Почитаемый господин! — обратился он к вестиарию.

Из-за ширмы послышалось пение нежных женских голосов: «Пять подбородков отрастил и брюхо жирное под ними!» Крисп, приложившийся было к кубку, чуть не поперхнулся. Если не считать содержания фразы, хор исполнил ее очень похоже на то, как пели во время богослужения в Соборе хористы, откликаясь на молитвы жреца.

Скомбр не шелохнулся, однако весь залился краской, поднявшейся от шеи до корней волос. Анфим удивленно огляделся, словно пытаясь понять, где скрывается хор и не послышалось ли ему.

Петроний тряхнул головой.

— Прошу прощения, — сказал он Скомбру. — Я, должно быть, замечтался. Так чего вы хотели?

Вестиарий попробовал еще раз:

— Ваше императорское высочество! Я… э-э… хотел извиниться за… э-э… невольные обиды, которые мог нанести вам, и заверить, что они… э-э… ни в коем случае не были преднамеренны.

На сей раз, отметил Крисп, красноречие вестиария было уже не столь гладким.

Петроний кивнул.

— Почитаемый господин!..

«Пять подбородков отрастил и брюхо жирное под ними!» — снова пропел невидимый хор.

Крисп был готов к этому и сохранил невозмутимый вид. Анфим опять огляделся и прыснул со смеху. Скомбр услышал его и сник прямо на глазах.

— Так что вы говорили? — подбодрил его Петроний.

— Это неважно, — вяло отмахнулся Скомбр.

— Почему же, почитаемый господин…

Хор подхватил, не промедлив ни мгновения: «Пять подбородков отрастил и брюхо жирное под ними!»

Анфим прыснул еще раз, гораздо громче. Скомбр, игнорируя все правила придворного этикета, поднял свою тушу из кресла и побрел к двери.

— Вот те на! — воскликнул Петроний, едва евнух захлопнул за собою дверь. — Как вы думаете: может, я что-то не так сказал?

Глава 9

Мавр, как обычно, услышал новости первым:

— Скомбр вчера подал в отставку!

— Да ну? Почитаемый господин? — Крисп насвистел мелодию, которой отвечал Петронию хор.

— Он самый. — Мавр засмеялся. Слухи об истории с хором распространились по дворцовому комплексу, как пожар. — Мало того: он выбрил себе тонзуру и ушел в монастырь. Вместе со своим племянником Аскилтом и кузеном Эвмолпом.

— Я бы на их месте тоже ушел, — заметил Крисп. — Петроний почитает служителей благого бога, так что, возможно, не станет рубить им головы с плеч теперь, когда их покровитель в опале.

— Возможно, — не без сожаления согласился Мавр. И тут же просиял:

— Но теперь, когда их покровитель в опале, кто будет новым вестиарием? — Он ткнул пальцем в Криспа.

— Увидим. Это решать Автократору. — Несмотря на расположение к нему Анфима и на усилия, прилагаемые Петронием, Крисп понимал, что император может назначить новым постельничим другого евнуха. Так было легче всего, а Анфим всегда выбирал самый легкий путь.

Но через пару часов, когда Крисп проверял, крепко ли держатся новые подковы на копытах любимого охотничьего скакуна Петрония, к нему подошел Онорий:

— Там, на дворе, евнух вас дожидается. Хочет поговорить.

— Спасибо. Сейчас приду. — Криспу осталось проверить еще одно копыто. Как он и предполагал, кузнец постарался на славу — но лучше все-таки убедиться собственными глазами. Закончив осмотр, Крисп вышел на встречу с императорским слугой.

Это оказался тот самый тощий долговязый евнух, который прошлым летом впервые отвел Криспа на пир к Анфиму. На сей раз евнух не отпустил ни единого колкого замечания по поводу запахов конюшни, а поклонился Криспу в пояс.

— Крисп! Его императорское величество предлагает вам должность вестиария, главы над всей его домашней челядью.

— Я польщен. Скажите, как вас зовут, почитаемый господин! Раз мы оба будем служить у императора в доме, нам не мешало бы познакомиться.