Заговор против Младших - Тимофеева Лина. Страница 56

— Чего тебе, ста? — спросил он у Нырка. — Стена крошится под нашими ногами, мы потеряли почти половину бойцов. Продолжать бой было невозможно. Куда делись водяные? А ты, я смотрю, тоже забрал своих ребят со стены, ста.

— Водяные сражаются в реке. А я вывожу свои сотни из крепости. Стена вот-вот рухнет, удивительно, что это не произошло до сих пор, — скороговоркой произнес Нырок. — Поддержат ли Младших твои гриффоны? Выйдете ли вы вместе с нами из крепости или предпочтете остаться здесь? Жох, об одном прошу — решай быстрее!

— Повелитель, — заорал Хурт, — воины построены у внутренних ворот! Мы можем выходить.

— Ты, — Нырок обернулся и схватил за тунику водяного, которого тащил за собой с крепостной стены, — ты сможешь остановить воду в крепостном рве, чтобы мои воины смогли переправиться на землю?

Водяной молча кивнул, и альв отпустил тонкую и какую-то скользкую ткань его туники. Между тем Жох знаками и крепкими ударами топорища объяснял своим бойцам, что воск из ушей нужно выковырять. Несколько валунов перелетели через низкие галереи во двор и с грохотом упали на каменные плиты. Восстановили ли неприятельские воины свои метательные машины или это была работа вражеских гриффонов, Нырок не видел, однако обстрел лишний раз доказывал, что оставаться во дворе полуразрушенной крепости небезопасно. Воинов нужно было вывести, не оглядываясь на гриффонов, которые могли обсуждать варианты своих действий до вечера. Нырок невольно взглянул наверх. Солнце ушло за тучи, однако бледный светлый шар колыхался уже не в зените. Сколько же времени идет битва, удивился альв.

— Бойцы согласны, ста, — проревел атаман, — мы выходим вместе с вами. Большой добыче — большая охота. Да и мне не терпится срубить пару голов этих проклятых колдунов, прежде чем меня отнесут в родные горы, в штольни предков! Хитрый Свин, перестань копаться в мусоре! Железный Кулак, строимся по флангам малышни, иначе передавим их всех к драконам!

— Там будут ждать вражеские лучники, — попытался предупредить лихого вояку Нырок, в глубине души завидуя его нахальной удали. — Вам нужно будет прикрыться щитами, ста. Хотя бы на грудь повесьте!

— У ребят доспех настоящей работы, гриффонской, — презрительно ответил Жох. — Ни одна стрела не сможет пробить его.

Ни одна рыбка не сможет проскользнуть по руслу Хмурой реки к стенам крепости, почему-то вспомнил Нырок слова князя Остайи, который в данный момент сражался на речном дне. Однако спорить с гриффоном не было времени. В конце концов, он атаман, пусть и решает, что лучше для его воинов, решил герцог и поспешил к воротам. Валуны, перелетавшие через оставшиеся стены Хрустального ручья, превратили площадь в руины. Хозяйственные пристройки и погреба, разрушенные как неприятелем, так и самими гриффонами, которые выламывали из них камни для метания, невозможно было узнать. Альв пробежал между ямами, оставшимися после падения валунов, к воротам. Они были узкие и высокие, совсем не удобные для атаки, однако выбора у прижатых к ним бойцов не оставалось. Хурт, рыжие волосы которого были покрыты таким слоем пыли, что превратились в пегие, ждал приказа, сжимая лук в руках. Кроха Эль возле его ног грозно потряхивал арбалетом.

— Ребята, — закричал Говорящий с водой, — пусть мы погибнем, но наш родной город будет спасен! Наши дети, семьи, друзья и возлюбленные останутся в живых и вспомнят нас добрым словом. Каждый камень на берегу этой проклятой реки полит кровью наших братьев — воинов дозорных отрядов! Не посрамим же их светлую память, заставим врага запомнить, что Младшие никому и никогда не дарят своей жизни, земли и свободы! Империя или жизнь, ребята!

— Империя или жизнь! — отозвались воины, пригибаясь в ожидании, когда ворота откроются.

И они открылись. Воины Нырка на щитах вынесли из крепости несколько десятков вражеских бойцов, которые было ринулись в проем, и бросились на развалины стен. Их, конечно, ждали — град стрел обрушился на головы Младших, многие падали, не добежав до рва, однако основная часть, прикрывшись щитами, всё шла вперед. Стрелки Хурта успевали даже отвечать нападавшим, хотя перебить атаку им не удавалось. Водяной, которого протащили в первый ряд, закрыв щитами, возле самой воды неожиданно вылез из-под укрытия. Он взмахнул руками, и вода которая порядком запрудила берег, неожиданно разошлась в стороны. Воины неприятеля, закованные в доспехи, ринулись по трупам вперед, на Младших. Гриффоны заревели, вскидывая топоры.

— Держи воду! — крикнул Нырок водянику, уже не рассчитывая, что тот услышит.

Герцог выхватил меч и ринулся навстречу закованным в железо верзилам. Время стремительно понеслось вперед, и Нырок не видел больше ни неба, ни земли, ни лиц тех, кого он убивал. Он вертелся, кидался в стороны и ревел, словно раненый кабан. Звон железа и крики падавших слились в один странный звук, похожий на стон. Внезапно Говорящий с водой понял, что это действительно стон, и издает его он сам. Нырок с трудом поднял голову. Он стоял на коленях на земле, заваленной трупами врагов. Широкий стальной треугольник торчал из его груди, прикрытой кольчугой. Я ранен и умираю, догадался альв, вот почему на поле боя стало так тихо. Только беспокоило какое-то жужжание, мешало ему. Вот и подохнуть нормально не дадут, вздохнул Нырок, и огненная боль внезапно ослепила его.

— Командир! — услышал он отчаянный крик Хурта. — Командир! Войско Горы девяти драконов отступает!

ГЛАВА 16

Хельви был взбешен и измучен ночным боем. Враг, которого удалось обнаружить в последнюю минуту исключительно благодаря имперским магам, был отброшен, однако в суматохе Младшие потеряли немало воинов, а несколько сотен пропали без вести, очевидно, оттесненные куда-то в Синий лес и заблудившиеся в чаще. Канцлер требовал, чтобы к нему привели Черного лиса, однако Кдев пропал бесследно. По свидетельству его собственных сотников, в последний раз командира видели неподалеку от Лунной просеки — там, где развернулось основное сражение. Многоумные советники сразу высказали предложение, что Черный лис переметнулся на сторону врага, а потому и не предупредил соплеменников об опасности, — и едва не поплатились за это головами.

— Если я услышу еще раз огульные обвинения, я буду казнить клеветников собственноручно, — орал Хельви. — Вепрь у вас оказался предателем, теперь — Черный лис! Клянусь наследником Раги, злые языки намеренно подрывают мужество и решимость моих воинов, и их будут нещадно отрезать! Если Кдева найти невозможно, то приведите ко мне его любимчика Щура. Уж он-то знает, где найти наставника!

Щура действительно отыскали — он бродил по полю боя и производил впечатление совершенного безумца. Впрочем, доставленный к великому канцлеру десятник сумел объяснить, что Кдев убит, а также передать послание с лапы голубка, которого командир разведчиков пристрелил перед тем, как погибнуть. Прочитав бумагу, Хельви перестал орать и грозиться. Базл, воспользовавшись моментом, попытался обсудить с канцлером стратегию предстоящей войны, однако человек не пожелал поддержать этот разговор.

— Мы надеялись, что войско королевства Синих озер не может дать отпор Младшим, но мы ошиблись, — мрачно сказал он глифу. — Плюс еще работа Мудрых. Все эти магические щиты и атаки — это прибавит дел нашим колдунам. Мы сумели отбиться ночью, но это не значит, что мы получили преимущество. Сейчас всё зависит от дозорных — кто первым обнаружит противника, за тем и право первого хода.

— По крайней мере, мы знаем, что нам нужно ждать отряд со стороны крепости Шоллвет, — вкрадчиво сказал Базл.

— Один несчастный гарнизон не решит дела, — возразил магу Хельви. — Пусть Младшие разбивают лагерь. До вечера воины должны отдохнуть, лошадей — накормить и напоить. Им предстоит долгий перегон. Жаль, что столкновение на Лунной просеке прошло так бездарно.

Досада великого канцлера, планировавшего разбить войско людей на подступах к Нонгу, была велика. Теперь его маневренная, но легко вооруженная армия будет иметь дело с могучей крепостью и ее гарнизоном — многочисленным и хорошо обученным. Конечно, Нонг можно обойти стороной и бросить все силы на Ойген. Однако в этом случае в тылу у Младших останется часть вражеской армии, которая может ударить в любую минуту. Осада же Нонга могла занять несколько месяцев.