Заря страсти - Барбьери Элейн. Страница 15

— Меня саму очень беспокоит, что у нас нет от Фостера никаких вестей. Я ходила в госпиталь к Чарлзу, но он тоже ничего не знает.

— А почему бы Чарлзу не навестить нас? — как бы вскользь спросила Теодора.

— О! — Рива закусила губу. — Майор Бэнкс запретил ему появляться у нас в доме. Говорит, что это угрожает безопасности его штаба.

— Не понимаю. — Теодора в недоумении покачала головой. — Какая опасность может исходить от Чарлза? Он же врач, не так ли?

— Я говорила майору то же самое, но он и слушать меня не захотел.

— Ничего, я все равно очень рада, что ты навестила Чарлза. Пусть у него и нет никаких вестей от Фостера, но по крайней мере теперь мы знаем, что у него самого все в порядке.

Рива, нахмурившись, припомнила свой второй визит к Чарлзу, о котором она никого не предупредила — ни тетю, ни майора Бэнкса. Она отправилась в госпиталь с самого утра, чтобы никто не мог упрекнуть ее в том, что ей придется возвращаться затемно. Но и этот визит не принес никаких новостей о брате. Впрочем, Рива заметила, что Чарлз был очень рад ее увидеть: в его глазах горело едва скрываемое желание обнять и поцеловать ее, но у них не хватило времени побыть наедине, потому что дела в госпитале требовали его пристального внимания.

И все же какая огромная разница между этими двумя мужчинами — Чарлзом и Джеффом Бэнксом! Чарлз — истинный джентльмен, а Бэнкс — просто тупая скотина, привыкшая к полному повиновению всех окружающих.

Ее мысли прервал стук в дверь. Не дожидаясь позволения войти, на пороге показался один из солдат и монотонным голосом сообщил, что в связи с важными делами майора ужин переносится на более раннее время.

— Майор Бэнкс просит вас спуститься к ужину в течение пятнадцати минут, если это не вызовет особых затруднений.

Впрочем, затруднит их это или нет, ни солдата, ни майора Бэнкса, разумеется, не волновало. Сказав заготовленную речь, солдат резко повернулся и вышел за дверь, даже не дав возможности женщинам ответить.

Рива готова была прийти в ярость от подобной наглости.

— Да что себе позволяет этот майор! — воскликнула она, поворачиваясь за поддержкой к Теодоре, но ее тетя только успокаивающе улыбнулась:

— Не надо так волноваться, дорогая моя девочка. Просто майор не из тех, кто привык выслушивать мнение других людей, вот и все.

— Не привык? Может, как раз пришло время научить его этому простому искусству?

Теодора тихо рассмеялась:

— Это искусство трудно назвать простым, и научиться ему в одну минуту нельзя. Кроме того, согласись, вряд ли мы с тобой подходим на роль учителей, особенно учитывая наше нынешнее положение в этом доме.

— Но я вовсе не намерена ему подчиняться, тетя!

— Рива, майор Бэнкс отнюдь не так плох, как это может показаться с первого взгляда, — настаивала Теодора. — Да, он не привык прислушиваться к чужому мнению, но я не могу сказать, что этот человек лишен чувства сострадания и милосердия.

Однако Рива никак не могла согласиться с такой постановкой вопроса.

— Да разве можно защищать такого человека, тетя?

— Майор Бэнкс просто исполняет свой долг, и не более того.

— Долг? Я бы сказала, что он значительно превышает свои полномочия! Например, какое право он имеет запрещать мне видеть Чарлза?

— Майор объяснил нам свое решение.

— Можно подумать, его объяснение что-нибудь объясняет! — не унималась Рива. — Да он просто тиран, ему нравится пользоваться своим положением!

— Ну, он не слишком уж им и пользуется. — Теодора снова негромко рассмеялась.

— Не слишком? — Рива вновь повысила голос. — А как можно назвать его приказ явиться на ужин?

— Я бы назвала такой приказ услугой. И я очень благодарна ему за эту услугу.

— Так это услуга? — Рива ошарашенно посмотрела на Теодору.

— Да, девочка моя, услуга. Я заметила, что после того, как пропали наши продукты, ты почти ничего не ешь, хотя майор Бэнкс и разрешил тебе пользоваться кухней.

— Если бы он не поставил такие условия, я бы никогда не села с ним за один стол.

— Но почему же? — воскликнула Теодора. — На мой взгляд, майор Бэнкс — очень милый джентльмен.

— Милый джентльмен? — Рива не находила слов от возмущения. — Да он просто хищник, вот кто!

Рива! — Теодора медленно начала подниматься с постели. — Я должна тебе заметить, что в последнее время ты ведешь себя довольно грубо, а это не подобает леди. Кроме того, ты проявляешь удивительное упрямство, отказываясь принять предложение майора переехать в гостевую комнату.

— Тетя, да что ты такое говоришь! Я никогда не приму подачку от янки! Я не могла отказаться от его предложения в отношении тебя, но ты была больна и вряд ли бы поправилась, оставаясь на чердаке. Но для себя я не приму ничего.

Теодора едва заметно нахмурилась, и когда Рива помогла ей подняться, произнесла:

— Я хотела сказать тебе одну вещь относительно майора Бэнкса, но теперь, кажется, не самое подходящее время для подобного разговора. Поговорим позже, а сейчас нам пора спускаться к ужину: нехорошо заставлять джентльмена ждать.

— Перестань называть его джентльменом, тетя! — порывисто проговорила Рива.

— Я собираюсь называть его джентльменом, дорогая моя, и относиться к нему как к джентльмену. Иначе как же я могу ждать от него помощи?

— Помощи? — Рива напряглась. — О какой помощи ты говоришь, тетя?

— Я собираюсь попросить майора Бэнкса узнать что-нибудь о нашем Фостере…

— Да ты с ума сошла! — не сдержалась Рива и тут же потупилась, поймав на себе укоризненный взгляд Теодоры. — Майор Бэнкс — офицер вражеской армии, — уже спокойнее проговорила она, — мы не можем просить его о подобных вещах.

— Почему же не можем? Майор вполне мог бы узнать, не числится ли Фостер среди убитых, пленных или пропавших без вести. Может быть, он лежит в госпитале?

— Бэнкс не станет нам помогать.

— Давай не будем делать скоропалительных выводов, дорогая. За ужином я попрошу его об этой услуге, а уж станет он нам помогать или нет, решать ему самому.

Рива вздернула подбородок и взяла тетю под руку. Вместе они неторопливо вышли из комнаты и спустились по лестнице в холл, где их уже ожидал майор Бэнкс.

Джефф ругал себя последними словами. Да что с ним происходит, черт подери? Несколько часов назад он ворвался в дом, приказал капралу оповестить леди о том, что ужин переносится на более раннее время, и стрелой помчался в свой кабинет, чтобы немного прийти в себя.

Он не мог успокоиться, не мог сосредоточиться на работе, не мог думать ни о ком другом, кроме рыжеволосой упрямицы. На совещании в штабе командования он чувствовал себя пустым местом. В то время как зачитывали депешу Шермана, сообщавшую о взятии Джексона, он думал только о том, что Рива Синклер с каждым днем все слабеет.

По данным донесения, всем жителям захваченного Джексона выдали провизию и медикаменты, а он только что отказал ей в прошении на продуктовый паек.

Черт подери, ведь он ни в чем перед ней не виноват! Не он ли разрешил ей жить в гостевой комнате, питаться на кухне, свободно передвигаться по дому? Так чего же ей еще нужно? И почему она продолжает так неистово его ненавидеть?

Она не спит ночами, ворочаясь на своей кушетке на чердаке прямо у него над головой, и он тоже не спит, ибо в голову ему лезут всякие несуразные эротические сцены с ее участием. А днем он видит ее бледную тень, и ему сразу хочется пойти на попятный, дать ей все, что она ни попросит, лишь бы упрямица перестала смотреть на него волком. Но ведь не может же он так уронить свой авторитет перед подчиненными? Если они поймут, что эта чертовка с легкостью добивается от него всего, чего угодно, как они смогут уважать своего командира?

Джефф сдавленно хмыкнул, вспоминая, в какую панику вогнало его сообщение генерала Макферсона о том, что в восемь вечера назначено общее собрание в штабе: он с самого утра ждал наступления этого вечера, на который был назначен первый ужин в обществе мисс Синклер, и поэтому стрелой помчался домой, не замечая никого и ничего на своем пути. Если бы он на минуту отвлекся от своих невеселых мыслей, то заметил бы, сколько прекрасных женщин провожают томными взглядами его статную фигуру, но в голове у него была только Рива Синклер.