Побег - Томпсон Джим. Страница 32

— И спешить особенно некуда, — отметил Док. — У меня предчувствие, что наш покойный попутчик проедет до самой десятичасовой остановки; никто не потревожит его, не станет будить. Даже если они до этого времени обнаружат причину столь долгого сна, это уже не будет иметь серьезного значения. О теле нужно будет сообщить куда следует. На это уйдет время, и этого нельзя сделать в какой-нибудь там захолустной деревеньке. Потом, есть еще версия кондуктора о застарелой травме шеи — прибавь сюда бюрократическую волокиту. — Он негромко рассмеялся. — Если я хоть немного разбираюсь в человеческой психологии, он будет клясться, что наш друг был жив и находился в добром здравии, когда мы его покинули.

Кэрол кивнула, засмеявшись вместе с ним. Это говорил прежний Док, ее Док. Ей хотелось от него большей теплоты и подбадриваний, и Док всеми силами старался ей это предоставить.

— Конечно, нас заподозрят в том, что мы повинны в смерти джентльмена, — продолжал он. — Когда-нибудь, скажем завтра, когда выяснится, что кондуктор чист, и будет точно установлено, что перелом шеи произошел скорее по чьему-то умыслу, а не в результате несчастного случая. Но кто мы такие? Что толку в наших приметах, если они не могут ими воспользоваться? Вот если бы что-то указывало на то, что мы ограбили банк, нас бы вычислили за пять минут. Почти настолько же быстро, насколько пачка фотокарточек людей, находящихся в розыске, может быть пропущена через сортирующее устройство.

— Этого, надеюсь, не случится, — твердо сказала Кэрол. — Так что давай не будем об этом говорить.

— Правильно, — сказал Док. — В этом нет никакого смысла. Но все-таки разумнее было съехать с автострады. Еще одна ночь — вот наибольший риск, который мы можем себе позволить.

— Ну, может быть, ты несколько преувеличиваешь. Нас не вычислят с помощью машины Бейнона, и мы улучшили наши шансы, совершив этот большой прыжок на север. Давай просто скажем, что железная дорога, похоже, самый лучший для нас вариант.

Очевидно, продолжал он, они не могут вернуться на ту ветку, по которой ехали. Более того, любой из маршрутов, ведущих на запад, был очень рискованным; если только — а этому препятствовал временной фактор — у них не будет возможности проделать этот путь вдоль северной оконечности Соединенных Штатов.

— Так что, по-моему, нам нужно сделать вот что. Предпринять еще одно отступление: совсем сойти с этого маршрута — восток — запад. Мы можем поднажать сегодня ночью, к утру добраться до Талсы или Оклахома-Сити и сесть на поезд, идущий на юг. Так мы можем проехать мимо Лос-Анджелеса. Въехать в Калифорнию через ущелье Каррисо и потом махнуть прямиком в Сан-Диего. Если все пойдет как надо, мы можем уложиться за сорок восемь часов.

— Так оно и будет, Док. — Кэрол стиснула его ладонь. — Я это знаю!

— Конечно, так оно и будет, — кивнул Док. На самом деле их реальное положение вызывало у него немалое беспокойство. Ему многое не нравилось. Но поскольку уже ничего нельзя было изменить, он старался делать вид, что все складывается наилучшим образом, хотя втайне, возможно даже подсознательно, тяготился необходимостью это делать.

Конечно, вина за значительную долю их злоключений лежала на Кэрол. И ей следовало быть абсолютно откровенной с ним относительно Бейнона. Не сделав этого и уже совершив одну серьезную ошибку, она должна была, чтобы избежать следующей, держать при себе сумку на станции Канзас-Сити. Уж этой-то малости можно было от нее ожидать! Это было так просто. Но нет, она снова дала промашку, снова вынудила его к импровизации, что всегда является синонимом опасности. А теперь бы ей почувствовать себя по-настоящему виноватой, посмотреть в лицо фактам, так нет — ее еще нужно приободрять и уговаривать.

«Если бы я знал, что она так себя поведет», — подумал Док... И не стал додумывать до конца. Отпил еще пива, улыбаясь жене и внутренне ухмыляясь кривой, обиженной ухмылкой человека, который обо что-то больно ударился локтем.

— Док. — Она потупила глаза на стол, машинально царапая ногтем облупившуюся краску. — Док. — Она подняла глаза. — Я очень изменилась, да? Ты так считаешь?

— Ну, видишь ли, — начал Док. — В конце концов, это было...

— Поверь, я иногда испытываю то же самое в отношении тебя, Док. Порой ты мне кажешься почти незнакомым человеком. Я имею в виду... ну, ты не подумай, что я критикую, или обвиняю тебя, или еще что-нибудь. Я, кажется, постоянно поступаю по-дурацки, а ты смотришь на все это гораздо снисходительнее, чем следовало бы. Но...

— Да не думай ты об этом. — Док положил свою руку поверх ее руки. — Нам немножко не повезло. До этого мы еще ни разу не попадали в такой переплет.

— Не думаю, что проблема в этом. Настоящая проблема. У нас и раньше бывали трудности, и они, кажется, не имели значения. Мы были настолько ближе, и... — Она поколебалась, раздумывая. — Наверное, в этом все дело, а? Мы стали какими-то чужими. Мы — не те, какими были четыре года назад.

— В основном такие же, — не согласился Док. — Давай скажем лучше так — мы, возможно, забыли, какими были тогда. Я имею в виду — в общем. Мы забыли все, что было плохого в те времена, забыли те неприятности, когда доставляли друг другу огорчения, и запомнили только все хорошее.

— Ну, может быть, да, — неуверенно согласилась Кэрол. — Наверное, это так.

— Я знаю, что это так. Как только мы заново привыкнем друг к другу, получше узнаем, когда у нас появится время для чего-то еще, кроме как убегать...

— Док! — Она опять опустила взгляд, по ее щекам разлился нежный румянец. — Ты знаешь, мне кажется, нам нужно в самом деле по-настоящему познакомиться заново. Думаю, нам это еще предстоит. Очень скоро. Н-не могли бы мы... может быть, у нас как-то получилось бы... побыть вместе?

Док тихо проговорил, что уверен — могли бы. Под столом он нежно прижал ее лодыжку к своей, и шелковистая плоть затрепетала в ответ. И ему она стала видеться в гораздо более радужных красках — она и все остальное тоже. В нем снова проснулся его врожденный оптимизм, приглушивший все тревоги, как бы воссоздав его восхитительный, неотразимый образ, который так ярко все еще был жив в памяти Кэрол.