Пришествие Короля - Толстой Николай. Страница 4

Но напрасно пытался ответить король Кенеу. Ему хотелось узнать, кто одержит победу нынешним летом — люди Регеда или полчища завоевателей-айнглов из Бринайха. Но теперь казалось ему, что эти битвы уже были, хотя исход их он понимал смутно. Перед ним как в тумане закружились короли Севера, их битвы, их крепости, их гробницы в горах Время вращалось вокруг него, как жернов в Западном Море, которое поглотило Брихана Гвидделиана. Он уже не знал, был ли он потомком королей, которые некогда правили в Регеде, — отца его Пасгена и деда Уриена, или тех, кто еще будет править, чьи имена были предсказаны ему друидами в то время, когда он стал королем. В его ушах звучал ужасный крик, что каждый Калан Май проносится над всеми очагами Острова Придайн, пронзая сердца мужей и пугая их так, что кровь отливает от щек и сила покидает их. Крик этот заставляет женщин выкидывать плод, сыновей и дочерей лишает чувств, и все животные, леса, земля и вода становятся бесплодными. Земля начинает вспучиваться и колыхаться, как океан. Деревья и башни, утесы и холмы, болота и горы дрожат и начинают падать друг на друга.

Король Кенеу понял, что расшаталась опора вращения мира, но Мирддин взял его за руку и повел в безопасное место, на самую вершину Черной горы. Там увидели они ровную зеленую площадку не больше загона для свиней. Оттуда им были видны все многоцветные края земли, что простирались под ними, окружавшее их синее море и далекий окоем, край мира. Ветер, сильнее которого не было в мире, летел над ними, но не шевелил ни единого волоска на их головах.

— Не хочешь ли поиграть в гвиддвилл [10], государь? — спросил Мирддин своего спутника.

— Да, — ответил король Кенеу.

И с этими словами сели они на траву и стали трать в гвиддвилл. Серебряной была доска, а фигурки — золотыми. И показалось королю Кенеу Красная Шея в тот миг, что у фигурок лица людей и богов.

— Делай ход! — приказал Мирддин, прежде чем король успел спросить, что значит это волшебство. Когда наклонился он вперед, чтобы исполнить приказание, Провидец начат говорить, и вот то, что поведал он. И записал все это с его слов Киан-бард, тот, что пел «Песнь пшеницы», а писал он на шкуре серой коровы.

II

ПОВЕСТЬ О РОЖДЕНИИ МИРДДИНА, СЫНА МОРВРИН

Есть такие, что говорят, будто бы мое рождение было чудом. Есть и другие, не столь учтивые. Те говорят, что будто бы родился я в городе Каэрвирддин, который (это они так думают) носит мое имя, и будто бы моя мать была тамошней святой монахиней, и будто бы ее изнасиловал король Диведа. Как хочешь, так и думай, а я поведаю тебе о том, что знаю. Впервые открыл я глаза в Башне Бели. Эта мрачная твердыня стоит на высокой скале далеко на юге, озирая с высоты бурное море Хаврен [11] и глядя в сторону Абер Хенвелен, где каждый вечер погружается в морские глубины солнце.

Я вышел из чрева матери на двадцать пятый день месяца Рагвир. Как ты знаешь, это не простой день, поскольку это день рождения самого Солнца, которое в то же время есть и Сын, Мабон. В небесах от Близнецов до Стрельца тянется Каэр Гвидион, и души ушедших скачут по этому пути вслед за Гвином маб Нуддом. Может быть, и я пришел по этой дороге, но не о той, другой жизни хочу ныне я тебе поведать.

Как обычно для этою времени года — времени мертвых месяцев, — жесточайшие бури и дожди хлещут по берегам Западного Моря. Башня Бели возвышается на мысу Тин Тагелл, вырастая прямо из скалы. Стены ее словно гладкий сланец, без единой трещины. Это величайшая крепость во всем необъятном западном краю, и друиды говорят, что грубо обтесанная скала, на которой она стоит, и есть тот самый бронзовый утес, который колдовством поднял Манавиддан маб Ллир. Башня глубоко вросла корнями в стену утеса, и ничто не покачнет ее покуда не настанет конец всему миру. Но той ночью башня на вершине утеса дрожала, и я сам видел, как морские брызги вперемешку с дождем захлестывали окно самого верхнего в башне покоя.

Некоторые говорят, что башня эта была воздвигнута в дни юности мира мастерством Гофаннона, сына нашей праматери Дон, и помогали ему, творя волшбу, чародеи Гвидион и Мат в затопляемой приливом пещере в основании скалы. Но те, кто говорит так, находятся в тумане невежества, более густом, чем тот, что окутывает саму башню: как могли светлые боги создать место, полное ночи, страха и смятения, такое, как Башня Бели?

Есть море, и земля среди него, и короли бриттов. Есть огромный и густой лес, который нужно преодолеть, и неверен в нем путь Ибо таков этот лес, что палые листья в нем, словно наконечники боевых копий, вонзаются в ноги людям. По эту сторону леса есть недобрый залив морской, полный бессловесных чудищ. И перед горой, на которой стоит замок, есть огромный дубовый лес, густой и непроходимый, и узкая тропинка ведет через него. И в начале этого пути есть раздвоенная долина, полная гадов, — мрачная обитель девяти ведьм. И есть там чан с расплавленным свинцом. И каждая из ведьм протягивает путнику кубок с вином, и из девяти кубков восемь наполнены страшным ядом.

А после этого нужно пройти по мосту-мечу, мосту ледяному, и охраняют его длинногривые львы и злобные боевые кони. У самой башни преграда тумана и бронзовый частокол, на каждом острие которого по человеческой голове — кроме одного. И на каждом черепе следы когтей злобной Морганы, живущей в воде. Но один человек все же пересек бурный залив, миновал дикий лес, прошел по ледяному мосту. Этим человеком был Артур. В ту пору явился он в чертоги Дин Бели сразиться с Урнах Гауром, привратником этого замка. Когда приблизился Артур к вратам, Урнах выбежал, чтобы обнять его. Взял Артур бревно из поленницы для защиты, и Урнах схватил его и раскрошил. Так спасся Артур и вернулся в Келливиг из своей поездки к твердыне Бели.

Ныне предназначение Дин Бели быть крепостью и оплотом от жестокого народа Кораниайд, что живет в океане и в глубоких расщелинах утесов по его краям:

И полчища Кораниайд несли гормес [12] — опустошение, угнетение и разрушение Острову Придайн. Они носились над своими ущельями, в тумане и ядовитых испарениях плыли над землей. И по всему королевству не было еды на столе, не было молока в вымени у коров, не было пшеничных зерен в колосе. Две трети пшеницы, молока и детей забирали они ежегодной данью.

И королем в этом месте, что зовется Башня Бели, был не кто иной, как Кустеннин Горнеу маб Минвиэдиг, которого люди называли хеуссаур зверей равнинных, лесных и горных. И не был он добрым правителем земле Керниу или королевству Придайн, а был он гормесом правителей Острова Придайн и Трех Соседних Островов, Так говорили мудрые люди, лливирион, о Башне Бели, короле Кустеннине Горнеу и гормесе Кораниайд.

На рассвете, когда прилив достиг высшей отметки и с глухим ревом врывался в расселины скал, родился я. Когда девятый вал в сильнейшей своей ярости далеко внизу ударился о берег, мать моя испустила пронзительный вопль, столь же громкий, как и тот, что каждый Нос Калан Май проносится над всей землей Придайн, раскалывая плиту, на которой лежит она. Вопль пронесся над всеми вересковыми пустошами дикого края Керниу, отдался резким эхом в туманах стоячих болот, смешиваясь с долгим громом, прокатившимся по верещаникам и холмам этой пустынной страны.

От этого крика Хенвен, свинья Даллуйра Даллбена, избавилась от чар Колла маб Коллвреви, вырвалась из своего загона в Глин Даллуйр и убежала через море Хаврен. На склоне Риу Гирвертох в суровом Эрири родила она волчонка и орленка, которых Колл отдал Менвэду из Арллехведда и Бринаху Гвидделу с Севера. Это о них говорят люди, когда рассказывают о Волке Менвэда и Орле Бринаха. Орел Бринаха жил на Динас Фараон в Эрири, где Мирддин Эмрис изрек Пророчество Дракона пред королем Гуртейрном Немощным [13].