Молодые, способные - Томас Скарлетт. Страница 12

– Вообще-то нет.

– Или ты пришел меня соблазнять? Джейми краснеет.

– С какой стати? С чего ты взяла? Энн смеется.

– Я же девственница. У нас особый дар.

– Ты... ладно, проехали.

Как будто такие девушки бывают девственницами! Он достает из кармана пачку «Мальборо».

– Курить будешь?

– Нет.

– А ты вообще куришь?

– Нет.

– Ты меня ненавидишь?

Энн смотрит ему в лицо. Глаза у нее карие и большие.

– Нет, конечно. С чего вдруг?

– Потому что я гик. Она смеется.

– Гик? Что это значит? Джейми вздыхает.

– Неважно.

– А если серьезно? Ты занимаешься компьютерами?

– Нет, изучаю математику в универе.

– Здорово. Значит, ты не гик, а нерд.

– Спасибо, – говорит он.

– Быть нердом – это круто.

– Ага, точно.

– Они мне нравятся.

– Правда?

Она задумывается, наморщив нос.

– Вообще-то нет.

– Ну вот. Она улыбается.

– Но они нормальные ребята.

– Спасибо.

Энн вглядывается ему в глаза.

– Наверное, классно заниматься математикой?

– А ты?..

– Нет, – перебивает она, качая головой. – Просто люблю числа.

– А я нет.

– Что?

– Не люблю числа. Я их ненавижу.

– Но ты же математик.

– Вроде того.

– И ненавидишь числа?

– Да.

– Ого! – восклицает она. – Ничего круче я сегодня еще не слышала.

– Ты про ненависть к своему делу?

– Да нет... про то, что можно работать с абстрактными понятиями – с числами – и тайно их ненавидеть. Вообще уметь ненавидеть такие вещи. Ручаюсь, все нерды от чисел без ума.

– Наверное.

– Это все равно что быть астрономом и ненавидеть планеты.

– М-м-м... – Он так и не понял, к чему она клонит.

Несколько минут они сидят рядом, слушая, как внизу, у подножия скал, плещется море.

Джейми все старается прочувствовать, что его похитили. Зловещий подвал ему помогает.

– Скажи, а нуль – это число? – вдруг спрашивает Энн.

–Что?

– Нуль – это число?

– И да, и нет, – Джейми потирает колени. – Да – потому что им можно пользоваться как числом в системах исчисления. По крайней мере, он подобен числу. К примеру, в числе 507 нуль выступает как число. Показывает, что десятков нет, только сотни и единицы. С другой стороны, основная задача нуля – обозначать отсутствие чисел, значит, сам он – не число.

– Хочешь знать, что я об этом думаю?

– Ну, да, если тебе про это интересно.

– По-моему, нуль – не число.

– Прекрасно. – Джейми предпочел бы о чем-нибудь другом поговорить – например, о побеге.

– Объяснить, почему?

– Давай.

Энн улыбается.

– Люди считают нуль противоположностью единицы, верно?

Джейми кивает.

– Ну да.

– Потому, что единица – это наличие, а нуль – отсутствие.

– Именно так.

– А на самом деле – минус единица.

– При чем тут она?

– Минус единица – противоположность единицы. Если называть противоположностью то, что имеет абсолютно обратные свойства – например, как отражение в зеркале и так далее, – то единице соответствует минус единица. А нуль находится между ними и придает им смысл. Поэтому я считаю, что нуль – не число. Нуль – бог.

– Что ты изучала в университете? – спрашивает Джейми.

– Английский и философию. Он улыбается.

– Значит, понятие нуля в философии применяется?

– Да, в психоанализе, где «я» обозначает единица, а все, что «не-я», – минус единица. Нуль – точка отображения и, следовательно, точка разделения. А еще точка идентификации, отчуждения и инакости.

– Где ты это вычитала?

– Не вычитала, а вычислила. – Энн улыбается. – Все еще ненавидишь числа?

– Конечно, – кивает Джейми.

– А нуль?

– Нуль – нет, – подумав, признается он. – Но ведь нуль не число.

Глава 3

Когда Тия училась в младшем шестом классе, в старшем шестом была компания по-настоящему крутых ребят. На свои тусовки они приглашали только тех, кто чем-то отличился, и хотя знали всех младших – поскольку у них была общая комната отдыха – приглашений удостаивались только шестеро или семеро. Всегда одни и те же: испорченная девчонка – президент класса, дочь шизофренички, парень, который даже в школе курил травку, девица, однажды загремевшая в больницу с передозировкой снотворного, и так далее.

Тию не приглашали никогда. Наверное, потому она и ненавидела эту компанию.

А может, ей не нравились их плоские шутки. Чаще всего ее доводила одна парочка – Генри и Кеники (фанат «Бриолина» [11] – вот ведь парадокс), несмотря на все ее старания не поддаваться. Тия пыталась вести себя дружелюбно, но все разговоры с этими двумя заканчивались одинаково. На все ее робкие «здорово, да?» они отвечали «зашибись». Потом она спрашивала, не видели ли они Сашу, Мэри или еще кого-нибудь. Ей запомнилось, что в шестом классе и она, и все остальные вечно кого-нибудь искали. В одиночку по школе не ходили – делали вид, будто ищут кого-то.

– Слыхала? – спрашивали мальчишки.

– Что?

– Сегодня утром Сашу сбила машина.

– Серьезно? – переспрашивала Тия, хотя понимала, что ее достают.

– Ага, – кивали они. – Ты что, не слышала? Она же умерла.

И Тия умолкала, не зная, что ответить. Можно засмеяться, мол, хватит заливать, – а если они все-таки говорят правду? А она хохочет в такой неподходящий момент? Если же ахнуть и расплакаться, станешь посмешищем – конечно, мальчишки просто шутят. Так и с этим похищением. Никто не волнуется, думая, что это просто шутка. С другой стороны, никто и не думает смеяться – так, на всякий случай.

Джейми и Энн входят в дом и садятся за кухонный стол. Джейми наливает себе вина из полупустой бутылки. Тия уже успела выпить стакан и слегка воспряла духом. Сначала сомневалась, не зная, стоит ли пить, но Эмили убедила, что в нынешних обстоятельствах это самое разумное решение. Энн с подозрением смотрит на вино и наливает себе лимонаду, но, уловив вкус искусственных подсластителей, выплескивает его в раковину. Достает молоко из холодильника, в одном шкафу отыскивает упаковку клубничного «Несквика», в другом – пачку соломинок. Все наблюдают, как она отвергает голубую, желтую и зеленую соломинки в пользу розовой – вероятно, под цвет коктейля. Тия не понимает, почему все с таким интересом за этим наблюдают. Да, надо отдать Энн должное: она умеет притворяться этакой беспечной девчушкой, но Тию это не цепляет. С ее точки зрения, девице не мешало бы повзрослеть.

– Поделишься? – обращается Брин к Эмили.

– Чем? – удивляется та.

– У тебя наверняка шмаль есть.

– С чего ты взял?

– У таких девчонок всегда есть. Эмили готова покраснеть.

– Вообще-то завалялось немного... Порывшись в рюкзаке, она выуживает небольшой

комочек.

– Давай сюда, – требует Брин.

– Зачем?

– Сам смешаю.

– Как хочешь, – пожимает плечами Эмили.

Брин вытаскивает из кармана пакетик с какими-то мятыми зелеными кожурками. Верх у пакета надорван. За тридцать секунд Брин сворачивает косяк и делится с Эмили и Тией. Джейми, Пол и Энн отказываются. Энн хлюпает коктейлем. Джейми что-то пишет на листе бумаги. Пол наблюдает за Энн. Тия гадает, где Джейми раздобыл ручку и бумагу.

– Где ты это взял? – спрашивает она.

– В гостиной, в комоде, – отвечает Джейми.

– А-а.

– Разрабатываю план обороны дома, – объясняет он. – Если похитители придут.

Энн улыбается:

– Всю жизнь мечтала познакомиться с бойскаутом.

– Думаешь, придут? – спрашивает Эмили.

– Если это и вправду похитители, – отвечает Пол. – А может, просто группа психологов-ситуационалистов. Или кто-нибудь из наших знакомых.

– Бли-ин! – говорит Тия. – Если это шутка, психологический розыгрыш или акция дадаистов, ничего смешного и интересного я тут не вижу.

– А по-моему, и смешно, и интересно, – возражает Энн.