Будда. История и легенды - Томас Эдвард. Страница 28

Тогда Будда стал проповедовать им о несуществовании души. Душа (атман), существование которой отрицается, это не самость, данная в актуальном опыте. Оспаривается теория постоянной природы души, реальности, которая крылась за всеми психическими феноменами. Доказательством служило то, что, какую бы часть индивида мы ни взяли, телесную или умственную, мы не сможем указать в ней ни на один постоянный элемент, и, когда индивид свободен от всех страстей (рага) или стремлений (танха), которые вынуждают эти элементы перерождаться, он освобожден.

Тело, монахи, бездушно. Если бы тело, монахи, было душой, это тело не было бы подвержено болезни и о теле можно было бы сказать: «Пусть мое тело будет таким, пусть мое тело не будет таким». Но вот потому, что тело бездушно, монахи, оно подвержено болезни и невозможно о нем сказать: «Пусть мое тело будет таким, пусть мое тело не будет таким».

Чувство бездушно... восприятие бездушно... совокупности бездушны... [172]

Сознание бездушно. Ведь если бы сознание было душой, это сознание не было бы подвержено болезни и о нем можно было бы сказать: «Пусть мое сознание будет таким, пусть мое сознание не будет таким».

Но вот потому, что сознание бездушно, монахи, оно подвержено болезни и невозможно о нем сказать: «Пусть мое сознание будет таким, пусть мое сознание не будет таким».

— Как вы думаете, монахи, тело постоянно или непостоянно?

— Непостоянно, Господин.

— Но непостоянное мучительно или приятно?

— Мучительно, господин.

— Но подобает ли думать о том, что непостоянно, мучительно и подвержено переменам: «Это мое, это я, это моя душа?»

— И вправду нет, господин.

(То же о чувстве, восприятии, совокупностях и сознании.) По этой причине действительно, монахи, какое бы тело, прошлое, будущее или настоящее, внутреннее или внешнее, грубое или тонкое, низкое или замечательное, близкое или далекое, должно рассматриваться тем, кто должно и правильно понимает, так: «Все это тело не мое, это не я, не моя душа». (То же о чувстве и пр.)

Постигая это, монахи, ученый благородный ученик испытывает отвращение к телу, к чувству, к восприятию, к совокупностям, к сознанию. Чувствуя неприязнь, он избавляется от страсти, посредством избавления от страсти он освобождается, и в освобожденном возникает знание об его освобождении. Он понимает, что перевоплощение разрушено, ведется благочестивая жизнь, совершено то, что надо было совершить, нет (для него) ничего за пределами этого мира.

Так сказал Господин. Пять монахов порадовались словам Господина, и, когда было произнесено это объяснение, сердца пяти монахов, не цепляясь (за существование), освободились от асав [173].

В это время юноша по имени Яса, сын богатого ювелира, жил в роскоши в Бенаресе. Как-то ночью, проснувшись, он обнаружил людей из дворцовой свиты и музыкантов спящими в непристойных позах, и с тем же возгласом неприязни, с каким Будда оставил мир, ушел из дому и из города (ворота которого открыли ему божества) в олений парк Исипатана, где на рассвете встретил Будду [174], который утешил его и научил Четырем истинам. Отец Ясы по следам туфель пришел за ним в парк, но Будда сделал его невидимым. Затем он прочел наставление ювелиру, который нашел убежище в Будде, в Учении и в сангхе в качестве ученика-мирянина. Таким образом, он стал первым мирянином, посвященным посредством троичной формулы. Тем временем Яса, услышав это наставление, достиг полного просветления с разрушением асав. Тогда Будда снова сделал его видимым и объяснил его отцу, что тот, чей ум полностью освободился от привязанности к миру, не может снова вернуться в него. Затем Ясу посвятили в сан, и он стал седьмым членом сангхи.

Первые две женщины, ставшие мирянками-ученицами, были мать и бывшая жена Ясы, в доме которых Будда принял еду. Затем четыре друга Ясы, а за ними пятьдесят его друзей вступили в сангху и достигли архатства. Монахов стало шестьдесят, и тогда Будда разослал их в разных направлениях проповедовать Дхамму. Этот рассказ, по-видимому, должен был служить введением к формуле посвящения новых членов сангхи самими монахами: проповедники привели с собой так много кандидатов на вступление в сангху, что Будде пришлось позволить монахам проводить эту церемонию. Она состояла в сбривании волос, принятии желтых одежд и трехкратном повторении троичной формулы об убежище в Будде, в Учении и в сангхе. Это считается второй формой рукоположения, созданной Буддой. Позже в Винае был описан намного более сложный ритуал, который используется и сейчас.

После Уединения [175], то есть трех месяцев, проведенных в одиночестве в период дождей (васса), Будда, возвращаясь в Урувелу, встретил тридцать молодых богачей, забавлявшихся со своими женами в роще. У одного из них не было жены, и для него взяли куртизанку, но, когда все отвлеклись, она убежала, прихватив с собой их вещи. Они пошли искать ее и спросили у Будды, не видел ли он женщину. «Как вы думаете, юноши, — отвечал Будда, — что для вас лучше: искать женщину или искать себя?» — «Лучше для нас, Господин, искать себя». Тогда Будда велел им сесть и, произнеся перед ними проповедь, обратил их и принял в сангху. Здесь наличествует странное расхождение с санскритской традицией. В этом месте тридцать человек названы «друзьями богачей» (бхаддаваггия), но санскритские источники называют этим именем в форме бхадраваргия пять монахов. Противоречие это остается без объяснения, но с исторической точки зрения необходимости в объяснении нет [176].

В Урувеле жил с пятью сотнями учеников косматый отшельник, известный как Урувельский Кассапа. Вниз по реке жили его братья — Нади Кассапа (речной Кассапа), у которого было три сотни учеников, и Гая Кассапа (из деревни Гая), у которого их было две сотни. Особенности рассказа об обращении Буддой этих отшельников контрастируют с характером Будды и его обычными методами, обрисованными в канонических повествованиях. Он напоминает повести о чудесах и волшебстве архатов в позднейших санскритских компиляциях. Согласно этому рассказу, с помощью своей магической силы Будда победил двух нагов, изрыгавших дым и пламя, вызвал многих богов, прочел мысли Урувельского Кассапы, наколол дров и создал печи, у которых отшельники могли греться после купания в холодной воде. В общей сложности он сотворил 3500 чудес. Но Кассапа все же упорствовал, думая: «Великий отшельник владеет большой магической силой и большой властью, но я — архат, а он — нет». В конце концов Будда решил напугать его и сказал: «Ты не архат, Кассапа, ты не достиг пути архатства; и таким способом ты не станешь архатом„ не достигнешь архатства». Вслед за этим Кассапа поклонился ему до земли и попросил посвящения в монахи. Будда велел ему посоветоваться об этом с учениками, и тогда все они обрезали свои спутанные волосы, побросали их в реку, швырнули туда же свою священную утварь и были приняты в сангху. Ученики Нади Кассапы, увидев плывущие по течению вещи, пришли спросить, не случилось ли какой беды. Узнав правду, они сделали то же самое и были посвящены в монахи. Так же случилось с Гаей Кассапой и его учениками. На холме у Гаи Будда прочел им Огненную проповедь, и все они достигли архатства.

Взяв с собой Кассап и тысячу их учеников, Будда отправился дальше, в Раджагаху. Царь Сения Бимбисара, услышав о его приходе, явился навестить его с толпой горожан. Люди из толпы стали спрашивать, учился ли «великий отшельник» благочестивой жизни у Кассапы из Урувелы, или же, наоборот, Кассапа был его учеником. Будда, чтобы объяснить им истинное положение дел, стал задавать вопросы Урувельскому Кассапе. Кассапа, объяснив, почему он оставил свое огнепоклонничество, поднялся со своего места, отвесил Господину земной поклон и сказал: «Мой учитель, Господин, это Господин; я ученик. Мой учитель, Господин, это Господин; я ученик». После проповеди Будды Бимбисара встал и сказал: «Раньше, Господин, когда я был царевичем, у меня были пять желаний, и теперь все они исполнились. Я думал: вот бы мне стать помазанным царем. Это было моим первым желанием, и сейчас оно исполнилось. Вот бы пришел архат, Всепросветленный, в мое царство; это было мое второе желание, и сейчас оно исполнилось. Вот бы я мог почтить Господина; это было мое третье желание, и сейчас оно исполнилось. Вот бы Господин наставил меня в учении; это было мое четвертое желание, и сейчас оно исполнилось. Вот бы я понял учение Господина; это было мое пятое желание, и сейчас оно исполнилось» [177]. Затем он пригласил Будду с учениками пообедать у него на следующий день. Будда принял приглашение и отправился во дворец. Перед ним шел Сакка, царь богов, в обличье юного брахмана-ученика, распевая хвалы. Царь лично прислуживал Будде и затем подарил Будде и сангхе парк под названием Велувана («Бамбуковая роща»), удобно расположенный вблизи Раджагахи.