Пятое время года - Тильман Екатерина. Страница 60
«Боже, ну что же за пилота он нашел?! – мысленно простонал он, проклиная своего приятеля. – Или вообще не нашел, сам полетел... камикадзе!»
Не было даже возможности посмотреть, что делается в лаборатории: компьютеры не работали – видимо, вертолет повредил энерголинию на крыше. Гуминский вдруг с ужасом осознал, что страховочная система тоже не работает, и он совершенно беззащитен перед неведомой страшной силой...
«Ну, что же, теперь ты можешь наносить последний удар! – с безразличием обреченного обратился он к невидимому убийце. – У меня даже нет возможности позвать на помощь...» Он попытался представить себе, как именно настигнет его смерть? Возможности бесконтактного убийцы широки: от неожиданной остановки сердца до бытового несчастного случая... «Впрочем, – неожиданно усмехнулся он, – без электричества несчастных случаев должно быть меньше...»
Но шли минуты, а ничего не менялось. В организме не было никаких неожиданных или болезненных ощущений, а все вещи в кабинете мирно и прочно стояли на своих местах. Постепенно Гуминский несколько успокоился: если до сих пор ничего не случилось, то может быть, все не так страшно?..
Но что же теперь делать? Гуминский поднял трубку телефона – тишина... Неужели связи тоже нет? Но тогда он просто замурован в своем кабинете без малейшей возможности узнать, что делается снаружи!
...Усилием воли Гуминский взял себя в руки. Рано паниковать! Где-то здесь была рация, у нее питание от батареек... И вообще на базе есть автономный генератор! А вертолет... Ну, время еще есть – что-нибудь можно будет придумать!
...Валерий даже не успел понять, что произошло – машину резко дернуло, и мир вдруг завертелся перед глазами, слившись в грохочущую цветную полосу. Он мгновенно потерял ориентировку и судорожно сжал ручку, стараясь хотя бы удержать машину от резких движений. «Конец!» – мелькнула в голове стремительная мысль, и в тот же миг вертолет, продолжая бешено вращаться, налетел на какое-то препятствие и с душераздирающим скрежетом начал погружаться в него, заваливаясь на бок. «Винт! Сейчас рубанет!..» – подумал Валерий, инстинктивно прикрывая голову. В следующий момент раздался страшный удар, кабина лопнула, и отовсюду посыпалось стекло. Еще удар, и еще – вибрация и грохот стали непереносимыми, потом вдруг резко оборвались, и наступила мертвая тишина...
...Валерий прислушивался к себе, все еще не веря, что остался жив. Стресс постепенно проходил, сменяясь мелкой противной дрожью. Валерий осторожно попробовал пошевелить руками и ногами, но те вроде были в полном порядке. Что-то больно сдавливало плечо, и он не сразу понял, что это ремень безопасности, который выдержал все-таки, не порвался при аварии. Но что с глазами? Почему так темно?! Ах, да, он же просто крепко зажмурился...
Валерий открыл глаза и снова прищурился от яркого солнца. «Алуэтт» – точнее, то, что от него осталось, – лежал в каком-то странном помещении, сплошь уставленном непонятной аппаратурой. Крыша была страшно разворочена, и яркое полуденное солнце свободно проникало внутрь, освещая мешанину из осколков стекла, кусков лопастей и обшивки и беспорядочно разбросанных обломков аппаратуры. Отовсюду свисали оборванные кабели, и в тишине было отчетливо слышно, как что-то где-то капает...
«Так вот оно что! – подумал Валерий, освобождаясь от ремня и выбираясь из разбитой кабины и уже понимая, куда его занесло. – Это же замаскированный технический этаж, с аппаратурой связи... И крыша радиопрозрачная, – он пнул ногой оторванный кровельный лист, который неожиданно легко отлетел в сторону. – Пластик какой-то. Да, повезло... С настоящей крышей я бы так легко не отделался!»
Он вдруг запоздало испугался пожара и взрыва, но увидев жиденькую струйку, вытекавшую из раздавленного бензобака, успокоился. «Да нет, не загорится. Баки-то уже были почти пустые...»
Однако пора отсюда выбираться – пока его не поймали! Но куда? Валерий попробовал выползти на крышу, но непрочные листы обламывались, не выдерживая его веса. Нет, вверх пути нет! Надо искать дверь или люк – как-то же они сюда ходят?
Подумав, Валерий отыскал среди обломков здоровенный стальной стержень. Неизвестно, какую функцию выполняла в вертолете эта деталь, но теперь она вполне могла послужить «отмычкой», а при необходимости – и неплохим оружием... Потом он перелез через груды обломков и двинулся к ближнему концу чердака. Пробираясь между уцелевшими приборами, Валерий обратил внимание, что не слышит гудения, характерного для работы такой аппаратуры. «Либо вся эта техника совсем не используется, – подумал он, – либо это последствия моего „приземления“... Он еще раз оглянулся на вертолет и решил, что второе более вероятно.
...Люк оказался в торце здания. «Аварийный выход», – прочитал Валерий и усмехнулся неожиданной игре слов. Вопреки ожиданиям люк не был заперт, и Валерий, быстро подняв его, перехватил поудобнее стержень и спустился на второй этаж. Здесь он немного помедлил: где он скорее всего найдет Дэна и Ингу? Вряд ли на первом этаже – наверняка они сразу отправятся туда, где держат пленников. Валерий решительно толкнул дверь, ведущую в коридор...
...Рацию Гуминский отыскал не сразу – наверное, потому что никогда не думал всерьез, что придется ею пользоваться. Минут пять он рылся в столе, на полках, в шкафу – куда, черт возьми, он мог ее подевать?! Рация отыскалась на заваленном бумагами подоконнике, батарейки, к счастью, были целы...
Щелкнув выключателем, Гуминский сразу услышал напряженный голос Майзлиса:
«...устранить возможность возгорания и оказать помощь экипажу вертолета. Шестому немедленно запустить аварийный генератор. Повторяю, немедленно! Срок – десять минут, об исполнении доложить. Всем остальным: до предела усильте внимание на периметрах. Учтите, парни, минут десять вы будете без ТСО...»
Гуминский покачал головой. Как он и предполагал, обесточен не только центральный корпус, раз отключились технические средства охраны на периметрах! Впрочем, сейчас там все равно достаточно людей, а через десять минут энергоснабжение будет восстановлено. Это хорошо... Если бы и остальные проблемы решались так же просто!
«...И поторопитесь с генератором, господа, чтобы передать базу под охрану полиции в полном порядке», – новый голос ворвался вдруг в разговор, нарушая все правила и не называя позывного, и Гуминский даже не сразу понял, кому он принадлежит.
«Черт возьми, – сообразил он наконец, – это же Ян! Ну конечно: бродит возле базы, как кот вокруг сметаны... Но откуда он узнал номер радиоканала?»
Да, полиция – это уже серьезно... Зная своего заместителя, Гуминский прекрасно понимал: просто так тот пугать не будет! Наверняка Ян не терял времени даром, использовал все свои связи и влияние... «Ну, что же, – вздохнул Гуминский, – я знал, с кем имею дело...»
Тем временем Майзлис ухватился за предоставившуюся возможность, как за спасительную соломинку:
«Второй – периметру: внимание! При попытке Веренкова проникнуть на территорию объекта немедленно доставьте его ко мне! Повторяю, немедленно ко мне!»
Это уже было откровенным приглашением: приходите, господин Веренков, снимите наконец ответственность с несчастных оперативников... Ну, знаете ли!
Гуминский злобно выругался – конечно, теперь, когда вертолет разбился, и эвакуация сорвалась, Майзлис больше не надеется списать смерть Сэма и все прочие мерзости на «сбежавшего» шефа. «Придется напомнить ему, кто здесь командует!» – подумал Гуминский и нажал кнопку микрофона.
– Внимание второму, говорит первый! – произнес он самым суровым голосом и не без удовольствия представил, как замерли от неожиданности охранники по всему периметру – еще бы, никогда раньше голос Гуминского не звучал на общей волне! Выдержав паузу, он продолжил:
– Второй, не торопитесь принимать решение, для вас ничего не изменилось. Все остается по-прежнему, «монстр» на моей ответственности. Повторяю, все по-прежнему. Как поняли, прием, – Гуминский специально использовал обтекаемые фразы, позволявшие начальнику охраны остаться «в стороне» и не опасаться за свою шкуру. Однако тот явно не хотел вести рискованные переговоры в открытом эфире: