Шерлок Холмс и Золотая Птица - Томас Фрэнк. Страница 37

Не без торжества я заметил, что преступный король вышел из себя, он раздраженно кусал губы, уже жалея о своем поведении. Я немного придвинулся, вынудив собеседника задрать голову. Чу Санфу продолжал небрежно гладить мангуста, но его свободная рука потянулась к маленькому гонгу на столе. Быстрый щелчок длинного ногтя послужил бы сигналом для гиганта за деревянной панелью или других бандитов, прятавшихся за ковром. Я слегка покачал головой:

– Да, сэр, я очень недоволен.

Глаза китайца расширились, он все еще не владел собой:

– Полагаю, наши методы несколько необычны…

– Вздор! – прервал его я. – Я точно так же мог быть оглушен уличным грабителем или засунут в мешок, как это принято у американских преступников. Во всяком случае, я стою здесь и не сомневаюсь, что именно сейчас ваш эмиссар говорит с Холмсом и делает ему мрачные намеки в отношении моей судьбы. Это самое заурядное похищение и ничего больше. Признаюсь, я разочарован: Холмс говорил о вас как об умном человеке.

Унизить сильнее было невозможно. Китаец больше не мог терпеть свое положение, он поднялся, приблизив свое лицо к моему:

– Доктор Ватсон, вы верно догадались, что играете роль товара в этой сделке, которую я хочу предложить мистеру Холмсу. Вы останетесь на некоторое время моим… скажем, гостем. У Холмса есть определенные возможности, он может затруднить обмен, воспользовавшись какой-нибудь уловкой. Не вижу причин для того, чтобы сделать ваше временное пребывание здесь неприятным.

Он неожиданно хлопнул в ладоши, и часть занавески поднялась. Две очаровательные китаянки впорхнули в комнату. Нежные лица с покорными миндалевидными глазами свидетельствовали о том, что девицам было не больше шестнадцати лет. Узкие халаты подчеркивали зрелые формы стройных тел.

– Хорошая еда, напитки и компания помогут скрасить часы ожидания, доктор.

Этот негодяй имел наглость бросить на меня хитрый взгляд, словно ожидал, что я немедленно размякну. Пришлось напустить на себя вид крайнего презрения:

– Сэр, мы зря тратим время. Вы, вероятно, захотите от меня узнать, что обнаружил мистер Холмс и какие шаги собирается предпринять после моего возвращения. Если я вернусь, разумеется, – добавил я, прежде чем он успел сделать это очевидное замечание.

– Посудите сами, – продолжил я, не позволяя китайцу перехватить инициативу, – что я могу знать о деятельности величайшего ума Англии, будучи всего лишь биографом? А если мне и известно кое-что, неужели вы всерьез рассчитываете на мою откровенность? – В последнее заявление я вложил необходимую долю презрения: – Это Англия, сэр. Мы здесь сделаны из более прочного материала.

Чу Санфу злобно хлопнул в ладоши, и девушки исчезли. Не знаю, сколько еще его людей таилось поблизости, но азиат явно не желал, чтобы наш разговор был услышан. На некоторое время Чу отвернулся от меня, и я заметил, что он тяжело дышит. Потом китаец ткнул пальцем в маленький гонг на столе, раздался высокий звон. Панель, через которую я вошел, мгновенно отодвинулась. Мой провожатый стоял в проходе, скрестив на груди огромные руки. Чу Санфу снова повернулся ко мне:

– Вы вернетесь в место вашего заточения, и мы посмотрим, каким будет следующий ход мистера Холмса.

– Каким бы он ни был, – ответил я с явной бравадой, – для вас он окажется полной неожиданностью.

Уходя, я заметил в глазах китайца неприкрытую тревогу. Холмс был прав: Чу Санфу любил строить планы и нарушение их выводило азиата из равновесия. С видом победителя я покинул комнату.

Гигант повел меня назад подземным лабиринтом. Мне показалось, что мы возвращались прежним путем; теперь я смотрел внимательнее и был поражен тем, что штаб Чу Санфу представлял собой миниатюрный подземный городок. Кругом были люди. Я постоянно ощущал их присутствие, но, по всей видимости, им настрого запрещено было показываться мне на глаза. На строительство тоннелей ушел колоссальный труд, и было непонятно, куда девался вынутый грунт. Мне пришло в голову, что Чу Санфу воспользовался заброшенной веткой метро. Если это так, вычислить местоположение бандитского гнезда будет не сложно.

Мой страж подождал, пока я устроюсь в комнате. Все говорило о том, что гигант собирался выполнять свои обязанности охранника со стоицизмом азиата. Неожиданно я вспомнил об огромном китайце, обезвреженном Вейкфилдом Орловым.

– У вас есть брат? – спросил я, когда мой тюремщик повернулся, чтобы уйти.

Немигающие янтарные глаза посмотрели на меня, бритая голова слегка кивнула.

– С ним все в порядке. Он в хороших руках.

Возможно, мне только показалось, но в его янтарных глазах мелькнуло выражение облегчения. Гигант снова собрался уходить. Закрывая дверь комнаты, он спросил:

– Вам ничего не нужно?

Я ответил отрицательно. Дверь закрылась. Маленькая свечка освещала мою тесную темницу. Я услышал, как снаружи щелкнул замок. Тощий Гиллиган открыл бы его за минуту. Разболтанная дверь не выглядела надежной. Пожалуй, выломать ее удалось бы даже мне. Некоторое время я развлекался обдумыванием этой мысли, пока не сообразил, что все равно не справлюсь со своим могучим охранником. Вздохнув, я отказался от надежд на самостоятельное освобождение.

Будь я знаком с некоторыми индийскими поверьями, я прекрасно провел бы время, созерцая собственный пупок. Увы, пришлось поискать себе другое занятие, и я принялся вспоминать странную историю Золотой Птицы. Чу Санфу, очевидно, собирался обменять меня на Птицу. Я не особенно беспокоился, зная, что Холмс мог без больших потерь расстаться со статуэткой. Сокровища в ней уже не было. Успокоенный тем, что не поставил друга в слишком сложное положение, я уснул…

Через какое-то время меня разбудил скрип двери. Я поднялся, не имея ни малейшего представления о том, который теперь час. Мой желтоглазый тюремщик стоял в дверях. Он был не один. В комнате также присутствовал ссохшийся желтый человек в черной шапке, плотно сидевшей на голове. Незнакомец держал в руках черную шелковую ленту.

На мгновение мне показалось, что это профессиональный душитель, но тощий китаец продемонстрировал беззубую улыбку и знаком велел мне повернуться. Ленту наложили мне на глаза, и я с трудом подавил вздох облегчения. Мои руки были связаны спереди топким шелковым шнурком. Потом меня вывели из комнаты.

Связанный и ослепленный, я мог только догадываться о своих перемещениях. Меня вели по коридорам, поднимали и опускали по лестницам, заводили за углы. Не думаю, что конвоиры пытались сбить меня с толку, ведь я все равно не знал, где нахожусь. Скрипнула еще одна дверь, и мы оказались на открытом воздухе. Я опять ощутил свежий запах и услышал звуки реки. Это подтверждало мое предположение о том, что логово Чу Санфу находилось в Лаймхаусе, впрочем, устье Темзы велико и вряд ли стоило строить бесполезные догадки. С обеих сторон меня поддерживали чьи-то руки. Я понял, что охрана сменилась. Гигант исчез: лапищу такого размера не спутаешь ни с чем. Потом меня втолкнули в экипаж – по всей вероятности, в двуколку.

Мы ехали уже с полчаса, когда шум движения усилился. Я уверен: экипаж миновал мост. Почти сразу после этого мы остановились. Послышались голоса, прогрохотала подвода, где-то рядом взревел автомобиль. Я собрался было задать вопрос, но тонкая ладонь тотчас же зажала мне рот. Властный голос, явно принадлежавший европейцу, велел мне хранить молчание. Я подчинился. Мы снова двинулись вперед. Скорость экипажа возросла, вдруг мои конвоиры поменялись местами. Меня притиснули к окну и развязали глаза.

В первый момент я ослеп от внезапного света, затем увидел ехавший рядом экипаж. Из его окна на меня смотрел Холмс, и, я счастлив сказать об этом, его лицо выражало огромное облегчение. Он кивнул моим конвоирам, видимо, давая согласие на что-то. Я посмотрел на возницу Холмса и узнал в нем Вейкфилда Орлова. Я ухмыльнулся, представив себе агента безопасности, прыгающего из двуколки в двуколку и мгновенно расправляющегося с моими врагами, на что Орлов был вполне способен. Но договоренность, видимо, была достигнута, и ее условия уважались обеими сторонами.