Дикая ночь - Томпсон Джим. Страница 9

Онибудут за мной присматривать. Они все будут следить, все ли я сделал правильно... все будут следить... всегда... и я...

...Они толпились по обеим сторонам этой узкой темной улицы, одинокой и темной улицы. Они занимались своими делами, смеялись, болтали и наслаждались жизнью; но в то же время они следили за мной. За тем, как я выслеживаю Джейка, а Босс выслеживает меня. Я обливался потом, я не мог перевести дыхание, потому что слишком долго пробыл на этой улице. А они шли за мной, проходили между мной и Джейком, но никогда не смотрели на Босса. Они хотели меня, МЕНЯ. И... я чувствовал во рту вкус угольной пыли, я слышал, как трещат подпорки в шахте, лампа на моем шлеме начала мигать, и... я схватил одного из ублюдков. Я схватил его или ее, мы перекатывались и кричали...

Она была на моей кровати. Она лежала подо мной, пригвожденная моим телом, и я вжимал костыль ей в горло.

Я заморгал, глядя на нее и пытаясь вырваться из сна. Я воскликнул:

— Господи, малышка! Никогда больше...

Я отбросил в сторону костыль, и она снова начала дышать, но все еще не могла сказать ни слова. Она была слишком испугана. Я взглянул в ее огромные, расширенные глаза — они следили за мной— и с трудом удержался от того, чтобы ее ударить.

— Выкладывай! — рявкнул я. — И поживее. Что ты здесь делала?

— Я... я... я...

Я ввинтил ей в бок кулак и как следует нажал. Она задохнулась.

— Говори!

— Я... я... волновалась за тебя. Я испугалась, что... Карл! Не надо...

Она стала бороться, и я налег на нее всем телом. Я держал ее, ввинчивал кулак, и она стонала и хватала ртом воздух. Она попыталась схватить меня за руку, и я нажал сильнее.

— Не надо!.. Я никогда... Карл, я никогда... Так нельзя... Карл! Карл! Ты не должен... Я хочу ребенка, и...

Она перестала меня упрашивать.

Просить было больше не о чем.

Я посмотрел вниз, прижав к ней голову, чтобы она не могла проследить за моим взглядом. Я взглянул и быстро закрыл глаза. Но я не смог удержать их закрытыми.

Это была ножка ребенка. Совсем маленькая ступня на крошечной лодыжке. Она начиналась сразу над коленом — вернее, в том месте, где у нее могло быть колено, — маленькая лодыжка толщиной в большой палец... лодыжка и ступня ребенка.

Пальцы сжимались и разжимались, двигаясь в такт ее телу...

— Карл... О, Карл! — прошептала она.

После долгой паузы — мне показалось, что она была очень долгой, — я услышал, как она сказала:

— Не надо. Прошу тебя, не надо. Все в порядке, Карл... Пожалуйста, Карл... Не плачь больше...

Глава 5

Мне не скоро удалось заснуть, и через полчаса я проснулся снова. Совершенно измученный, но с таким чувством, словно спал несколько часов. Вы знаете, как это бывает. И так продолжалось всю ночь.

Когда я проснулся в последний раз, было уже половина десятого и в комнате светило солнце. Оно горело прямо на моей подушке, и лицо у меня было горячим и мокрым. Я быстро сел и схватился за живот. От солнца, внезапно ударившего, мне в глаза, меня начало мутить. Я сомкнул веки, но свет никуда не уходил. Он оставался где-то внутри, на изнанке век, в его лучах плясали тысячи маленьких предметов. Крошечные белые фигурки, похожие на цифру семь, танцевали, извивались и кружились передо мной.

Я сел на край кровати, держась за живот и раскачиваясь взад-вперед. Во рту я чувствовал вкус крови, соленый и едкий, и думал о том, как это будет выглядеть при солнечном свете — все пурпурно-желтое и...

Кое-как мне удалось одеться, вставить линзы и закрепить челюсти. Пошатываясь, я спустился в ванную, пнул ногой дверь, захлопнувшуюся за моей спиной, и встал на колени перед унитазом. Я обхватил его руками и сжал себя в кулак, глядя на воду, подрагивавшую на дне побуревшего фарфора. Потом по телу прошла волна судороги, и меня вырвало.

Хуже всего, когда выворачивает в первый раз. Меня словно разорвало на две половины, рванув одновременно вперед и назад. Потом пошло легче; самое трудное было поддерживать дыхание, чтобы не задохнуться. Сердце колотилось все быстрей и громче. От слабости по лицу текла испарина, смешиваясь с кровью и блевотиной. Я знал, что произвожу ужасный шум, но меня это не волновало.

В дверь постучали, послышался голос Фэй Уинрой:

— Карл! С тобой все в порядке, Карл?

Я не ответил. Я не мог. Дверь открылась.

— Карл! Господи, милый, что случилось...

Не оборачиваясь, я махнул назад рукой. Мол, все в порядке, мне очень жаль, и проваливай отсюда.

Она сказала: «Я сейчас вернусь, милый», и я услышал, как она поспешила обратно в коридор и вниз по лестнице.

Я прильнул к унитазу, закрыв глаза.

К тому времени, когда она вернулась, я уже смочил лицо холодной водой и сидел на крышке унитаза. У меня была страшная слабость, но тошнота прошла.

— Выпей это, дорогой.

И я выпил — полстакана чистого виски. Я задохнулся и замотал головой, а она сказала:

— Вот, возьми. Затянись покрепче.

Я взял у нее сигарету и затянулся как можно глубже. Виски струилось вниз, холодя и согревая меня в тех местах, где мне надо было охладиться и согреться.

— Боже мой, милый! — Она опустилась передо мной на колени; не знаю, зачем она надевала этот пеньюар, все равно он ничего не скрывал. — С тобой часто это бывает?

Я покачал головой:

— Так сильно не было с детства. Не знаю, что на меня нашло.

— Господи, я не знала, что и думать. Даже с Джейком такого не бывало.

Она улыбалась, преисполненная сочувствия. Но ее красновато-карие глаза смотрели на меня оценивающе. Кто я — крутой парень, с которым можно провести немало горячих деньков? Или просто жалкий и гнилой тип, достойный того, чтобы содрать с него несколько вшивых долларов, но ничего больше?

Похоже, она составила свое мнение. Она встала и обвила меня руками, сомкнув их за моей спиной. Она произнесла: «М-м-м-мф!» — и поцеловала меня открытым ртом.

— Ах ты, мой маленький негодяй, — прошептала она. — Ах ты, мой маленький злодей. Я уже подумывала...

Но мне этого не хотелось. Пока. Я еще не был готов. Поэтому я повел себя слишком резко и разрушил ее настроение.

— Грубиян! — рассмеялась она, прислонившись спиной к стене. — И не смей на меня таращиться, слышишь, грязный отвратительный мальчишка!

— Тогда махни мне флажком, — сказал я. — Я реагирую только на красные флажки.

Я смотрел, как она стоит передо мной, заливаясь смехом, показывая мне все, что у нее было. И при этом говорила мне, чтобы я не смел смотреть. Я смотрел на нее, слушал ее. И я смотрел на себя и слушал себя, глядя на себя со стороны. Это было все равно что смотреть фильм, который видел уже тысячу раз. И... и я подумал, что, в конце концов, в этом нет ничего странного.

Я побрился и принял ванну, которой мне так не хватало вечером. Я оделся и поспешил вниз, когда она позвала меня с лестницы, и вошел в кухню.

Она приготовила яйца с беконом и тостом, несколько долек апельсина и картофель фри. Для этого она использовала половину всей имевшейся посуды, но получилось совсем неплохо. Она сидела напротив меня на кухонном столе, шутила и смеялась, подливая мне кофе. Я видел ее насквозь, но... все-таки она мне нравилась.

Мы закончили завтрак, и я протянул ей сигарету.

— Карл...

— Да? — спросил я.

— Я хочу сказать насчет... насчет того, о чем мы говорили вчера вечером.

Она ждала. Я молчал.

— Черт, — буркнула она наконец. — В общем, я думаю, что мне лучше пойти поискать Джейка. Пусть не появляется здесь сколько хочет, но он должен дать мне денег.

— Жаль, что тебе приходится его искать, — сказал я. — Думаешь, он не вернется домой?

— Откуда мне знать, что он сделает? — Она сердито пожала плечами. — Может быть, он будет прятаться все время, пока они не разузнают все насчет тебя.

— Мне очень жаль, — сказал я. — Я совсем не хотел создавать ему проблемы.