Заговор против Младших - Тимофеева Лина. Страница 23

Впрочем, в письме, которое принесла наместнику Верхата из Горы девяти драконов чудесная птица Фа, говорилось, что задание крайне трудное и может стоить переговорщику жизни, а потому Вепрь может отказаться от его выполнения. Бывший алхин только усмехнулся, вчитываясь в эти строки. Десять лет жизни в Западном крае навсегда породнили его с империей. Надвигавшаяся война была и его войной. Кроме того, Вепрь лучше чем кто бы то ни было представлял себе, насколько важно оттянуть начало схватки, и любая жертва не казалась ему слишком большой для достижения этой цели. Именно поэтому он выехал в путь в тот же день, когда было получено послание.

Сложность задания, как полагал Вепрь, состояла в том, что король Омас может вообще отказаться вести переговоры с бывшим алхином. Профессия, которой когда-то занимался нынешний наместник Западного края империи Младших, справедливо считалась незаконной. Кроме того, если жители Города драконоборцев захотят опорочить посла в глазах правителя Ойгена, они смогут представить довольно любопытные сведения о личной жизни Вепря. К сожалению, для этого им даже не придется посылать в Верхат специально обученных шпионов — сплетни о супруге наместника обсуждались буквально на каждом углу.

Конечно, в личной жизни альвов тоже не всё всегда складывалось счастливо. Хотя женщины в империи пользовались гораздо более широкими правами, чем в королевстве, и браки по принуждению были редки, тут и там случалось, что супруги жили совсем не в любви, едва терпели друг друга. Однако чувство долга, как правило, побеждало взаимную холодность. Тем не менее даже самому разнесчастному в браке Младшему не пришло бы в голову связать свою жизнь с лесной нечистью, предпочтя ее нормальной женщине из своего рода. История о том, что наместник Верхата открыто сожительствует с гарпией, да еще и наживает с ней детей, сперва потрясла альвов, потом возмутила, но затем потеряла новизну и превратилась в избитый анекдот. Странные вкусы Вепря списали на испорченность, присущую всем людям. А совсем не платонический интерес к человеку гарпии называли последней шуткой ушедших богов.

Честно говоря, выбор Вепря озадачил даже великого канцлера, хотя тот был женат на императрице Сури, которая, по строгому рассуждению, тоже не была человеком. Однако альвы, хоть и являлись магическим племенем, походили на людей хотя бы внешне, только были более тонкокостными и хрупкими. Различия же между человеком и гарпией сразу бросались в глаза — у избранницы наместника Верхата были большие кошачьи глаза лимонного цвета, из-под верхней губы могли вылезти самые настоящие клыки, а любимым времяпрепровождением Наины было левитирование вокруг замковой башни Верхата. Тем не менее странный союз существовал почти десять лет. Вепрь не собирался отчитываться о нем даже перед лучшим другом Хельви. А уж у Наины и подавно нельзя было вытянуть словечка об отношениях с бывшим алхином. Возможно, лучшим подтверждением серьезности их союза служили трое детишек, рыжих и курносых, как их папаша, которые пугали нянек и воспитателей умением взлетать из своих кроваток к потолку детской.

Я не только бывший алхин, я еще и связан накрепко с нечистью, усмехнулся Вепрь. Что, если до короля Синих озер дойдут эти сведения? Скорее всего, в этом случае послу не сносить головы. Узнав о решении мужа следовать в Нонг, Наина заявила, что едет вместе с ним. Но бывший алхин только плечами пожал. Прощание в замке наместника в Верхате вышло какое-то скомканное.

— Если хоть один волос упадет у тебя с головы, если они посмеют тронуть тебя хотя бы пальцем, — монотонно говорила гарпия, встряхивая золотистой гривой волос, — клянусь, я камня на камне не оставлю от этого королевства. Почему ты решил ехать туда? Подумай о детях. Я не понимаю. Принц же предложил тебе выбирать. Ты уже не мальчик, Вепрь, чтобы срываться с места по первому свистку.

— Помолчи, Наина, — нахмурился правитель Верхата. — Я действительно уже не мальчик, и голова моя почти седа. Мое стремление ехать в Ойген связно, в первую очередь, с тем, что я думаю о наших детях. Если война начнется, враги будут рваться сюда. Я обязан сделать всё, чтобы задержать этот поток хотя бы на день, на неделю. Тебе всё равно придется покинуть Верхат. Императрица Сури даст вам убежище. Отправляйтесь в Гору девяти драконов. берегите друг друга. Я постараюсь вернуться живым, Наина.

— Я сильно очеловечилась, живя с тобой, — устало и глухо произнесла гарпия. — Я говорю и веду себя как женщины с рыночной площади. Наверное, это была моя ошибка — жизнь с тобой. Я потеряла гордость и чувство независимости.

— Родная моя, не может быть, чтобы ты не приобрела что-либо взамен, — негромко ответил Вепрь, нежно привлекая Наину к себе.

Гарпия уткнулась лицом в грудь человека и замерла. Больше они не сказали друг другу ни слова до самого отъезда. Вепрь не сомневался, что императрица сдержит слово и предоставит Наине и их детям лучшие покои во дворце в Горе девяти драконов. Он старался не думать сейчас о семье, потому что эти мысли делали его помимо собственной воли ранимым и мягким. Для переговоров в Ойгене следовало стать железным. Проклятые годы, думал Вепрь, я должен выдержать это испытание, а спина ломит, и ноги болят, и больше всего хочется к теплому камельку, рядом с Наиной и детьми, и чтобы было тихо, и никаких войн на горизонте. Он сам усмехнулся этим малодушным мыслям и слегка пришпорил лошадь. Животное недовольно заржало. Тоже не охота тебе ломиться через проклятую чащу, сочувственно подумал бывший алхин. Но выбора-то нет, хороший мой.

— Правитель, — приблизился к Вепрю десятник Комр, — впереди резкий спуск, кажется, это глубокий овраг. Придется спешиться. Даже не знаю, смогут ли кони пройти там. Может, придется оставить их тут.

— Обойти овраг нельзя? — недовольно спросил бывший алхин. — Может, он тут заканчивается совсем рядом?

— Очень густой лес, — виновато ответил альв. — Мы можем попробовать послать вперед разведчика, но в этом случае нам придется остановиться на пару часов. Наш картограф успел бы набросать несколько планов местности.

— Пусть будет так, — подумав, согласился Вепрь. — Разбиваем лагерь. Вели ребятам развести костер. Двоих в караул, двоих на разведку. Скажи, чтобы были внимательны — здесь водится полно нечисти, в том числе и дикие. Комр, ты ничего не чувствуешь?

— Нет, — Младший удивленно повел носом. — Пахнет травой и прелой листвой.

— А я чувствую большие неприятности, — пробормотал себе под нос бывший алхин, спрыгивая на землю и отдавая поводья Комру

Он огляделся по сторонам. Младший был прав — лес был настолько густой, что в нескольких шагах ничего нельзя было разглядеть. Огромные кроны деревьев над головами путников практически полностью закрывали солнце, поэтому в чаще царил полумрак. Вепрь нахмурился при мысли, что неожиданный враг может притаиться за каждым кустом. Ощущение близкой опасности не проходило, и бывший алхин не пытался бороться с ним — сколько раз оно спасало ему жизнь. Он встал, прислонившись спиной к широкому зеленоватому стволу дерева, и наблюдал, как его воины ногами приминают траву и привязывают к деревьям лошадок. Видимо, придется их бросить тут в любом случае, решил Вепрь. Даже если поблизости найдется пологий спуск в овраг, они не смогут пройти между деревьями, которые растут слишком часто. Лес Ашух, который, по представлению человека, должен был перейти в Тихий лес на границе с королевством Синих озер, был и в самом деле практически непроходимым.

— Правитель, дозорные отправлены, — отрапортовал Комр. — Костровой просит выделить ему пару помощников, чтобы собрать дрова.

— Собирать дрова не надо, — покачал головой Вепрь. — Пусть срубят дерево. Не стоит лишний раз отходить от лагеря. Ты проверил гнезда вестал? Не хотелось бы, чтобы они внезапно свалились нам на головы.

— Всё чисто, правитель, я проверил. Ждем дозорных, да помогут нам ушедшие боги.

Вепрь кивнул альву и прикрыл глаза. Он пытался уловить малейшее движение в чаще. Годами натренированное ухо послушно оставило без внимания хруст веток под ногами Младших, вздохи и фырканье лошадей и стук топора по дереву. И тогда Вепрь услышал его — еле слышный щелчок, который издает гнилая ветка под ногой тяжелого, но осторожного противника. Звон мечей, которые бывший алхин выхватил из-за пояса, заставил воинов обернуться и схватиться за оружие. Но было поздно — крупное мускулистое тело метнулось из зарослей прямо на Вепря. Противник прижал его к дереву так, что стальной доспех, прикрывавший грудь бывшего алхина, заскрипел. Оба лезвия с чавканьем вошли в обнаженное тело дикого, но натиск не ослаб. Вепрь почувствовал, что задыхается. Словно издалека услыхал он крики воинов и голос Комра, и свет померк в глазах бывшего алхина.