Детдом для престарелых убийц - Токмаков Владимир. Страница 54

Меня продолжало лихорадить.

Есть такая старинная французская поговорка: болезнь помогает слушать, как растет борода.

Мне снилось, что я стою у зеркала в ванной комнате в своей квартире и с ужасом наблюдаю, как у меня на глазах с огромной скоростью растет густая черная борода. Я испытываю дикое отвращение от того, что это не моя, а чья-то чужая борода прорастает сквозь меня, как трава сквозь асфальт. Мне противно от этих мыслей до такой степени, что я пытаюсь остановить рост проклятой бороды и хватаю себя за щеки и подбородок, я совершенно нелепо пытаюсь вдавить прущую наружу чужую бороду. Естественно, ничего не получается. И я в бешенстве начинаю кричать, чтобы кто-то прекратил это издевательство надо мной… От своего собственного крика я и проснулся.

На следующий день под непрекращающимся проливным дождем, не разговаривая друг с другом, кое-как загрузившись в джип и заправившись последним взятым с собой горючим, тронулись в путь. Дороги размыло так, что джип буксовал буквально на каждом метре. Несколько раз мы садились полностью, и тогда все, кроме меня, вылезали под холодные струи дождя, по колено в грязи выталкивали машину. В конце концов выбившись из сил и осознав всю тщетность наших попыток добраться до города, мы решили свернуть в первую попавшуюся деревню и заночевать у каких-нибудь сердобольных хозяев.

ДОРОГАЯ КИРА СЕРГЕЕВНА

– Кира, – сказала нам хозяйка крайней усадьбы, к которой мы подъехали наугад. И что-то до смешного знакомое промелькнуло в моей пылающей температурой голове.

Дождь продолжал лить, дороги раскисли и превратились в сплошное бесконечное болото. На следующее утро я расхворался окончательно, у меня была температура под сорок, начался настоящий бред, и мои сотоварищи побоялись, что просто не довезут меня живым до города.

Решено было остаться на неопределенный срок у гостеприимной фермерши Киры Сергеевны. Е. Банин пообещал ей щедро заплатить за постой.

– Деньги мне не нужны, – спокойно сказала Кира Сергеевна, накормив и обогрев странных путников, – а вот мужские руки в хозяйстве сгодятся. Будете помогать мне на моей свиноферме.

Дождь лил не переставая почти три месяца. Сплошной, свирепый, беспощадный. Настоящий широкоформатный ливень. Я продолжал болеть и никак не мог отделаться от странного чувства: что-то испортилось в этом мире, и все стало похоже на чью-то дурную пародию или жестокий розыгрыш. Одно было ясно – реальности больше нельзя доверять. Отныне она принадлежала кому-то другому, способному управлять пространством и временем по своему усмотрению.

В бреду, во сне, в доме Киры Сергеевны, я как странное кино смотрел многие картинки из своей прежней жизни, которые доселе были мной (не без помощи отечественной психиатрии) прочно забыты.

Однажды мне привиделся человек с редкой полуседой бородой. Он был высокого роста, с огромными ушами, совершенно лысый. В темноте мне показалось, что у него три глаза.

Он сидел возле моей кровати и говорил, не открывая рта и не глядя в мою сторону, хотя я отчетливо его слышал, будто бы слова раздавались сразу у меня в мозгу:

– Летать нужно учиться не у птиц, а у того, кто всю жизнь живет мечтой о полете. А птицы не знают, как это – летать?

У безруких учись распускать узлы на ветре и плести сети из песка.

Так же и слушать нужно учиться у глухих, видеть – у слепых, говорить – у немых…

Я просыпался, и морок уходил. Но ненадолго. Стоило мне забыться сном, как кошмары вновь мучили и терзали меня.

Так мы прожили у Киры, наверное, больше года. Хотя я мог и ошибиться, ведь время для меня отныне не существовало.

Я выздоравливал медленно, вновь и вновь проваливаясь в свою болезнь, как будто кто-то успел выкопать на моем месте под солнцем огромный котлован. Дни сгорали, как бумажные. И сколько их, таких дней, сгорело? Куча золы, размером с месяц или с год?

Я не знаю, какой сейчас век, год, день и час. Мне это не нужно. Мне не нужно время, мне нужна жизнь, черт возьми!

ГИБЕЛЬ ЦИВИЛИЗАЦИИ ОСЕННИХ ЛИСТЬЕВ

Но все же постепенно я стал заставлять себя выходить гулять на улицу.

Некогда богатая одежда лета основательно обносилась. Появились первые желтые заплаты осенних листьев. Скоро, скоро ветер-старьевщик унесет и эти ветхие лохмотья…

Гуляя по живописным окрестностям недалеко от хозяйства Киры, я часто размышлял о выборе, который каждый человек обязательно делает в жизни. Все происходит незаметно, как бы естественно, эволюционно. Просто мы начинаем медленно тупеть: женимся, заводим детей, делаем свою маленькую карьеру; сначала перестаем интересоваться поэзией, потом читать книги вообще, затем в газетах ищем только программу ТВ, потом просто все подряд смотрим по телеку. А потом…

А потом – глядь, а тебе уже стукнуло пятьдесят.

Тупое, успокоенное животное с брюшком, лысиной осоловело смотрит сериалы, вяло развалившись в засаленном, лоснящемся старом кресле.

Когда ты успел умереть, сынок?!

Сволочь, когда ты успел умереть?

Как и положено, через девять месяцев Кира родила от нашей компании двух мальчиков-близнецов. И назвали малышей – Иван и Индиан. Роды были трудными, принимала их соседка Киры, крепкая пожилая женщина, проворная и немного грубоватая. Мы, как могли, помогали ей. Бегали греть воду, выносить окровавленные тряпки, топили печку, варили бульоны и пр. Слава богу, все обошлось без осложнений.

Но ведь пора было, черт возьми, и домой возвращаться!

Однако никто, включая Банина, и не собирался этого делать. Им у Киры было сытно и тепло. Они растолстели, стали неповоротливы и сонливы.

– Вы стали похожи на тех боровов, за которыми ухаживаете! – укорял я их. Они только лениво посмеивались, как будто здесь, под боком у Киры, узнали нечто такое, что мне познать помешала моя болезнь.

– Хорошо, – сказал я, дождавшись солнечных осенних деньков. – Тогда я уеду один.

Я попрощался, взял свой рюкзак и пошел в сторону трассы, чтобы на какой-нибудь попутке добраться до Волопуйска.

Когда я прощался с ними, Кира подошла ко мне и шепнула на ухо: «Не волнуйся, сыновей я родила только от тебя, когда ты приходил в мои сны. Ты был неутомимым любовником. Это точно. Твои ленивые товарищи здесь ни при чем…»

Из школьного сочинения ученицы седьмого класса Аси Клячиной:

«если бы одиссей до конца выполнил пророчества и продолжал бы свои странствия до тех пор пока ему не сказали указывая на весло куда ты несешь лопату путник? и там в той земледельческой стране узнал бы тайну своего будущего его бы не убил потом собственный сын который отправился на поиски отца с острова скирос где одиссей гостил у влюбившейся в него волшебницы цирцеи а одиссей посчитал его простым вором получается пожадничал для родного сына какой-то овцы а бог послал людям в мир на заклание агнца иди пока можешь идти путник не останавливайся на достигнутом чтобы тебя не убил твой собственный сын потому что ученики должны питаться своими учителями а учителя ненавидеть своих учеников чтобы те не были на них похожи а шли своим путем ибо сказано тысячи лет назад встретишь будду – убей будду»

ПОСТ-СТОП-МОДЕРН:

Убив отца и мать, брахман идет невозмутимо.

Дзен-буддизм

Кто встретится со мною, пусть убьет меня!

Каин

К чему, к чему болтать о Боге? Что сказано о нем словами, все неистинно.

Мейстер Экхарот