Зеленый огонь - Тичнер Луиза. Страница 60

В темноте Ривен отыскала для себя подходящее укрытие — небольшую пещерку под берегом реки. Наскоро поев сыра и хлеба, Ривен завернулась в свой новый шерстяной плащ и, сжав в кулаке камень, погрузилась в глубокий сон. Сначала ей ничего не снилось, потом ей стало грезиться, будто златокудрый король обнимает ее и ласково глядит па нее своими голубыми глазами. «Я люблю тебя, люблю, люблю!» — услышала Ривен свой собственный голос.

Если бы Сэл была где-нибудь поблизости, она, наверное, успела бы предупредить Ривен, когда за ближайшими кустами шевельнулась какая-то темная тень. Но в тишине не раздалось ни единого звука, лишь где-то вдалеке сдавленно пискнула от боли и ужаса мышь-полевка, когда острые когти ночной охотницы-совы вонзились в ее горбатую спинку. Однако и более громкий звук не заставил бы Ривен очнуться от ее чудесного сна о Броуне.

«Вот где ты прячешься, моя красотка!» — подумал Тьюрлип, алчно потирая руки. Вот уже на протяжении трех дней он крался по следам Ривен. Держась от нее на почтительном расстоянии, так чтобы раньше времени не спугнуть добычу, Тьюрлип неуклонно преследовал девушку, как голодный хорек преследует свою жертву. Ее невидимость, которая так смутила в первый день королевскую стражу, направленную в погоню, не могла помешать ему, так как у него в руках был магический талисман Тропоса. Тьюрлип был очень близко от нее, когда Ривен похитила из прачечной платье, чтобы прикрыть свою наготу, и он, словно упырь, кружил вокруг деревни, в которой Ривен обменяла свой браслет на еду, одежду и железную цепь. И вот теперь, когда позади были трудные недели, наполненные алчностью и разочарованиями, Тьюрлип собирался заявить свои права на этот сладкий, темноволосый приз, который принадлежал ему с самого начала.

Неслышно Тьюрлип выскочил из-за куста, скатился вниз по мягкому, замшелому берегу реки и схватил Ривен за плечи.

— Теперь ты моя, и поблизости нет никакой мерзкой белой птицы, которая бы пришла к тебе на помощь! — прошипел он.

Ривен проснулась от удушья. Ее сладкий сон превратился внезапно в самый настоящий кошмар, и поначалу она даже не поняла, что все это происходит наяву. Вместо благородных черт Броуна она разглядела масляное личико Тьюрлипа. Оно склонилось над ней, словно порождение самых черных и безнадежно-липких кошмаров, против которых есть только одно средство — поскорее проснуться. Со слабым вскриком Ривен попыталась освободиться, и это ей почти удалось, но Тьюрлип был столь же силен, сколь отвратителен был его облик. Ощерив в предвкушении свои редкие, кривые зубы, он крепко вцепился пальцами в ее плечи и, прочно уперевшись коленом в землю между ногами Ривен, повалил ее на мох, на котором она недавно так сладко спала.

— Не думай, что тебе удастся вырваться, моя сладкая! — прошипел он. Его лицо было так близко, что Ривен услышала гнилостный запах его дыхания. — Я так давно ждал этой минуты, красотка, я ждал и сильно проголодался. Теперь я не побрезгую и объедками с королевского стола…

Ривен только теперь поняла, какая ей грозит опасность, и начала всерьез сопротивляться. Камень давал ей силу, которой раньше у нее не было. Улучив подходящий момент, она крепко ударила Тьюрлипа кулаком в грудь.

— О-ох! — выдохнул Тьюрлип, падал навзничь.

Высвободившись из-под его тела, Ривен вскочила на ноги и приготовилась было бежать, но вор быстро пришел в себя. С проклятьями он снова схватил ее за руку одной рукой, а второй нашарил на земле толстый обломок древесного сука.

— Ловкая маленькая волчица! Пора тебя проучить! — вскричал он, широко размахнувшись, и попытался нанести Ривен сильнейший удар своей дубинкой.

Ривен удалось уклониться от этого удара, и Тьюрлип замахнулся по второй раз. Ривен же, вместо того чтобы снова попытаться избегнуть удара толстого сука, ловко перехватила его налету. Вор, пораженный, уставился на нее во все глаза, потому что никак не ожидал, что она окажется столь же сильна, как и он. Несколько долгих, мучительно долгих мгновений они стояли неподвижно, не в силах справиться друг с другом, но потом камень снова пришел на помощь Рнвеп. Она почувствовала у своей груди необычайно сильный жар, и тут же она с необычайной легкостью вырвала оружие из судорожно сжатых пальцев вора. Отшвырнув деревяшку далеко в кусты, Ривен выпрямилась и пристально поглядела прямо в лицо своему противнику.

Тьюрлип окоченел от ужаса.

— Что ты делаешь? Что ты… Нет, нет!.. — захныкал он, но было уже слишком поздно. Ривен ощутила покалывание во всем теле, когда водопад энергии обрушился на нее. Она не в силах была остановить этот бешено несущийся поток. В час крайней нужды она бессознательно призвала камень, и теперь он полностью овладел ею. Тело Тьюрлипа стало медленно мерцать. Агония исказила его черты, и внезапно он весь обмяк, растаял и струйкой воды пролился меж пальцев Ривен к ее ногам. Когда он уже исчез, Ривен обнаружила, что с ужасом всматривается в небольшую лужицу мутной, дурно пахнущей жидкости.