Несгибаемый коммодор - Тирион Луи. Страница 6

Роллинг как-то странно взглянул на Маогана. Видно, ему подумалось, что командир спятил. Глаза коммодора горели энтузиазмом.

— Чего вы мнетесь, Роллинг? Приказ, кажется, отдан.

Сказано это было таким тоном, который словно подхлестнул главного штурмана. Тот вытянулся.

— Есть, коммодор, — бесцветным голосом отчеканил он.

Уже три дня специалисты напряженно и в полном молчании трудились над сооружением исполинских улавливателей. Самым трудным в их работе оказалась психологическая нагрузка — пребывание в глубоком космосе. Если под кораблем проплывала Земля, подобная прогулка почиталась за одно удовольствие. Космонавт тогда купался в живительных лучах щедрого Солнца.

Когда это происходило где-нибудь в Млечном Пути, в родной Галактике, пусть даже вдали от ближайшего светила, все равно возникало какое-то особое очарование. Фантастическое, в чем-то мистическое и потустороннее свечение миллионов звезд порождало ощущение присутствия чего-то сказочно-волшебного и умиротворяющего. Жизнь искрилась, подмигивая и подавая знаки буквально со всех сторон. Здесь же людей со всех сторон окружала самая глухая из всех возможных ночей, веяло бездонной ледяной пропастью, мрачной, не оставлявшей человеку никакой надежды. Когда они, стиснутые космоскафами, погрузились вслед за Маоганом в эту без единого пятнышка света пустоту, даже у самых закаленных и бывалых космопроходцев к горлу подступил комок страха. К счастью, удалось достаточно быстро смонтировать прожекторы, которые сняли у космонавтов тягостное ощущение полного поглощения их ничем. Мощные лучи образовали особый мирок вокруг корабля, который за несколько часов принял вид крупной стройплощадки.

Все трудились с полной отдачей сил, не считаясь со временем. Маогана, контролировавшего ориентацию многостороннего зеркала, похожего на фасеточный мушиный глаз, внезапно окликнул Гевенек, вводивший толстый кабель в корпус корабля.

— Взгляните-ка, коммодор.

Не желая привлекать внимания остальных, он ограничился тем, что просто жестом показал на трещину.

— И металл всюду в таком состоянии, — прошептал он в микрофон, протягивая Джорду Маогану отвалившийся кусок обшивки. — Может, пригодится.

Маоган молча сжал осколок и, запустив заплечный двигатель, поплыл к входной камере.

Коммодор сделал анализ переданного ему куска металла, из которого был изготовлен корпус звездолета. Создавалось впечатление, что его фундаментальная структура претерпела глубокие изменения в результате бомбардировки частицами, обильно испускавшимися при взрыве и образовании сверхновой. Резкий скачок температуры сыграл лишь минимальную роль, но от этого было не легче. По существу металл стал столь же хрупким, как и стекло.

Маоган нажал кнопку интерфона.

— Зайдите, Роллинг.

Несколько минут спустя его заместитель уже разглядывал образец, который крошился прямо у него в руке.

— Ну теперь-то нам и впрямь конец, — тяжело вздохнул Роллинг.

— Ну уж нет, — сурово оборвал его Маоган, — при мгновенном внепространственном переходе корабль не испытывает никаких перегрузок, и, следовательно, в отношении корпуса мы ничем не рискуем. Но стоит нам удачно выскочить из подпространства в одной из галактик, и возникнет грозная опасность. Кораблю будет достаточно напороться на средней величины метеор — и он расколется как орех. Так что, Роллинг, немедленно удвойте количество систем дальнего обнаружения объектов, причем займитесь этим лично. Оповещать остальных со этой новой неприятности пока не стоит.

— Ладно, удвоить количество детекторов — это в наших силах, — вновь тяжко вздохнул старший штурман. — Но ведь в таком состоянии наш «Алкиноос» просто нигде не сможет сесть. Первая же попытка войти в атмосферу окажется для нас роковой, корабль немедленно рассыплется в прах.

— Придется что-нибудь придумать, как бы сделать эту посадку полегче, Роллинг. Мужайтесь, одолеем и это препятствие.

Тот покачал своей гладко выбритой головой:

— С точки зрения физических законов это невозможно; математически…

Маоган потрепал его по плечу.

— Видите ли, Роллинг, вы отличный технарь. Без ваших глубоких познаний корабль давно бы уже сгинул в какой-нибудь космической передряге. Но не позволяйте технике завораживать вас, старина. — Он пристально вглядывался в помощника. Светло-зеленые глаза командира искрились весельем. — Если бы Христофор Колумб знал теорию вероятностей, он никогда бы не отважился отправиться к берегам Америки… — Маоган рассмеялся, — …а мы сегодня не влипли бы в эту пренеприятную историю.

Худощавое лицо Роллинга светлее не стало. Маогану явно не удалось заразить своего помощника оптимизмом. Роллинг обреченно махнул рукой.

— Во всяком случае, коммодор, я никаких иллюзий не питаю: мы затерялись, и явно навсегда. — Он протянул Маогану листок бумаги. — Я только что сделал кое-какие расчеты. Получается, что наши шансы когда-нибудь вновь очутиться на Земле равны одному к двадцати четырем, нет, почти к двадцати пяти миллионам. Впрочем, что одно и то же.

Маоган, пожав плечами, подошел к переборке, открыл встроенный в нее шкафчик и возвратился с бутылкой в руке.

— Взгляните на нее, Роллинг. Уверен, что вы совершенно не разбираетесь в виски, как, впрочем, и большинство людей. — Он поставил два бокала и бережно наполнил их. — Так вот, для того чтобы получить виски хорошего качества, требуется десять лет. — Подняв свой бокал, он залюбовался янтарной прозрачностью напитка. — Это тончайшая смесь алкоголя на базе зерновых, и состав ее не поддается никакому анализу. Она сама доходит до нужных кондиций в старых дубовых бочках. Потому-то хорошее виски встречается так редко… — Он протянул бокал Роллингу. — То же самое с шампанским, бордоскими винами и некоторыми сортами сыра. — Он чуть помолчал. — Я не отказываюсь жить в ногу со своим временем, Роллинг, но когда одна из ваших машин сумеет изготовить достойное виски, я сразу же попрошусь в отставку.

Роллинг держал свой бокал с каким-то глуповатым видом. Он терпеть не мог спиртного. По правде говоря, никто толком не знал, что вообще любил в жизни этот человек. Но его ценили и уважали за великолепное, в высшей степени раскованное математическое мышление и страстное увлечение изучением редких языков. Хитрец Маоган вынудил Роллинга чокнуться бокалами.

— Давайте выпьем, Роллинг, за успех, за наше благополучное возвращение на родную Землю.

Глава четвертая

Выдержки из бортового журнала «Алкинооса»:

11 июня 2131 г. Сразу после подъема.

Роллинг, как всегда, настроен слишком мрачно. Вне-пространственный бросок в незнакомую галактику прошел успешно. Красоты она неописуемой. Плотность составляющих ее звезд выше, чем в Млечном Пути, и это делает окружающий нас космос праздничным.

Теперь наша задача — любой ценой отыскать планету, сесть на нее и заняться ремонтом корабля.

12 июня 2131 г.

Только что сверился со звездными часами. Оказалось, что гигантским улавливателям понадобилось 8 месяцев для накопления энергии, необходимой для того молниеносного броска, благодаря которому мы выпутались из зловещей ситуации, в которой едва не погибли. Это рекорд. Обычно в нашей Галактике мы уходим в подпространство уже через 10 секунд.

14 июня 2131 г.

Я не счел нужным будить пассажиров, поскольку впереди еще слишком много опасностей. Мы оказались в совершенно неведомой нам части Вселенной. Вот уже два дня оптический телескоп шарит по небосводу в поисках пригодной планеты. С его помощью сделано 6 млн. снимков различных звезд, которые наш компьютер непрерывно изучает.

16 июня 2131 г.

Метеоритная атака. Система оповещения сработала отлично, и мы вовремя сманеврировали, избежав катастрофы. Да, Роллинг, конечно, первоклассный специалист и совершенно незаменим во всем, что касается техники.

18 июня 2131 г.

Победа! Обнаружена звездная система, аналогичная Солнечной. А в ней — планета, подобная Земле. Спектроскоп выявил на ней атмосферу, состоящую из кислорода, азота и воды.